Летом 1920 года Кшесинская и Андрей Владимирович 10 дней провели в Париже. Там они встретились с великим князем Дмитрием Павловичем, которого не видели с декабря 1916 года, после того как он за участие в убийстве Распутина был выслан на Персидский фронт. Весёлая пирушка с участием обоих великих князей продолжалась все 10 дней в ресторанах и отеле, где жил Дмитрий Павлович.

«По возвращении мы встретились с великой княгиней Анастасией Михайловной, которая к тому времени овдовела и жила на своей вилле “Фантазия” в Эзе, недалеко от нас, — пишет Кшесинская. — Это была одна из самых очаровательных женщин, которых мне довелось встретить. Кроме того, она отличалась удивительной добротой, любила жизнь и всегда оставалась милой и доброжелательной. Анастасия Михайловна очень привязалась к моему сыну, и когда он, ещё до войны, заболел в Каннах, несколько раз его навещала, а после выздоровления пригласила к себе на чай на виллу “Венден”»[73].

«Мы все радовались этой встрече и часто ездили на виллу “Фантазия”, а великая княгиня бывала у нас. Иногда Вова навещал Анастасию Михайловну один, так как ей очень нравилось его общество. Потом она со смехом рассказывала, как Вова съел всё, не оставив ни крошки. Вова не любил танцевать, а великая княгиня обожала танцы и настаивала на том, чтобы он им научился и мог бывать у неё на приёмах. Мы часто говорили о судьбе членов царской семьи, которые остались в Алапаевске, в далёкой Сибири, в окрестностях Екатеринбурга. Там находился в заточении её брат, великий князь Сергей Михайлович. С болью и горечью я думала, что если бы он уступил моим просьбам и вовремя уехал, то, возможно, был бы сейчас с нами»[74].

На Золотом берегу Матильда и Андрей Владимирович встретились с великим князем Борисом Владимировичем и его женой.

Великая княгиня Мария Павловна старшая 1920 год провела в маленьком курортном городке Контрексвиль в Вогезских горах на востоке Франции. Она не особо нуждалась в средствах, поскольку англичанин Альберт Стоппард ухитрился вывезти из России драгоценности как самой великой княгини, так и её детей Кирилла, Андрея и Бориса.

Мария Павловна надеялась на действие местных минеральных вод, но, увы, в августе 1920 года ей стало совсем плохо. Андрей и Матильда выехали в Контрексвиль и застали великую княгиню в почти бессознательном состоянии. Утром 24 августа (6 сентября) 1920 года она скончалась.

Марию Павловну похоронили в маленькой церкви, построенной на её средства в парке, недалеко от отеля «Суверен», где она всегда останавливалась. Её отпевал отец Остроумов, традиционно приехавший на лето в Канны и живший там при местной церкви. На похороны пришло много народу, приехал и двоюродный брат великой княгини Генрих Нидерландский. Местные власти назвали одну из улиц «Rue Grande Duchesse Vladimir» (улица супруги великого князя Владимира).

После похорон матери Андрей вместе с Матильдой отправился в Париж. Там он узнал, что в городе находится следователь Соколов, который по инициативе белых властей расследовал дело об убийстве императора и его семьи в Екатеринбурге, а также смерть членов семьи Романовых в Алапаевске.

Андрей попросил Соколова прийти к нему в отель и пригласил князя Гавриила Константиновича с супругой, так как в Алапаевске пропали три его брата. Соколов подробно рассказал о проведённом им дознании и не оставил ни малейшей надежды на то, что в Екатеринбурге кто-то уцелел. Андрея это сильно интересовало из-за упорных слухов, будто бы царская семья спаслась и где-то скрывается, и место это якобы известно императрице Марии Фёдоровне. Соколов решительно опроверг эти слухи, хотя не нашли ни тел убитых, ни свидетелей убийства, без чего факт убийства не мог быть окончательно подтверждён. И всё же результаты расследования говорили о том, что все пленники, содержавшиеся в доме Ипатьева, погибли, а их тела были сожжены в лесу.

