Воспоминания сохранились обрывками.

Он помнил скрипящую огромную железную дверь. Помнил изуродованные лица людей, лежащих прямо на земле.

Тогда монастырь Сен-Круот стал его домом на ближайшие несколько лет.

А семьей его стала вереница этих обездоленных, облаченных в балахоны с прорезями для глаз, держащих в руках колокольчики, чтобы предупреждать о своем появлении. Милостивое государство указало строить лепрозории у дорог, чтоб не имеющие права заниматься ничем другим изгои могли собирать милостыню, но предвещая о своем появлении с помощью колокольчиков. Живые мертвецы, забывшие свои имена, они знали лишь одно – cito, longe, targe – вот единственные слова, имеющие смысл. Страдающие от болезни, лишенные всякого человеческого участия, они ждали смерти как избавления. Вот какой была новая семья Морга Лафара. Но они поддерживали друг друга, а старик Арнет рассказывал каждый вечер забавные увлекательные истории о дальних странствиях, он напоминал Моргу отца. И главной его задачей каждый день было ненавидеть предателя Луи и помнить лица родных. Но с каждым днем это становилось все трудней, черты расплывались, и мальчик ненавидел себя за это. А иногда добрая Габриэлла, монахиня приносила ему что-то вкусное с кухни. И жизнь становилась хоть чуточку менее невыносимой. Пока }«добрые люди» не лишили его и этой малости.

Ужасный вид больных, их зловонные язвы пробуждали в здоровом населении страх и ненависть. Прокаженных обвиняли в сговоре с евреями, подозревали в том, что они хотят свергнуть Короля, хотят, чтоб все люди были такими же уродами, отравляют колодцы, похищают младенцев и множество другое. Ведь люди боятся того, чего не понимают.

В 1325 году страхи достигли своего пика, и, сумев обзавестись необходимыми доказательствами, толпа стала свирепствовать.

В качестве примера одного из неукоснительных доказательств приведу следующее письмо:

«Мы сами своими глазами видели отравленную проказой ладанку в одном из местечек нашего вассальства. Одна прокаженная, проходившая мимо, боясь, что ее схватят, бросила за собою завязанную тряпку, которую тотчас понесли в суд, и в ней нашли голову ящерицы, лапы жабы и что-то вроде женских волос, намазанных черной вонючей жидкостью, так что страшно было разглядывать и нюхать это. Когда сверток бросили в большой огонь, он не мог гореть: ясное доказательство того, что это был сильный яд и что демоны имели к этому отношение».

Далее, некий Жером де Партенэ писал королю, что один «важный прокаженный», схваченный в своем поместье, признался, что какой-то богатый еврей дал ему денег и некоторые снадобья. Они состояли из человеческой крови и мочи с примесью тела Христова. Эту смесь сушили и измельчали в порошок, зашивали в ладанки с тяжестью и бросали в источники и колодцы, а потом люди болели и умирали »

Разумеется, когда вести дошли до короля, был издан новый закон, и в некоторых провинциях прокаженных массово подвергали сожжению, даже не рассматривая возможности поместить их в лепрозорий. Люди громили лепрозории, учиняли самосуд .

Страх и помешательство стали всеобщими.

И подобной участи не миновал и лепрозорий Сен-Круот. Чудом спасшись, благодаря случаю, и вновь похоронив семью, Морг Лафар поклялся отомстить!

Глава 6,

где вновь вымысел соединяется с реальностью.

Апрель 2009 г.

Девушка закурила снова. Седьмой раз за последние тридцать минут. Она зажимала меж своих тонких пальцев мундштук из дерева цвета зрелой вишни. На мундштуке её были вырезаны символические изображения костров. Она медленно выпускала сизый дым и чуть прищурившись глядела вдаль – словом, была готова встретить Его в подходящем образе.

Он опаздывал, и все больше сомнений терзало девушку – вдруг не придет?

