Карамон потупился и, потирая ушибленное место, опустился на длинную деревянную скамью.
Великан обвел злым и одновременно насмешливым взглядом всех сидящих за столом. Гладиаторы, пожимая плечами и разочарованно ворча, вернулись к еде. С дальнего конца стола, где разместилась группа минотавров, донесся Смех. Рааг угрюмо ухмыльнулся и вышел.
Чувствуя, что щеки его все еще пылают от унижения и стыда, Карамон постарался вести себя так, чтобы о нем поскорее забыли. Он втянул голову в плечи и затих, недвижимый. Напротив за столом кто-то сидел, но Карамон не решался встретиться с кем-либо взглядом. Тас же, наоборот, почувствовал себя в своей тарелке. Вскарабкавшись на скамью, он уселся рядом с другом и с интересом уставился через стол на соседа.
— Меня зовут Тассельхоф Непоседа, — протягивая руку огромному темнокожему человеку в железном ошейнике, представился он. — Я тоже новичок, — добавил кендер, чувствуя себя уязвленным тем, что Рааг не счел нужным представить и его.
Чернокожий атлет поднял голову, бросил на него оценивающий взгляд и, не обращая внимания на протянутую руку, посмотрел на Карамона:
— Вы — партнеры?
— Да. — Карамон обрадовался тому, что сосед не придал значения инциденту с Раагом.
В ноздри ему внезапно ударил запах пищи, и Карамон сглотнул слюну.
Взглянув на тарелку чернокожего с жареной олениной, картофелем и толстым куском хлеба, он завистливо вздохнул.
— Похоже, здесь нас будут неплохо кормить. Это уже кое-что.
Чернокожий гигант покосился на выпяченное брюхо Карамона и обменялся насмешливым взглядом с высокой, удивительно красивой женщиной, сидевшей на скамье рядом с ним. Ее тарелка также была полна еды. Увидев женщину, Карамон на время позабыл муки голода. Он даже попытался привстать и поклониться.
— Твой покорный слуга, госпожа… — начал он.
— Сядь, болван стоеросовый! — сердито прикрикнула на него женщина. — Ты что, хочешь, чтобы все надо мной потешались?!
Действительно, несколько человек прыснули в тарелки. Женщина резко повернулась в их сторону, и рука ее метнулась к поясу, за которым был заткнут кинжал. Под ее тяжелым пылающим взглядом смешки затихли. Женщина выдержала паузу и, убедившись, что насмешники усмирены, вернулась к оленине с картошкой.
— Прошу прощения, — пробормотал Карамон и снова покраснел, — я не хотел…
— Забудь, — ответила женщина гортанным голосом. Акцент ее был весьма странен, так что Карамон никак не мог понять, откуда она родом. Судя по всему, она принадлежала к человеческой расе, но ее манера говорить — еще более необычная, чем у минотавров, — а также цвет волос, доселе невиданный, тусклый, зелено-серый, резко отличали ее от представителей тех племен и народов, с которыми Карамону когда-либо доводилось встречаться. Волосы свои, длинные и прямые, женщина носила заплетенными в пущенную по спине косу.
— Раз ты новичок, то на первый раз это сойдет тебе с рук. Скоро ты сам поймешь, что не должен относиться ко мне иначе, чем к остальным, ни на арене, ни вне ее. Понятно?
— На арене? — удивился Карамон. — Так ты тоже боец?
— Да, и один из лучших, — ухмыляясь, прибавил чернокожий. — Кстати, я — Перагас из Северного Эргота, а она — Киири из Сайрина…
— Из Сайрина! Это из-за моря? — с восторгом воскликнул Тас. — Одна из тех женщин, что умеют менять форму и…
Киири посмотрела на кендера с такой яростью, что он моргнул и оборвал себя на полуслове. Затем взгляд женщины обратился на Карамона.
— Ты тоже считаешь это смешным, раб? — спросила она, разглядывая на Карамоне новенький ошейник.
Тот прикрыл горло ладонью и покраснел. Киири коротко усмехнулась, но Перагас посмотрел на Карамона с сочувствием.
— Со временем ты привыкнешь, — пожимая плечами заверил он.
— Я никогда к нему не привыкну! — горячо возразил Карамон, сжимая свой огромный кулак; Теперь и Киири посмотрела на него с вниманием.
— Привыкнешь, — тихо сказала она. — Иначе твое сердце разорвется, и ты умрешь.
