Под чёрным переливчатым небом было прохладно и ветренно. Поверхность земли стала голой и неприглядной, всю листву сбило к подножию замка и она там лежала грудами, округлыми холмиками.

– Перед рассветом здесь всегда дует, – пожаловался карлик. И указал клюкой направление, – туда. И не оглядывайся. Сейчас нельзя оглядываться, всё испортишь!

Иван усмехнулся. Он уже знал, как «не оглядываться».

Но на этот раз карлик, пожалуй, не лгал. Чувствовалось, что он нервничает, торопится. Они миновали заросшие мхом и лишайником руины, освещенные тусклым светом прорывающейся сквозь облака местной луны. Ивана так и тянуло оглянуться. Если бы Авварон промолчал, Иван шёл бы себе спокойно. А теперь даже шею что-то заломило, затылок свело. Сзади завывал ветер. Но завывал как-то чересчур протяжно и чувственно, как могло завывать лишь живое существо исполинских размеров.

Ощущались в этом вое надрыв и тоска, жутко становилось от него. Иван не стал оборачиваться. Но он немного повёл шеей и чуть скосил глаз. И его едва не парализовало. Позади чёрной безглазой громадиной нависал тог самый замок, из которого они вышли. Но был значительно выше, массивнее… и он всё время разрастался, тянулся во все стороны. Из его обвалившихся стен вытягивались шпили, шипы, башенки, гремели появившиеся невесть откуда здоровенные цепи, удерживавшие подъемные мосты, слышалось ржанье лошадей… но всего необычней было небо. Над замком полыхало багрово-чёрным полотнищем совсем другое небо.

– Не оглядывайся! Не смей! – завопил вдруг Авварон. – Ты с ума сошёл!

Мы оба останемся здесь навсегда! Бежим!!!

И они припустились во всю прыть – к дальним фуйнам, к холмам, в чернеющее небо. Карлик-колдун нёсся впереди, задрав полы своего балахона, только мелькали с непостижимой быстротой его птичьи уродливые лапы, казалось, их не две, а десяток.

Вой за спиной перерастал в надсадный глухой рев, багровые сполохи захватывали чёрную половину неба.

– Он пробуждается. Скорей!

– Кто он?! – на бегу поинтересовался Иван, он не привык прятаться от непонятного, загадочного, но сейчас он доверялся Авварону.

– Ол-У – Спящий Мир! Это наша смерть! Быстрее!

Он сегодня пробуждается раньше обычного. Ты видишь кровавое зарево?

Это рассвет! Это наша погибель! Через несколько минут здесь будет всё по-другому! Понял?!

Этот мир умирает на ночь, она длится долго. Но он пробуждается с рассветом, и величину дня никто не может предсказать. Демоны этого мира не терпят чужаков.

Они неслись во всю прыть к какому-то приземистому холму, похожему на плоский лунный кратер. Карлик почти летел, балахон развевался чёрным крылом. У Ивана перехватывало горло – всё-таки в этом мире было маловато кислорода. Но Иван был привычный ко всему.

– Ещё немного! И мы спасены!

Карлик с разбега прыгнул в кратер вниз головой, зацепился за что-то, повис, высунул голову в капюшоне. Иван глянул в отверстие кратера с возвышенности, с его гребнистого края, – ничего кроме тьмы он не увидал.

– Прыгай!

В черных зрачках Авварона отражались кровавые блики.

Иван прыгнул. И завяз в чём-то липком, сыром.

– Вот теперь можешь поглядеть малость! – рассмеялся вдруг Авварон. Гляди!

Иван, заподозривший было недоброе, ловушку, пригнулся, бултыхнул ногами и почувствовал, что он может передвигаться в этой трясине, может уйти вниз, может выскочить. Сразу полегчало. Вот тогда он и высунул голову. Ах, что творилось в недавно темном и мрачном мире под переливающимся холодным небом! Это было фантастическое зрелище!

Ослепительно-алые небеса слепили глаз, ураганной мощи ветер раскачивал лиловые, изумрудно-зелёные, малиновые стволы и ветви сказочных огромных растений, рвущихся вверх, вырастающих на глазах, воздух распарывали тут и там пронзительно-голубые молнии, хлестали одновременно и дождь и град, вдалеке прорывал алые выси неимоверный по высоте замок, разрастающийся к верху тысячами башен, шпилей, куполов, зубцов, гигантские чёрные птицы с перепончатыми многометровыми крыльями кружили над замком, то сбиваясь в стаи, то со звериным клекотом набрасываясь друг на друга. Но что больше всего поразило Ивана – это распахнутые широченные ворота и мчащаяся прямо из них к кратеру кавалькада всадников, восседающих на шестипалых рогатых чудовищах. Всадники были черны и страшны, они были закованы в броню с головы до пят.

