Существуют протворечивые мнения относительно порядкового номера этого папы. Ряд церковных историков полагает, что он должен зваться Иоанном XX, а неправильный счет частично обусловлен легендой о папессе Иоанне, которая считалась Иоанном VIII, частично путаницей вследствие существования многочисленных антипап-однодневок.
Джованни Пьетро Юлиани, прозывавшийся Петром Испанским, оказался единственным португальцем, поднявшимся на престол понтифика. Он родился в Лиссабоне, в семье врача (в то время почти все врачи были евреями), и сам был сведущ в медицине, а также в философских науках, и прославился как автор нескольких медицинских трудов, посвященных практической медицине. Это был гениальный популяризатор, книги которого на протяжении последующих поколений служили основой преподавания, а значительно позднее, после изобретения книгопечатания, были изданы многократно и во многих странах. Одна из его самых знаменитых работ — «Сокровище бедняков» (Thesaurus pauperum), задачей которой было сделать медицину доступной каждому. Он писал схоластические сочинения, такие как комментарии к трудам Аристотеля, Фомы Аквинского и многие другие трактаты. Его труд «Начала логики» («Summula logicae») ставил своей целью изложить логику в таких простых выражениях, чтобы поняли даже дети. Еще и сегодня в Португалии в некоторых учебных заведениях применяются его мнемонические приемы допустимых форм силлогизма, приведенные в этой книге более семисот лет назад.
Юлиани, как некогда Герберта Орильяка, окружал ореол могучего волшебника.
Несмотря на неоднозначную репутацию Юлиани, Григорий X проникся к нему уважением на Втором Лионском соборе и взял с собой в Италию. Фортуна высоко вознесла португальца, позволив ему получить должность придворного врача папы. Под влиянием окружения понтифика он был посвящен в сан и сделал блестящую церковную карьеру: папа назначил его архиепископом Браги, затем епископом Тускулумским.
Иоанн XXI был лично расположен к Карлу Анжуйскому и, заняв римскую кафедру, он позволил ему сохранить сенаторство в Риме. Папа запретил королю Рудольфу появляться в Италии до тех пор, пока чиновники короля не прекратят принуждать города Романьи признать его сюзереном. Но Рудольф и не собирался переходить Альпы, поскольку против него восстал король богемский Пржемысл II Отакар. Богемец потерпел поражение и вынужден был уступить Рудольфу пограничные с Италией области. Архиепископ Милана и другие гвельфские вожди в Северной Ломбардии признали свою вассальную зависимость от германского короля. Папа утвердил их решение: он желал, чтобы дверь в Италию была открыта для Рудольфа, а Карл не мог стать слишком могущественным. Притязания и амбиции сицилийского короля успели возбудить опасения Иоанна.
В 1278 г. в битве у Сухих Крут армия Рудольфа I разбила чешские войска. Отакар сражался до конца и погиб в битве. Его смерть привела к переходу австрийских земель под власть дома Габсбургов и усилению этой южногерманской династии.
Исполняя волю своего друга папы Григория X, Иоанн поставил задачей организовать новый крестовый поход. Считая главным препятствием для этого спор между Альфонсом Кастильским и Филиппом III Французским о наследовании в Кастилии[66], Иоанн много трудился для его прекращения. В Париж он отправил легатов с самыми обширными полномочиями. Однако, несмотря на предпринимаемые усилия, противостояние затянулось.
Под влиянием Карла Иннокентий V несколько ужесточил свою дипломатию в отношении Константинополя. Иоанн XXI вернулся к более мягкой политике Григория X. Его дипломатия склонила императора Михаила, его сына и наследника Андроника, патриарха Иоанна Векка и всех его епископов подписать документ, подтверждающий их веру в превосходство папского престола, и обязаться добавить «филиокве» к «Символу Веры». Но формулировка не была такой четкой, как желали бы в Латеране, и ходили слухи, что подписи многих епископов не были подлинными. Однако папа был удовлетворен и запретил Карлу предпринимать военные действия против Константинополя.
