токаря.

— Счастливый ты! Когда мне стукнуло двадцать лет,

я только стружку убирал да за водкой-селедкой для

токарей бегал.

И предложь кто-нибудь Путилову либо его

акционерной компании юбилей рабочего справить,— подумали б —

рехнулся человек.— Дед Инат достал из кармана

штангенциркуль.— На, бери. Еще на Путиловском он мне

служил.

Берег я его, в шелковом платочке держал. Бери!

Яков вдруг почувствовал, как у него защипало в

главах. Оц принял из рук деда Ипата ^штангенциркуль и

898

обнял старика, крепко прижался к его седой бороде

розовым лицом.

Они долго стояли обнявшись — старый и молодой,—

а кругом хлопали в ладоши, кричали что-то приветливое

и шутливое, шумно двигая стульями.

Когда подошел черед говорить парторгу, Тоня

поправила рукой волосы, переглянулась с Чардынцевым и,

улыбаясь, начала:

— Обычно на юбилеях не принято говорить о

недостатках, но мы отступим от этой не совсем хорошей традиции.

Вместе с подарка-ми мы вручим сегодня Якову и наш

счет. Не кажется ли тебе, дорогой юбиляр, что ты

васиделся на трех нормах? Слов нет, три нормы —

хороший показатель. Но предел ли это для Якова? Неужели

нельзя двигаться дальше?

Теперь второй вопрос. Вы знаете, какая сейчас

пародия распевается по цеху?

Соколы Якова,

низко вы летаете:

без штурма без всякого

вы план не выполняете.

Вот от чего не освободилась твоя бригада, милый

юбиляр!

Чардынцев улыбался. Он был доволен речью парторга

второго механического.

Яша Зайцев глубоко и часто дышал, словно он только

что пробежал большую и непривычно трудную дистанцию.!

Яркая кровинка комсомольского значка алела на от-'

вороте темной спецовки.

— Спасибо!.. За дружеские слова... за подарки.

Особое спасибо Антонине Сергеевне! Она нарушила

юбилейную традицию и хорошо сделала. Мы принимаем ее слова

как наказ партийной организации нашей бригаде. Низко

мы еще летаем, правильно поют про нас! — Зайцев

облизал пересохшие губы, шумно перевел дыхание. На

круглых щеках его зыбились лукавые ямочки.— Только и я

нарушу традицию, товарищи! Обычно юбиляры не просят

подарков, а я, пользуясь случаем, прошу у Ивана

Григорьевича подарка.

Добрывечер встретил его слова доброжелательным

вниманием. «Интересно, что ты еще надумал, милый

мой?» — было написано на его лице,

399

— Я прошу немного: переоборудовать станки в нашей

бригаде.

— Мы их недавно переоборудовали! — ответил Добры-

вечер.

— Слышали, от нас требуют новых скоростей, а для

этого нынешней мощности не хватает.

— Конкретно, что же вам надо, хлопцы? — спросил

Добрывечер, вынимая блокнот.

— Первое? вместо пятикиловаттных установить

моторы в тринадцать с половиной киловатт.

— Не знаю, достанем ли сразу...— неуверенно

проговорил Добрывечер, записывая.

Ребята из зайцевской бригады разом всполошились:

• — А уж это вы побеспокойтесь!

— Не знаю — легче всего сказать!

— Соревноваться,— так уж всем: и начальству и нам!

«Ишь, токарята! — удивился про себя Добрывечер,—

давно ли из ФЗУ пришли, а уже с начальством басом

разговаривают!»

Он вспомнил четверостишие в последнем номере

«Резца».

У Зайцева фабзайцы

Дают две нормы кряду,

И знает твердо Зайцев:

Взять верх — его бригаде!

— Второе,— продолжал диктовать Яша:— заменить

ременную передачу фланцмотором. Третье: вместо трех-

кулачкового патрона поставить пневматический.

— Послухайте, хлопцы,— хитровато прищурился

Добрывечер,— вы все просите, а шо же вы собираетесь

дать сами?

— А это вы потом увидите,— коротко ответил Яша.

— Согласен! — сказал Добрывечер, протягивая

Зайцеву руку.— Цех набирает добрый темп. И твоя бригада

в нем далеко не последний винтик.

