Как-то, вернувшись домой раньше обычного, Серп столкнулся в прихожей с Кайтом, который провожал гостью, ту самую чернокосую девицу, что пряталась в трущобном трактире под столом, невидимостью и мужской личиной. Сейчас она была одета как положено, в богатое платье из темно-зеленой парчи, расшитое черными с серебром узорами. В перекинутой на грудь длинной косе мерцала нить дорогого лазоревого жемчуга. Как и предполагал чародей, в женском наряде незнакомка выглядела вполне завлекательно, в движениях и позе сквозила змеиная грация.

-- Это и есть мой земляк, Серп, -- представил Крестэль вошедшего. -- А это Серп ента, дама из Дэры.

-- Как странно созвучны наши имена, -- манерно протянула девица, одарив чародея томной улыбкой.

-- По счастью, они далеки по смыслу, -- холодно заявил палач, раздраженный и глупой фразой, и тоном, и, самое главное, удачей стражника. Ясно, что парочка не беседы вела и не книжки читала. Уж больно вид у девицы удовлетворенный, того и гляди облизываться начнет, как налопавшаяся кошка. Да и Крестэль сияет, что плешь при луне.

-- Поумерь-ка... -- начал было нахмурившийся стражник, но чернокосая расхохоталась, весело, задорно, чего чародей совсем не ожидал.

-- Ничего страшного, Кайт, -- проговорила девушка сквозь смех. -- Я слышала, помощник мелжского палача норов имеет непростой. Он всего лишь подтвердил городские слухи. А мне по вкусу...

-- Норовистые? -- не сдержался Серп.

Девица снова залилась смехом, закинула голову, открывая на обозрение смуглую нежную шею с розоватой меткой под подбородком. Палач невольно сглотнул.

-- Зря ты ворчал на земляка, Кайт, -- проговорила, отсмеявшись, Серпента. -- Он в высшей степени забавен. Не обижайся, -- тут же схватила маленькой сильной рукой пальцы Серпа, сжала. -- Ты забавен, но отнюдь не смешон. Ненавижу вежливых до зевоты хлыщей, которые ни одной своей мысли не имеют и говорят, будто урок отвечают.

-- Я тоже не скажу, что знакомство мне неприятно, госпожа, -- поклонился Серп. -- Прошу прощения, я устал и проголодался. Созерцание вашей красоты после неспокойного дня в пыточной действует живительно, но -- увы! -- не избавляет от мук голода.

-- Надеюсь, мы встречаемся не в последний раз, -- улыбнулась девушка. -- Проводи меня до гостиницы, Кайт. Со стражником я чувствую себя гораздо спокойнее, даже на Среднем зубце.

Серп скривился, увидев, как ручища Крестэля по-хозяйски обняла гибкий стан, и молча направился в кухню.

Хлопотавшая там Иволга была на удивление мрачной.

-- И давно Крестэль подружкой обзавелся? -- спросил Серп, снимая плащ и усаживаясь за стол.

-- Он пишет ее уже несколько недель, -- ответила Иви, ставя перед чародеем тарелку.

-- Пишет? -- хмыкнул тот. -- Как мило ты стала изъясняться. Я такие забавы по-другому называю.

-- Кайт на самом деле рисует эту Серпенту. Он мне говорил, даже показывал, что получилось.

-- И как? Хороший он художник?

-- Хороший. Но иногда у него получается красивее, чем на самом деле.

-- Большие сиськи этой чернокосой пририсовал? -- хмыкнул Серп, наливая себе пива из кувшина, который девушка достала из холодного ларя. -- Надо бы взглянуть.

-- Ничего он ей не пририсовывал! -- Иви на удивление неаккуратно шлепнула на тарелку тушеного мяса с овощами. -- Она и так красавица!

-- Птаха, не заставляй думать, что мне стоит присматривать за тобой и Крестэлем, -- Серп глянул на девушку с прищуром.

-- Как тебе такое в голову могло прийти! -- Иволга раскраснелась и стала еще более сердитой. -- Просто эта Серпента Кайту совсем не подходит. Да и он ей, по-моему, не нужен. Она... -- осеклась. -- И целуется она противно.

-- Она тебя, что ли, целовала? -- Серп с трудом сдерживал смех. Служаночка, оказывается, умеет уморительно злиться. И становится при этом очень-очень миленькой.

-- Не думала, что тебе в голову приходят такие непристойности, -- Иви села напротив и серьезно взглянула на чародея.

Он все-таки рассмеялся -- сколько нового можно в одночасье узнать друг о друге после нескольких месяцев самого тесного совместного проживания -- но тут же одернул себя. Неужели Юнкус прав, и те прикосновения под полным ликом Госпожи не прошли даром?

-- Я случайно видела, как она целовала Кайта, -- призналась Иволга.

-- Да многих ли ты прежде видела целующимися?

-- Многих. И не только целующимися, -- холодно заявила служаночка, и Серп вспомнил, где она провела большую часть своей жизни.

-- Ну, рассказывай, -- чародей был слегка заинтригован.

-- Она его облизывала, -- нехотя сказала девушка. -- Может, ему и было приятно, но со стороны выглядело очень противно.

-- Облизывала? -- удивленно переспросил Серп.

-- Да. То и дело отрывалась от губ и проводила языком по щекам, шее. Один раз даже лоб лизнула. По-моему, это мерзко.

Чародей молчал, погруженный в свои мысли. Хорошо, что тогда, в первый раз, он не слизнул капельки силы с лица птахи. И позже он почему-то этого ни разу не делал, наверное, потому что мощи всегда было с избытком. Ощущение, когда язык покалывает, пощипывает, холодит, очень приятно. Но эта Серпента, проще говоря, Змейка -- не чародейка, чтобы наслаждаться вкусом силы. Он видит ее как простую смертную, лишенную дара. Хотя есть у девицы в сознании запертая дверка, которую он почуял еще в первую встречу, в том кабаке. Но храниться там может что угодно, вплоть до какого-нибудь гаденького и глупого полудетского секрета, которого она до сих пор чересчур стыдится.

Да, собственную, лишь твою чародейскую сущность нетрудно скрыть, как нетрудно утаить под капюшоном черты лица. Но пытаться полностью спрятать -- все рано что выдавать живого человека за восковую куклу. Серпу, во всяком случае, ни разу не приходилось слышать об успехе подобного предприятия, и сам он не сумел бы. Что до облизывания, наверное, девица просто имеет своеобразные привычки. Интересно, что еще она в постели вытворяет? Вот бы разговорить Крестэля...

-- Неужели мужчинам это нравится? -- возмущенный голосок вырвал из раздумий, все дальше уносившихся в океан чувственности.

-- Нет, облизывать меня не надо. Лицо, во всяком случае, -- ухмыльнулся Серп. -- А вот ты всегда так золотишься, что я бы...

-- Золочусь? -- любопытство заставило пропустить очередную непристойность мимо ушей.

-- Я вижу силу, которую ты мне даешь. Она выглядит как текучее золотистое сияние. И когда тебе хорошо, наслаждение выступает у тебя на лице крошечными капельками. -- Серп поспешно прикусил язык, потому что у него едва не сорвалось "будто роса на лепестке цветка."

-- Это, наверное, красиво, -- пробормотала Иви, потупившись. На щеках вспыхнул румянец. -- Если хочешь, то можешь...