Нужно было насторожиться еще в избушке Кверкуса, когда она вышла из купальни в нормальной одежде. Уже тогда стало заметно, что птаха вовсе не дурнушка. Да она и выглядела прехорошенькой в мраковой комнатушке в Залесном. Он решил -- показалось из-за бешеной жажды силы. И сам же потом не мог от нее оторваться. Вот и теперь пальцы зудят: прикоснуться, погладить, приласкать... Серп осторожно завел руки за спину и сжал кулаки, прогоняя ненужные желания. Ох, Госпожа Луна, кажется, сыграла ты со своим слугой недобрую шутку.

Сейчас, в серовато-светло-лиловом, будто осенний мелжский туман, платье, которое облегало изящную фигуру, служаночка выглядела настоящей дамой. Для кого же предназначался этот наряд? Да для кого б ни предназначался, на Иволге он смотрится, будто на нее шит. Толстые золотистые косы перекинуты на высокую грудь и спускаются чуть ниже гибкой талии. На белой шее поблескивает скромное девичье ожерелье, серебряная цепочка, с которой по всей длине свисают маленькие лунные камешки, ограненные в форме капель.

-- Так тебе нравится? -- несмело улыбнулась Иволга.

-- Угу.

-- Зира как увидела меня в этом платье, так и сказала, что непременно позволит надеть на праздник, -- слегка смутившись, проговорила девушка. -- Еще и украшение дала, -- пальчики осторожно прикоснулись к мерцающему ожерелью. -- Сказала, оно дешевое, но к наряду чудесно подходит.

-- Да уж, -- хмыкнул Серп. -- И не только к наряду.

У чародеев существовала традиция дарить своим избранницам украшения из камней и металлов, более всего потребных им самим. Подруги солнечных щеголяли в золоте, радужных -- в жемчугах и перламутре. Очи полнолуния чаще всего украшали женщин лунных. И только такие, как Серп, не придерживались строгого выбора. Так что лунные камни на шейке птахи сбивают с толку, но, увы, не совсем уж бессмысленны.

Чародей поспешил выйти с Иволгой из дома -- мысли, вернее, чувства, которые пробуждала сегодня девушка, слишком тревожили. На людной улице стало значительно легче и, следуя за веселыми нарядными горожанами, парочка направилась к главной площади Мелги. Туда, к замку, стремилось большинство гуляющих и, как быстро поняла Иви, не зря.

На просторном открытом пространстве, сейчас заполненном народом, веселье было в разгаре: выступали на помостах лицедеи, акробаты, жонглеры. Со стены замка лились задорные звуки дудок и более нежные мелодии флейт. Сновали в толпе продавцы сладостей и прочих лакомств. У фонтана на южной оконечности площади было особенно оживленно. Стараниями городских чародеев и богатейших купцов Мелги из разверстых ртов каменных рыб и распахнутых створок чудн ых раковин били розовые струи вина, вполовину разведенного водой. От знакомых горожан Иви знала, что к вечеру струи потемнеют, ибо воды в вине с течением дня становилось все меньше, пока она не иссякала вовсе.

Вопреки мрачным пророчествам Серпа мелжане не толкались и не наступали друг другу на ноги, жители города все больше улыбались и чинно раскланивались со знакомыми.

У помоста с лицедеями чародей заметил Вермея с женой и направился туда, тем более, Иви хотела посмотреть представление. Пары обменялись положенными приветствиями. Жена палача, невысокая полноватая женщина, еще не старая, с добрым улыбчивым лицом, с нескрываемым любопытством разглядывала Серпа и его спутницу, рассып алась в похвалах смелости чародея и красоте Иволги. По счастью, очень скоро откуда-то вынырнул мальчишка-подросток, внук Вермея, и потащил своих деда с бабкой к очередному развлечению.

Когда представление закончилось, Серп повел девушку к фонтану.

-- Сейчас туда еще можно подойти. Когда водицы поубавится, народу сильно прибудет.

Иви, допив разведенное вино, задержалась у кромки бассейна, рассматривая каменные фигуры причудливых морских жителей. Среди розовых струй они выглядели непривычно.

-- Мое платье! -- вдруг раздался возмущенный визгливый голос.

Иволга тут же обернулась, безотчетно вцепляясь в локоть Серпа. Перед ней стояла, сверкая глазами, девица, отдаленно похожая на нее саму, в розовом, расшитом золотом платье. За спиной рассерженной особы возвышался не кто иной как Юнкус. Присутствие верховного чародея странным образом подействовало на Иви. Вместо того, чтобы пуститься в сбивчивые объяснения, она подняла голову, расправила плечи и холодно произнесла:

-- Вы отказались забрать это платье, госпожа. И не заплатили портнихе за работу. Вряд ли оно может считаться вашим.

-- Да как ты смеешь! Это платье для благородной дамы, а не...

-- В вольном городе представителям любых сословий дозволяется носить цветную одежду из богатых тканей, -- отчеканила Иволга. Ей об этом рассказывал Кайт, а потом она сама прочитала в книге по истории Мелги, которую нашла на столе у Серпа.

-- Дозволяется, -- с бесстрастным видом вступил в разговор Юнкус. -- Если у означенного представителя хватает средств купить наряд. Неужели ты расплатилась с портнихой?

Иви вспыхнула. Она отлично помнила, что соврать чародею не получится, а объяснять, почему Зира позволила ей надеть платье, будет еще более унизительно.

-- С портнихой буду расплачиваться я, -- Серп положил свою руку на пальчики девушки, еще сильнее впившиеся в его локоть.

-- Я проверю, одаренный, -- Юнкус успокаивающим жестом провел рукой по плечу своей невесты, дыхание которой от возмущения все более учащалось.

-- Конечно, верховный, -- склонил голову Серп. -- Веселого праздника тебе и твоей любезной даме, -- он шагнул в сторону, увлекая за собой Иви.

-- Палачова подстилка! -- прошипела разъяренная девица.

Кое-кто из горожан, с самого начала не без интереса следивших за напряженной беседой дам Юнкуса и палача, присвистнул. Иволга побледнела и прижалась к Серпу. Казалось, окружающие мигом перестали быть дружелюбными и глядели на нее кто нагло-оценивающе, кто презрительно-насмешливо. Помощник Вермея стремительно развернулся, в несколько шагов догнал удаляющуюся пару, заступил им дорогу.

-- Так получилось, что я не только палач, но и чародей, прекрасная госпожа, -- последние два слова прозвучали издевкой, ибо Серп окинул невесту верховного нарочито пристальным взглядом, и выражение его лица говорило, что увиденное отнюдь не вдохновляет. -- Как и почтенный Юнкус, -- последовал вежливый поклон в сторону чародея. -- Я хочу поблагодарить тебя за науку, о верховный. Теперь мне известно, как ведут себя благородные девицы, появившиеся на свет в высоких палатах. Может быть, я сумею привить хотя бы малую толику утонченных манер Иволге.

Несколько человек поблизости не сдержали смеха. Невеста Юнкуса залилась краской от ушей до краев выреза своего богатого наряда. Она набрала полную грудь воздуха и уже приоткрыла рот, но верховный тихо проговорил:

-- Су онна, успокойся. Веселого праздника, -- кивнул Серпу с Иволгой и двинулся прочь, увлекая за собой рассвирепевшую девицу.

-- Серп, спасибо, -- голосок Иви дрожал. -- Почему она такая злая? У нее ведь все есть. Было с самого рождения...