Но даже если не придет – эти мгновения терпкого сладкого болезненного ожидания – были лучшим, что случалось с ней за долгое время. Она чувствовала себя такой удивительно живой! Значение имел лишь настоящий миг – затянутое тучами небо, замерзшие пальцы, ветер, щекочущий щеки и … радость. Радость в чистейшем ее проявлении! Радость, подобная первому снегу в канун Нового Года, подобная смеху, вырывающемуся из груди от страха и возбуждения, когда впервые делаешь «солнышко» на дворовых качелях.

– Ищи русалку – прочитала девушка.

Это сообщение она отправила Ему 48 минут назад. Ответа не последовало.

Незнакомка перекинула волосы на одно плечо. Густе, волнистые, длина их достигала уровня талии. Світло-голубые, начиная от корней, они постепенно темнели, а кончики были светло зелеными. А ведь действительно удивительно похожа на русалку! Волосы акцентировали внимание на ярко-голубых глазах девушки.

Сигареты тлели вместе с надеждами, и на мгновение радость предвкушения сменилась унынием.

– Боже, какая я глупая! – думала де вушка. – И даже на ночь вписаться негде, если он не придет!

От пессимистичных размышлений оторвал голос, зазвучавший за спиной.

Голос был женским.

– Добрый вечер.

Русалка повернулась и сразу же столкнулась с холодным скучающим виглядом.

– Добрый вечер – ответила она и сразу же опустила глаза. Почему-то стало неловко и неуютно. «Где же Морган», – думала она. – Вы что-то хотели?

– Хм, действительно, русалка, – улыбнулась новоиспеченная собеседница.

Девушка оторопела.

– Морган послал меня для встречи с Вами, – поспешила объясниться незнакомка.

Русалка молчала. Она даже не знала, что сказать. Все шло не по плану. Но шло хоть как-то... И вроде даже в сторону Моргана...

– А... – натянуто и немного нервно улыбнулась де вушка. – Я начинаю понимать. Вы, наверное – Канна ?

– Верно, – незнакомка удивленно изогнула бровь.

– Двоюродная сестра Моргана… – продолжила она.

И тут же добавила гораздо сердечнее: «Рада познакомиться!»

– Да и я рада. Но мы еще не познако…

Русалка налетела на Канну с объятиями и не дала закончить фразу.

– Так здорово! Здорово, что мы встретились! – бормотала она, не выпуская растерянную девушку из объятий. Канна же, в свою очередь, вежливо похлопала ее по плечу.

– И все же… – когда девушка наобнималась вдоволь, решила возобновить расспросы Канна.

Но Русалка снова ее перебила очередным восторженным лепетом.

– Сразу чувствуется, что вы родственники. Так похожи, ну то есть, я не видела Моргана, конечно, но в моем воображении... И манеры, и повадки, и умение себя подать…

– Вы, полагаю, из королівства, – устало вздохнула Канна.

– Да! Я – Идаль! Я приехала сюда к Моргану, – начала тараторить девушка, с приходом Канны вся величественность тщательно подготовленного ей образа куда-то делась, – ведь форум начал приходить в упадок. Боюсь, как бы и мы не оказались в лепрозории, – хихикнула, – и Морган давно не появлялся. Я хотела… узнать, как он. Копила стипендию полгода! Наврала маме... Короче, столько Вего... И вот приехала… – неуклюже остановилась Идаль.

– Даа… – протянула Канна. – Слова из тебе клещами точно вытаскивать не надо, – и потерла виски.

Идаль рассмеялась. И смеялась, и сміялась, пока Канна молчаливо ждала окончания приступа веселья.

– Идаль, – мягко начала она, – уверена, братец будет польщен твоим приездом.

Идаль заулыбалась!..

– А когда мы увидимся?– девушка делала два шага вперед, два шага назад, пока говорила с Канной. Было довольно холодно. – Я же специально приехала! Да и к тому же, честно говоря, ну, у меня есть варианты, но мне не совсем есть, где остановиться, и уже поздно. Да и я всего на два дня. Представляешь, я ехала сюда двое суток в поезде. Так здорово, наконец… быть не в поезде, – снова захихикала она и добавила, – а завтра ночью поїзд, и снова бесконечно нудное «чух-чух», – снова захихикала Идаль, – да и …. Он звал, и я думала, что смогу…– запнулась девушка.