Мася тоже хихикнула, но тут же посерьезнела и сказала:

– Знаете, я тоже не очень-то люблю все эти выставки. Там обязательно кружатся всякие дельцы, криминал, нелегальные ставки, даже похищения кошек. Отвратительно! Вместо того чтобы восхищаться нашей красотой, негодяи проворачивают свои темные делишки!

Ричи громко фыркнул вместе с ней. Конечно, ему-то на выставки путь был заказан, но представить отвратительных жирных котяр, пялящихся на прекрасную Масю, грациозно дефилирующую по рингу выставки, он не мог просто физически.

Засим последовал небольшой перерыв, посвященный прекрасно организованной мушиной охоте.

Кошка задумчиво понаблюдала за парой-тройкой не самых зрелищных прыжков Ричи и задумчиво заметила:

– Я нисколько не сомневаюсь в ваших словах, но и в самом деле интересуюсь экстерьером древних родов. У меня немного не укладывается в голове то, что я вижу, и то, что читала. Белое пятно на вашей грудке…

– Это и есть признак царственных родов! – перебил собеседницу Ричи, воинственно сверкнув глазами. – Увы, тех самых, которые стали изгнанниками! – Он свернул хвост бубликом и тоном профессора повел свой рассказ, к которому заблаговременно подготовился: – Предки черных кошек имеют финикийское происхождение. В храмах Древнего мира; черная кошка, практически невидимая в темноте, успешно охотилась на мышей, которых там были просто горы. Поэтому она чрезвычайно плодовита. В Средние века популяция черных кошек сильно выросла и стала подвергаться гонениям со стороны двуногих. Благородные животные, бесшумно двигающееся, с горящими глазами, стали ассоциироваться у двуногих фанатиков с нечистой силой. Женщин, питомиц черных кошек, объявляли ведьмами и сжигали на костре вместе с их хозяйками. Но если на черной кошке находили хоть один белый волосок, то это становилось спасением от смерти. Люди считали белые пятнышки вмешательством светлой силы. Мы – вечные изгнанники, но в этом и заключено наше величие! – На этих словах котектив постарался максимально втянуть живот, но тот надулся, как воздушный шар, после мисочки сливок, парочки форелек, филе бедрышка индейки да еще и дюжины маленьких мушат и совершенно не исчезал.

Тут Мася грустно покачала головой и сказала:

– У вас крупное тело и почти идеально круглый абрис морды. Такие коты, как вы, в Упанишадах называются луноликими.

Ричи всосал щеки внутрь рта, но они немедленно вывалились обратно с громким чмоканьем.

– Скульптурные подушечки усов, мужественные мускулистые лапы и мощный хвост, – продолжала Мася. – Насколько я знаю, у всех азиатов не выражены гендерные особенности. Оба пола славятся подростковым телосложением, этакой немного субтильной элегантностью. Шерстка у них прямая, а у вас очень густая и плотная. Это необычно. Вероятно, за такой внешностью скрывается очень любопытная история.

– Не уверен, что такая уж любопытная, – ответил Ричи, густо краснея под своей черной шкуркой. Ему никогда еще не приходилось так врать. – Я защищал одну даму на нелегальной цейлонской выставке. Да, мы с двуногим любим острые ощущения. Я отбивался от целой банды полудиких котов, но лил проливной дождь. В общем, я сорвался и упал с высоченного моста прямо на землю.

Мася вскрикнула, прижала ко рту лапки.

– Я, разумеется, ловко сгруппировался, но скользкий асфальт сыграл со мной злую шутку. Я ударился головой и повредил гипоталамус.

– Бастет! – снова воскликнула Мася. – Это же может полностью изменить гормональный баланс.

– Увы. – Ричи грустно опустил голову, сгорая от стыда. – После нескольких операций лучшие врачи Индии развели руками. Мой двуногий обращался даже к брахманам, да и я сам посетил не меньше десятка кошачьих врачей. Ничего не вышло. Мои идеальные формы остались в далеком прошлом, равно как и выставки, слава, восхищение ценителей совершенного экстерьера. А я предпочел удалиться, и свет позабыл обо мне.