Иоанн XXI приказал пристроить новое крыло к папскому дворцу в Витебро. По-видимому, работы были выполнены небрежно. В ночь на 12 мая 1277 г. на Иоанна обрушился потолок его новой спальни. Он получил тяжелые ранения и умер восемь дней спустя, не пропапствовав и года.
Необыкновенный характер его смерти способствовал укреплению наивного суждения о нем как о волшебнике. Впечатлительные хроникеры говорят об Иоанне XXI как о великом маге; они называют его «одновременно и глубоко ученым и безрассудным, мудрым глупцом на папском престоле, человеком без приличия и достоинства, любившим науку и ненавидевшим монахов». Не хватает данных источников, чтобы прокомментировать эту характеристику.
Когда папа скончался, Карл лежал больной в Апулии. Здоровье не позволяло ему поспешить на север, но он надеялся, что выборы нового понтифика будут отложены. На момент смерти папы только восемь кардиналов-выборщиков находились поблизости от Витебро. Они не могли прийти к соглашению в течение полугода, пока разгневанные жители не заперли их в папском дворце, дав понять, что желают избрания итальянца. Французские кардиналы смирились; избран был Джованни Гаэтано Орсини, уже давно бывший старейшим кардиналом среди своих собратьев.
Орсини, взявший имя Николай III (ок. 1216–25.11.1277–22.8.1280), был сыном знаменитого при Фридрихе II сенатора Маттео Робеуса, который впервые «запер на ключ» выбиравших папу кардиналов. Его мать Перна принадлежала к аристократическому роду Гаэтани. Орсини еще с конца прошлого столетия занимали высшие места в Церкви и в республике. В молодости Джованни Орсини был назначен кардиналом-диаконом собора Св. Николая и великим инквизитором Католической церкви. Он получил кардинальский сан от Иннокентия IV в 1244 пив коллегии возглавлял умеренную гвельфскую антифранцузскую партию.
Заняв престол св. Петра, Николай доказал, что сильнее, чем Риму, он предан только своей семье. Со времен Иннокентия III он первым из наместников св. Петра стал раздавать членам рода Орсини княжеские владения даже за счет церковного государства. Если бы он успел выполнить свой план — превратить Италию (кроме Церковной области) в три королевства: Сицилию, Ломбардию и Тоскану, то в двух последних сделал бы королями своих родственников. Именно Николай возродил непотизм — язву более поздних времен Церкви.
В сущности, этот папа был могущественным римским магнатом, исполненным королевского величия, совершенно по-светски настроенным, полным любви к родному городу и ненавидевшим распоряжавшихся в нем чужестранцев. Если бы он был на престоле св. Петра вместо Климента IV, то Анжуйский дом, конечно, не укоренился бы в Италии.
Хорошо образованный, опытный во всех светских делах, Николай III был истинным главой коллегии кардиналов.
Ему принадлежит идея размещения двора или скорее папских служб в Ватикане, на склоне холма. Его главным желанием было прочно обосноваться в Риме, сделать из него столицу, одновременно княжескую резиденцию и крупный административный центр, покончив с временным характером проживания и управления. Папе нужны были неприступные, хорошо укрепленные убежища в городе или по крайней мере на его флангах, чтобы отразить грозящую отовсюду опасность. Для начала он отдал приказ перестроить Латеранский дворец, строительство которого было начато Адрианом V
Историк Джованни Виллари полагал, что вся политика нового папы строилась на затаенной неприязни к Карлу Анжуйскому. Якобы Николай предложил одну из своих племянниц в жены сыну Карла, но тот высокомерно ответил, что Орсини не достойны породниться с Капетингами. Эта история ничем не подтверждается. Достоверно известно только одно: чтобы сломить французское влияние, Николай отдал одну кардинальскую шапку брату Иордану, другую — племяннику Латино Малабранка. Он снова стал покровительствовать Колонна, чтобы ослабить род Анибальди. Джакомо, сына Одоне, он возвел в кардинальское звание и лучшие посты в своем окружении передал другим членам этой семьи. Его непотизм перешел всякие границы; тем не менее современники считали его человеком безупречных моральных качеств и широких политических взглядов.
