Крупные долгоживущие птицы тяготеют друг к другу. И хотя на зимовку (проверено радиослежением) улетают иногда порознь и часто разными путями, родное гнездо весною заставляет их встретиться, и совместная жизнь продолжается. При избытке корма некоторые птицы, например зимородки, заводят две-три семьи и, неустанно охотясь, помогают подругам «поставить на ноги» малышей. И никаких «моральных» проблем не возникает. Такой порядок вещей для этого вида животных выгоден.

Семейный союз на время воспитанья потомства наблюдается и у крупных животных. В Африке на глаза постоянно попадаются кабаны-бородавочники и члены всего семейства: мать – впереди, малыши – цепочкой – за нею, и строй замыкает папаша. Его дело следить: не отстал ли кто-либо и нет ли опасности. Все члены семьи не теряют друг друга из виду благодаря прутикам длинных, поднятых вверх, как антенны, хвостов. При опасности семья стремится к убежищу, вырытому в земле. Мамаша и малыши катятся вниз рылом вперед, а папаша пятится задом, выставляя наружу хорошо вооруженное рыло – попробуй сунься!

Особые случаи. Отсутствие семьи и лишь частичную заботу о потомстве демонстрирует нам множество видов кукушек, кладущих яйца в чужие гнезда. У большинства рыб заботы о потомстве либо нет совершенно, либо она ограничена лишь краткосрочной заботой (охрана икры и мальков сомами, забота о кладках икры у лососей). Большинство же рыб обеспечивают сохраненье потомства сверхобильным отложеньем икры – кто-нибудь выживет! Рекордсменами в таком воспроизводстве себе подобных являются огромная неуклюжая рыба-луна и треска.

Но есть и у рыб исключенья. Африканская тиляпия три-четыре десятка икринок инкубирует в своем объемистом рту, а потом все в тот же рот при опасности собирает в первые дни их жизни мальков. А рыба колюшка строит гнездо для икринок, причем делает это самец.

Иногда семейные отношенья принимают курьезные формы. В Африке я много снимал колоритных птиц-носорогов. Они небоязливо садятся на спинки стульев в придорожных харчевнях, у нашего лагеря в Ботсване носороги дежурили с восходом солнца, ожидая подачек возле костра. Свое же гнездо и обитателей в нем эти птицы ревниво оберегают. Подругу, сидящую в дупле на кладке яиц, самец замуровывает, оставляя в летке отверстие для передачи пищи. И затворница, наверное, удивилась бы, если б супруг забыл ее как следует огородить от опасностей.

Там же, в Африке, у самых крупных на земле птиц – страусов семейная жизнь тоже очень своеобразна. Яйца в общее гнездо на земле кладут сразу несколько самок, а насиживает, чередуясь с самцом, только одна. Бурого оперения птица, положив на землю перед собой шею (отсюда легенда: «прячет голову в песок»), сидит днем, поскольку менее заметна, чем одетый в черное самец, а он на гнезде сидит ночью. Еще одна неожиданность – воспитанье птенцов. Их водит папаша либо кто-то другой из «мужчин». И права на это добиваются в совсем не ритуальных сраженьях. Происходит это потому, что сохранить выводок в саванне, где много всякого рода хищников, может только сильная, нетрусливая птица. В Калахари мы столкнулись с таким вожаком, когда вышли из машины проветриться. Страус бросился к нам с безрассудной отвагой. И первым пострадал бы член экспедиции орнитолог, профессор Владимир Галушин. Но преградила путь разъяренному страусу проволочная ограда дороги. Страусят мы не видели, но явно они были где-нибудь рядом, и судьба их беспокоила ревностного охранника-воспитателя.