Они стремительно надвигались, сжимая в руках тяжёлые тройные копья с алмазными наконечниками. Это было невозможно. Иван тряс головой и думал, что он сошёл с ума, что всё это ему мерещится, что вот сейчас все видения исчезнут и он придёт в себя. Мимо уха со свистом пролетел алмазный дротик, потом ещё один завяз в невидимой трясине.

– Вниз!!! – истошно завопил перепуганный карлик.

– Иду! – машинально откликнулся Иван.

Он пристально вглядывался в липа приближающихся всадников. Он должен был понять, кто это! Шестиногие чудовища его абсолютно не интересовали насмотрелся и не таких за годы странствий! Но всадники. Вот они всё ближе, ближе – десятки метров их отделяют, метры.

Иван видел шлемы, видел прорези для глаз и носов, он всё отлично видел… Но за прорезями не было видно лиц!

Под шлемами не было голов! Там вообще не было ничего! Только пустота… пустота! Демоны!!!

Иван нырнул вниз, ощущая, как кожа у виска прорывается алмазным наконечником копья – он увернулся, ещё немного, и крышка, конец! Всё, хватит рисковать!

Карлик Авварон, вцепившись снизу в его штанину тянул и тянул, они погружались в вязкое месиво, тьма застила глаза. Не прошло и двух минут, как Иван оказался на краю кратера, того самого. Он цеплялся руками за пологий каменный край, тянулся вверх. Авварон уже сидел на гребне, тяжело, дышал, отряхивал край балахона и кривил оттопыренную и как всегда слюнявую губу. Темное небо мирно висело над кратером.

– Что случилось? – поинтересовался Иван. Он ни черта не понимал. – Мы опять там… ночью?

– Да нет, – проворчал карлик, будто нехотя, с ленцой, – мы успели уйти.

Иван вылез из вязкой тьмы-жижи. Перевалился через край, сполз вниз. В этом мире было темно, сыро, пустынно. Даже развалин и руин не было тут. Две синюшно-бледных луны, одна чуть больше, другая меньше, светили свысока.

– Пойдем! – бросил карлик.

– Что-нибудь спевдка, может чего-то будет? – спросил Иван.

– Здесь, ничего не бывает, – ответил Авварон, – это просто пустыня. Хочешь, оставайся в ней.

– Да нет уж, – сказал Иван. – В пустыне нам не резон.

На этот раз они шли изнурительно долго. Время здесь отсутствовало. По прикидке Ивана прошло не меньше сорока часов, прежде чем они добрались до сглаженных стареньких уютненьких нор с милыми вороночками на вершинах холмиков.

– Погоди здесь! – приказал карлик и пошёл вверх, к воронке. Пыль, щебень, песок летели из-под его когтистых лап…

Иван покорно ждал. Он почему-то жалел, что позорно сбежал из пробудившегося мира Ол-У. Не пристало ему, бегать-то! Всегда опасность встречал лицом к лиху. А тут какие-то пробудившиеся от спячки демоны… ну и что? – Демонов, что ли, не видали? Там была жизнь, пробудившаяся жизнь, а следовательно, и возможность поиска… А здесь – пустыня, смерть, ничто!

Карлик высунул из воронки свою мерзкую морду, оттопырил губу и сказал напыщенно:

– Жди здесь! Ничего не бойся, когда я появлюсь, ты узнаешь меня.

– Узнаю, узнаю, – заверил его Иван.

Авварон недобро рассмеялся, сверкнул чёрным глазом. Он явно что-то не договаривал. Холодало. Иван зябко ежился, передергивал плечами и вспоминал скафандр, оставшийся за преградой.

Через двадцать минут он сделал заключение – карлик его обманул, и сбежал. Ищи теперь ветра в поле. Надо не зевать, не быть таким доверчивым. Правильно всегда говаривал Дил Бронкс: «Ваня, простота – она ведь хуже воровства, погубит она тебя!» Ещё через четвёрть часа он совершенно уверился в мысли, что его провели как ребенка. Встал. И уныло побрел по холодной каменистой пустыне с её разрушенными от старости горами-пригорками. Попадись ему сейчас карлик-крысеныш, он бы его сжег из лучемёта, растоптал, в порошок бы стёр, а потом оживил бы и ответ заставил держать.