Те, кто занимается в США пересмотром в духе апологии истории монополий, часто повторяют, что только они получили доступ к архивам и постигли всю совокупность фактов. А потому, утверждают они, только им и дано нарисовать объективную картину. Однако на деле история бизнеса служит образцом предвзятости и необъективного подхода. Исследователи этого направления разработали даже методологию по использованию архивов частных предпринимателей. Ее принципы изложил в ряде статей один из ведущих авторов ныне публикуемой истории рокфеллеровского треста Р. Хайди. Его рекомендации выдержаны в «патриотическом» духе консервативной литературы США, взывающей к «единству нации» и «сплочению сил» перед «угрозой коммунизма». Поэтому Хайди призывает строго следить, чтобы не повредить корпорациям и американской политике.

Еще начиная работу над первым томом «Истории Стандард ойл», Хайди напечатал статью, рекомендуя не публиковать «ничего такого, что может причинить вред нынешним отношениям фирмы». Особую осторожность он призывал проявить в тех случаях, когда речь идет о международных делах, дабы не подорвать «нынешних усилий государственного департамента». Это требование, по словам Хайди, «историк всегда должен держать в своей памяти», ни на минуту не забывая об «ответственности», возложенной на получивших «привилегию написания нынешней истории бизнеса».[28]

Надо отдать должное Хайди, сам он строго придерживался этих принципов. Его работа, по единодушному мнению рецензентов, стала образцом откровенной апологии. Недаром сразу по ее выходе «Обозрение по истории бизнеса» высказало уверенность, что книга Хайди принесет «глубокое удовлетворение» Рокфеллерам.[29] Воодушевленный этой похвалой, Хайди опубликовал новую статью, в которой подробно изложил свое кредо. «Методология, определения и всякого рода заключения заслуживают пристального внимания как со стороны тех, кто читает, так и со стороны тех, кто пишет экономическую историю и историю бизнеса», — писал он. На пути изучающих эти вопросы, по его словам, встречается «много волчьих ям», и он считает нужным высказать некоторые «предостережения».[30]

С вершин приобретенного «опыта» Хайди рекомендует с «большой осторожностью» относиться к материалам прессы, делая исключение лишь для «деловых журналов». Он требует также более критического отношения к документам конгресса и правительственных ведомств. Ведь они выносили в прошлом некоторые постановления против монополий. «Пришло время, — заявляет Хайди, — сделать переоценку документов различных правительственных ведомств» и призывает заняться этим с «тщательностью», свойственной «самым последним историям корпораций».[31] Иными словами — в духе полной реабилитации монополий.

Хайди порицает «либералов» за выступления против комиссии Маккарти, специализировавшейся на «охоте за ведьмами». Сам он готов оправдать гонения против демократов и прогрессивных деятелей США, призывая быть снисходительным в отношении Маккарти, которому-де приходилось работать в «очень сложной обстановке». Почему бы тем же «либералам», сетует Хайди, вместо нападок на Маккарти не «поднять голос» в защиту «хозяев американского бизнеса»?[32]

Итак, историкам необходимо проявлять «осторожность», чтобы не попасть в «волчьи ямы», обходя нежелательные монополиям документы, — таков рецепт одного из историографов нефтяного треста Рокфеллеров.

Другое дело архивы самих монополий. Им можно больше доверять. Но, предостерегает Хайди, и здесь нужна осмотрительность. Впрочем, это предостережение не имеет такого уж значения, ибо система допуска исследователей к материалам корпораций и контроля над последующей их публикацией служит в этом смысле надежной гарантией. Прежде всего доступ к архивным документам получают очень немногие, особо проверенные лица. В состав авторских коллективов по написанию книг о корпорациях попадают люди, уже зарекомендовавшие себя в надлежащем духе. Кроме того, за хозяевами корпораций всегда остается право наложить вето на публикацию той или иной книги, если она почему-либо не понравится. Это и понятно: им принадлежат архивы, и они, как правило, финансируют написание этих работ. Если работа не угодна хозяевам корпорации, ее автору рекомендуют «доработать» свое сочинение, либо оно навсегда прячется в сейфы монополий. Таких примеров множество. Один из них — «История Стандард ойл» У. Ф. Тейлора. В работу были включены материалы об экспансии рокфеллеровского треста на мировой арене. Оглашать эти данные не пожелали, и книга была похоронена.