И, наконец, скажем о животных, у которых семейные отношенья похожи на человеческие. Супруги сохраняют верность друг другу не только в сезон размноженья, а всю жизнь – ревнуют, сокрушаются, если теряют партнера. К таким животным, как ни странно, относятся волки (их потомки собаки качества семьянинов утратили). Однажды выбрав друг друга на ристалище, где волки-самцы состязаются в беге (а иногда в дело пускают и зубы), волк и волчица сохраняют семейные узы всю жизнь. Я знаю случай, когда волчица рвала мясо для своего уже «съевшего зубы» более старого друга – волк жертву умело гнал в нужное место, а волчица ее приканчивала. Привязаны на всю жизнь друг к другу галки, долгоживущие гуси и лебеди, о чем расскажем особо.

И в заключенье беседы коротко о птице, которая занимает орнитологов уже лет тридцать. Живет она на затерянном в океане к востоку от Австралии острове Новая Каледония. Местным туземцам эта красивая серебристо-белая, с большими пестрыми крыльями птица своим поведеньем известна давно. Европейские орнитологи обратили на кагу (название птицы) вниманье, когда на острове этих птиц осталось всего шесть десятков. Повинны в убыли колонисты, поселившиеся в Каледонии вместе с собаками, свиньями, кошками. До этого никаких врагов у славных кагу не было, и летать они разучились. Это обернулось бедой.

Как водится, начали кагу спасать, и сейчас численность птиц достигла пяти сотен. Привлекла внимание орнитологов особенная социальная организация этих пернатых, и сейчас кагу в животном мире называют образцовыми семьянинами. Всю жизнь (до сорока лет) семейная пара спаяна в крепкий союз – ни размолвок, ни ссор, ни измен. Один раз в год насиживают поочередно одно яйцо. А птенца начинают кормить сразу несколько птиц. Когда их пометили, то обнаружили: это более ранние дети все тех же родителей. Взрослеют они лишь в девять лет, а до этого помогают выхаживать младших сестер и братьев. Такое поведение замечено было и у других птиц, но лишь на короткое время. А тут – девять лет! Образцовым семьянином названа кагу вполне заслуженно.

• Фото из архива В. Пескова. 1 декабря 2005 г.

Первый раз увидев фазана, я сразу подумал: вот откуда сказочное названье жар-птица. Это был живой фейерверк красок: багряная, золотая, белая, зеленая с отливом металлической синевы. Птица словно бы сознавала свою красоту – стояла, подняв голову и задрав длинный, сходящийся в острие хвост. Глаз невозможно было оторвать от перелива ярко звучащих красок…

Вот эту троицу снимал я недавно в пасмурный день на фоне палой прошлогодней листвы. То, что было бы солнцем усилено, лишь намекало на звучность красок. И все равно фазаны были очень красивы в своем наряде.

В птичьем мире роскошные убранства носят самцы. Самки – серые и неприметные. Им, выводящим птенцов, на гнезде такими природой и предписано быть. Парад красок демонстрируют петухи. У куриных птиц – тетеревов, глухарей и фазанов – это особо заметно. Фазаны – птицы южные. Их родина Средняя Азия, Прикаспий, Кавказ, Дальний Восток, Китай. Но уже много столетий фазаны живут и в Южной Европе – путешественники не могли не привезти это чудо на запад.

Фазаны очень робкие, осторожные птицы – «мышей боятся», везде хорошо прижились. Кое-где их разводят почти как кур, а охотники, выпуская в угодья, где тешатся с ружьями, обрели хороший объект охоты.

Я видел фазанов в природе на исконной их родине, вблизи казахской Алма-Аты. Там в зарослях камыша, терновника, ежевики и сплетениях непролазной травы то и дело слышишь характерный издаваемый петухами с металлическим оттенком крик, какой слышишь, когда косу точат грубоватым бруском.

Видеть фазанов там приходилось нередко, когда они резво перебегали дорогу. Крепкие ноги их носят по земле ничуть не хуже дроф и страусов. Бегут, спешат нырнуть в колючки травяных джунглей, куда никакая собака за ними пролезть не может. Но случается фазана охотнику прищучить там, где не спрячешься. Тогда он взлетает. Полет у него характерный – по крутой горке вверх, с криком и хлопаньем крыльев. Но летун он плохой – с верхней точки планирует вниз, в крепи. На этой траектории ружейная дробь его настигает.