Факт же убийства членов царской семьи, сидевших в Алапаевске, был очевиден. Все тела были найдены, судебно-медицинские эксперты произвели вскрытие и опознание, и в доказательство Соколов показал присутствовавшим фотографии.

Во время судебно-медицинской экспертизы был составлен подробный перечень вещей, найденных при останках погибших. Все мелкие вещи, обнаруженные около трупов, адмирал Колчак переслал великой княгине Ксении Александровне, которая сразу же передала их ближайшим родственникам. Матильда Кшесинская получила то, что было найдено на трупе великого князя Сергея Михайловича: маленький золотой медальон с изумрудом посередине. Внутри была фотография Матильды, а под ней выгравирована по кругу надпись: «21 августа — Маля — 25 сентября». В медальон была впаяна 10-копеечная монета 1869 года. В этот год родился великий князь, а медальон Матильда подарила ему много лет назад.

Кроме того, Кшесинской передали миниатюрный золотой брелок в форме картофелины на цепочке. По сему поводу Матильда кокетливо записала в воспоминаниях: «В юности великий князь вместе с Воронцовыми и Шереметевыми организовал так называемый “картофельный кружок”. Происхождение этого названия неизвестно, но он часто фигурирует в дневнике императора, когда он ещё был наследником престола»[75].

Надо ли говорить, что Матильда прекрасно знала, каким «картофелем» лакомились молодые повесы.

Великий князь Сергей Михайлович был окончательно захоронен под Пекином на территории русской православной миссии.

Германские родственники великой княгини Елизаветы Фёдоровны, супруги великого князя Сергея Александровича, в девичестве принцессы Гессенской Елизаветы-Александры-Луизы, выделили средства на перезахоронение её в Иерусалиме.

А вот об остальных жертвах Алапаевска вся их августейшая родня в Париже, Ницце и Кобурге напрочь забыла. До 1953 года в миссию не поступало ни копейки ни на поддержание могил в порядке, ни на поминальные моленья. Замечу, что об «алапаевских мучениках» в 1981 году вспомнила заграничная православная церковь и канонизировала их всех. Таким образом, великий князь Сергей Михайлович стал святым.

После смерти Марии Павловны отпало последнее препятствие для брака, которого так страстно уже много лет добивалась Матильда. Она писала: «...мы решили не вступать в брак без разрешения главы дома Романовых великого князя Кирилла Владимировича, так как в этом случае наш союз был бы недействительным, а я и сын лишились бы права на имя и титул».

Кириллу и его жене Виктории пришлось признать брак Андрея и Матильды.

Венчание Матильды и Андрея состоялось 17 (30) января 1921 года в церкви в Каннах. Замечу, что Матильда по-прежнему была католичкой. Венчал их духовник Андрея отец Григорий Остроумов. Свидетелями были муж Юлии Кшесинской барон Александр Логинович Цедделер, граф Сергей Платонович Зубов, полковник Владимир Петрович Словицкий. Кроме свидетелей и сына Вовы в церкви никого не было. Из церкви Матильда с Андреем и Вовой поехали в отель, где жил великий князь Кирилл Владимирович с супругой Викторией Фёдоровной.

Великокняжеская чета приняла Матильду как жену, а Вову как сына Андрея. С этого дня сын Матильды Вова сменил отчество Сергеевич на Андреевич. Причём это было лишь пустой формальностью. Молодого человека всерьёз никто не воспринимал, и везде его называли просто Вовой. Секретарь «царя» Кирилла Граф отмечает, что в конце 1930-х годов светлейший князь Красинский-Романов представлялся просто Вова.

Матильда торжествовала. О приёме у Кирилла она писала: «Они оба были очень любезны со мной и с тех пор постоянно дарили нас своим расположением. Я чувствовала, что понравилась им и что они не жалеют о данном разрешении и ничего не имеют против нашего барка.

В день свадьбы Андрей записал в дневнике: "...Чудесно провели вечер. Наконец-то исполнилась моя мечта, и я очень счастлив”.