Что же касается последнего издания «Истории Стандард ойл», то за ее подготовкой установлен строгий надзор. Общее наблюдение за ходом работы и ее редактирование возложены на одного из основоположников школы истории бизнеса Г. Ларсон. Это доверие она заслужила более чем тридцатилетней преданной службой. Кроме того, за компанией оставалось право окончательного просмотра рукописей. И хотя в предисловии к опубликованным томам Ларсон заявляла, что их авторы получили «неограниченный доступ» к материалам архивов треста и «полную свободу» в их публикации, это была не более чем декларация. В действительности же она сама признавала, что фирма оставила за собой право предварительного просмотра с целью внести «предложения для исправлений и изменений». «Когда рукописи были готовы, — писала Ларсон, — они были представлены компании для прочтения и критики. Некоторые служащие и компаньоны прочли всю историю. Другие ознакомились со специальными сюжетами. В результате последовали бесценные предложения как в отношении отдельных деятелей, так и в отношении выводов».[33] Яснее не скажешь. Приведенные слова не нуждаются в комментарии и говорят сами за себя.

Как же на практике выглядят построения «ревизионистов»? Что противопоставляют они «односторонней», по их утверждению, критике монополий? Какие аргументы выдвигают в обоснование собственной позиции?

Одна из кардинальных проблем — вопрос о мотивах капиталистического производства. Действия американских магнатов и прежде всего Рокфеллеров, заявляют они, объясняются не корыстными расчетами, а заботой об индустриализации страны. Каждой стране суждено пройти эту стадию, и она неизбежно влечет за собой злоупотребления, которые относят за счет болезней роста. Этот тезис получил развернутое изложение в работах Невинса и Хайди. Заявляя о своей враждебности к «экономической литературе социалистов», они требуют показать «конструктивную роль бизнесмена» в истории США, призывая пересмотреть вопрос о прибылях и занижая действительную сумму доходов Рокфеллеров.[34]

Самое большое, в чем повинен Джон Д. Рокфеллер и другие магнаты, по словам Невинса, что у них были «азартные» характеры. Американский историк готов согласиться, что монополисты страдали «жадностью». Но только в том смысле, что «жадность» эта была продиктована интересами развития экономики.

Пытаясь снять с монополий обвинения в хищническом характере, Невинс прибегает к аналогиям, которые никак нельзя признать убедительными. Поступки Рокфеллера он объясняет теми же мотивами, что и поведение великого английского поэта Шекспира, американского президента Линкольна и знаменитой итальянской актрисы Дузе. «Мы можем сказать, — пишет Невинс, — что Шекспир был жаден к славе, Линкольн — к политической власти, а Дузе — к аплодисментам».[35]

В книгах и статьях о Рокфеллерах американский историк обрушил поток брани на «разгребателей грязи». Он заявил, что их обвинения в стяжательстве и алчных действиях монополий не были основаны на фактах и трезвом всестороннем анализе обстановки. Но сам Невинс проявил редкую односторонность, и его аргументы не могут быть приняты всерьез. Оказывается, чтобы понять поступки магнатов капитала, надо внимательней изучать их собственные высказывания. Почему, например, не доверять заявлению Рокфеллера о том, что «бог дал мне мои деньги»? Невинса возмущает, что некоторые называют эти слова «высокомерным изречением». «В действительности, — писал он, — Рокфеллер сделал это заявление в состоянии крайнего смирения. Он свято верил, что именно бог избрал его в качестве лица, которому доверил эти сотни миллионов».[36] Таков один из приемов в системе доказательств этого патриарха «ревизионистского» направления в американской историографии.