— Спасибо, Иван Григорьевич! — проговорил Яша,

сжимая пальцами крепкую, будто из железа, ладонь

начальника цеха.

Девчата неожиданно расступились, и белый,

сверкающий перламутровыми ладами баян разливисто заиграл

плясовую.

Чуб Вани Никифорова лихо повис над быстрыми

пальцами.

400

— Шире круг! — крикнула Наташа и, выйдя не

середину, лебедем поплыла к Зайцеву, в лад шевеля плечами^

Яша сбросил спецовку, расстегнул ворот рубахи ш

начал отбивать ногами безудержную, отчаянную дробь^

Потом, лихо раскинув руки, пошел вприсядку, волчком

завертелся вокруг Наташи.

— Вот это скорость! Тысяча оборотов в минуту!

— Наташа! Не подводи бригаду!—подзадоривали/

со всех сторон. Уже бисером пота густо покрылось

распаленное лицо Наташи, и Никифоров чаще косил глазами

на танцоров, а Яша плясал и плясал, выбрасывая все

новые коленца, неистовый и счастливый...

Добрывечер лично руководил переоборудованием)

станков бригады Зайцева. Когда Петр Ипатьевич -стал

устанавливать проводку для сжатого воздуха и какой-то*

новый неизвестный агрегат, Яша озадаченно спросил:

— А это что за штука?

— Не штука, а тормоз,— поправил Петр Ипатьевич,—

Иван Григорьевич изобрел.

Добрывечер улыбнулся:

— Сколько раз, Яша, тебе приходится останавливать

станок за смену?

Зайцев пожал плечами:

* — Бог его знает... не считал!

— Напрасно! А все-таки приблизительно сколько?

— Ну, раз триста, не меньше.

— Триста,— повторил Добрывечер.— А эта штука^

дает возможность экономить на каждой остановке

тридцать секунд. Посчитай, сколько времени подарил я твоей

бригаде?

— Сто пятьдесят минут... Два с половиной часа а

смену! — воскликнул Зайцев, и на заалевшем лице ярче

проступили золотистые колоски бровей.— Спасибо, Иван

Григорьевич!

— Погоди благодарить. Я мужик корыстный: дал вам

два с половиной часа, а потребую в три раза больше.

— Дадим! —уверенно ответил Зайцев.

Добрывечер переглянулся с Петром Ипатьевичем.

— Мне рассказывали,— проговорил он,— что ты

сконструировал какие-то мудреные кулачки.

«Ну вотг уже все знают!» — подумал Яша и широко

Ф 444 - 26 401

улыбнулся. Он не умел скрывать своих замыслов. Только

возникала в нем какая-нибудь идея или предложение, как

он уже рассказывал о них товарищам.

— Да, Иван Григорьевич! — произнес он гордо.— Эти

¦кулачки... вернее, комбинации кулачков позволят нам

решить немало вопросов. Помните, вы советовали нам

подбирать наиболее выгодный технологический режим,

комбинируя скорость, подачу и глубину резания? Вот мы

и стали добиваться увеличения мощности станка. Но

секрет все-таки не столько в мощности, сколько в

способе крепления детали. Мы направили свои поиски в этом

направлении...

— Интересно! — заметил Добрьшечер.— А все же

кто это мы?

— Наташа, я, Сережа Поздняков, Петр Ипатьевич

помогал.

— Покажи-ка кулачки, конструктор. Кстати, как у

дела с учебой в институте?

— На второй курс перешел.

Зайцев достал из инструментального ящика кулачки.

Кулачки были и впрямь оригинальны по конструкции

<й, главное, открывали широкие возможности для их

применения при обработке и других деталей. Теперь токарь

получал возможность обрабатывать деталь с одной

установки вместо прежних трех.

В первый день после переоборудования станка Яша

дал семьдесят шкивов вместо прежних девяти штук.

Завод еще не знал о прорыве. До конца ноября

оставалось десять дней и по старым временам собственно

^только они и решали судьбу программы. Но теперь стало

уже очевидным; план выпуска самоходных комбайнов

будет сорван. '

В кабинете сидело четверо: Булатов, Мишин, Солнцев