Она была так прекрасна, и столь горделива была ее осанка, что Карамону показалось, будто свой собственный ошейник она носит, словно золотое ожерелье.
Он хотел что-то ответить, но тут рядом появился какой-то тучный здоровяк в засаленном белом фартуке и поставил на стол перед кендером тарелку с едой.
— Спасибо, — вежливо сказал Тассельхоф.
— Не думай, что тебя будут тут обслуживать, — проворчал толстяк. — В следующий раз пойдешь за своей тарелкой сам, как и все.
С этими словами он бросил на стол деревянный кружок.
— Это твой продовольственный жетон. Ты должен каждый раз показывать его, иначе останешься без пайки. А это тебе…
Он бросил такой же деревянный кружок перед Карамоном.
— А где моя еда? — спросил Карамон, пряча деревяшку в карман.
Повар поставил перед ним глубокую миску и повернулся, чтобы уйти.
— Что это? — Карамон заглянул на дно посудины. Тас сунул нос в его миску.
— Куриный бульон, — быстро определил он.
— Я знаю, что это такое, — сказал Карамон. — Я только хотел узнать, не шутка ли это? Если шутка, то не смешная.
И он ухмыльнулся, глядя на Киири и Перагаса, которые в свою очередь ответили ему насмешливыми взглядами. Вслед за этим Карамон развернулся на скамейке и, проворно схватив повара за руку, рывком заставил его вернуться.
— Ну-ка унеси эти помои и дай мне нормальной еды! С быстротой, какую трудно было ожидать от его тучного тела, повар завернул руку Карамона за спину и, ухватив его сзади за волосы, окунул лицом в миску с бульоном.
— Жри и будь доволен, — процедил он сквозь зубы. — Бульон — это все, на что ты можешь рассчитывать в ближайшие месяц-полтора.
Тас оторвался от тарелки, и щеки его слегка порозовели. Он заметил, что все выжидательно смотрят на Карамона, уверенные, что на этот раз драки не миновать.
Лицо Карамона, выкупанное в супе, было мертвенно бледно. Лишь на скулах выступили красные пятна да глаза сверкнули опасным огнем.
Повар был самоуверен и смотрел на противника с вызовом.
Тас ожидал, что Карамон вот-вот размажет наглеца по полу. Кулаки гиганта сжались с такою силой, что побелели костяшки пальцев. Наконец Карамон поднял руку и… принялся вытирать лицо тыльной стороной ладони.
Повар презрительно фыркнул и вразвалочку пошел прочь.
Тас не верил своим глазам. Это был не тот Карамон, которого он когда-то знал. Кендер хорошо помнил, как его большой друг голыми руками убил двух драконидов, шмякнув их головами друг об друга, а однажды, когда пятнадцать бродяг вздумали ограбить его на дороге, Карамон оставил их всех лежать в придорожной канаве с повреждениями различной тяжести. Искоса глянув на своего товарища, Тас проглотил резкие слова, которые готовы были сорваться с его языка, и снова занялся ужином, хотя на сердце у него было тяжело.
Карамон ел медленно, равнодушно, и не чувствуя вкуса, глотая бульон ложку за ложкой. Тас заметил, что женщина и чернокожий Перагас обменялись взглядами, и испугался, что они станут смеяться над Карамоном. Кендер видел, что Киири хочет что-то сказать, однако, глянув на входную дверь, она передумала. Тас посмотрел на дверь и увидел Гаага в сопровождении двух крепких мужчин.
Все трое остановились за спиной Карамона. Рааг хлопнул его по плечу, Карамон медленно обернулся.
— Ну? — спросил он настолько глухо и невыразительно, что Тас даже не узнал его голоса.
— Пойдем, — коротко приказал Рааг.
— Я еще не поел… — отозвался Карамон, но спутники великана схватили его за руки и выволокли из-за стола еще до того, как он успел закончить фразу.
В этот момент в нем на мгновение проснулся прежний Карамон, во всяком случае так показалось Тассельхофу. Лицо Карамона почернело от прилившей крови, и он попытался двинуть кулаком одного из противников, однако Тот легко уклонился от удара. Его товарищ с силой пнул Карамона ногой в живот, и гигант со стоном упал на четвереньки. Его рывком поставили на ноги, и Карамон, низко опустив голову, позволил поволочь себя к выходу.