Плечи Маси уже содрогались от всхлипываний, а Ричи продолжал, не в силах остановиться, так его захлестнули вранье и эта замечательная роль:

– Впрочем, я иногда выхожу в общество, чаще инкогнито. Предпочитаю оставаться в тени, вечно одинокий, позабытый, никому не нужный. – При этих словах голос его дрогнул, так ему стало жалко себя, пусть и вымышленного.

А Мася обвила его шею лапками и шепнула:

– Бедный мой, бедный!..

Этого Ричи уже никак не мог вынести. Он вырвался из нежных объятий и убежал из клуба.

Впрочем, уже через несколько минут угрызения совести перестали терзать котектива.

«Я обязательно ей откроюсь, – решил он. – Только не сейчас, а то буду выглядеть просто отвратительно. Сделаем так: наверняка я скоро проявлю себя в каком-нибудь опасном и героическом деле, одолею жестоких преступников, спасу котенка или целый кошачий приют, а то и саму Масю. Вот тогда и можно будет сказать, что никакой я не принц, более того – незаконнорожденный, происходящий от беспородных кошек. Зато, может быть, я принес хоть немного пользы этому миру и лично вам!»

Он объяснил ей свой демарш тем, что, скитаясь в одиночестве, отвык от общения с прекрасными дамами, а от ласки и заботы – тем более. Ричи был прощен великодушной Масей.

К обоюдному удовольствию, они встретились на ужине на следующий день, потом на другой и так далее. Походы в клуб тихо и незаметно превратились для Ричарда в свидания с Масей. Это было прекрасно и стоило целого миллиона вступительных взносов.

К сегодняшней встрече Ричи готовился с небывалой тщательностью. Маникюр и укладка обошлись ему в целое состояние – десяток отборнейших креветок! Кот неуверенно оскалился на свое отражение в зеркале и вдруг засомневался. Лоск шерсти и эффектная небрежность – все это теперь казалось ему неуместным и наигранным.

«Кого ты хочешь обмануть, босота?» – подумал Ричард и мысленно пририсовал в отражении рядом с собой Масю.

Получившаяся картинка смутила его еще больше. Он увидел пухляка с сомнительной внешностью и аристократку по крови, кошку с идеальным экстерьером и выразительнейшими глазами, происходящую от богини Бастет. Однако отступать было не в правилах Ричи. Он отправился на встречу с аристократкой в боевом настроении, которое поколениями выкотовывалось его предками, пусть даже и не самыми породистыми, но прекрасно знающими, что такое храбрость, благородство и честь.

Они договаривались встретиться в сквере. Ричи пришел первым, и ему ничего не оставалось, как прохаживаться, обвивая хвостом ножки скамеек, и посматривать вокруг. И вот он почуял в воздухе знакомые нотки. Мася с невыразимым изяществом двигалась очаровательной трусцой в его сторону. Хвост Ричи предательски дрогнул. Морда расплылась в улыбке, характерной для его дальнего чеширского родственника.

– Дорогая, вы прекрасны! – воскликнул кот и бросился отираться о шубку подруги.

Мася отвечала ему тем же, жмурясь от удовольствия. Сегодня ее роскошный воротник был уложен волнами и слегка мерцал серебром. Ричи незаметно послюнявил языком лапку и провел по лбу. Его спутница сегодня выглядела роскошнее, чем обычно. Ударить в грязь усами он не хотел.

– Мы пойдем на премьеру? – спросила Мася. – Я прежде бывала на представлениях, но только со своей двуногой воспитанницей.

Ричард загадочно улыбнулся и, сохраняя молчание, кивнул в сторону человеческой пары, приближающейся к входу. Мася все поняла. Они приосанились, пристроились за элегантно одетыми людьми и как ни в чем не бывало прошли в фойе. Двуногие, конечно, зависимые существа, но двери в свои заведения они открывают только перед себе подобными. Примитивные создания, что с них взять.

– Мася, надеюсь, вы не расстроитесь, если мы пропустим спектакль? Театральный сезон только открылся. Я с удовольствием приглашу вас сюда еще не раз, но на сегодня запланировал нечто иное.

Мася с облегчением выдохнула.