— Кэрри найдет моего кролика…

Кэрол надеялась, что не разочарует эту милую крошку, так верящую в нее. Если бы это случилось с Мистером киви! Брайан поскучал бы, конечно, но потом занялся другой игрушкой. Но Дорис! Ей было трудно расстаться с кроликом даже во время мытья. Кэрол помнила протестующий крик, когда она ошиблась, повесив сушить кролика не веревку. Кролик сопровождал Дорис повсюду. Приходилось каждый раз проверять — на месте ли он. И вот, пожалуйста, неожиданная потеря!

А если игрушка не найдется? Кэрол могла бы сделать другого кролика, но полюбить нового без тысячи объятий, тисканий и купаний было невозможно.

Звук подъехавшей машины усилил огорчение Кэрол. Мистер Элиот обычно заезжал на несколько минут, чтобы повидать малышей, если оказывался поблизости. Но в последнее время его дневные посещения участились, и изменилось отношение к ней. Кэрол убеждала себя, что это просто ее чрезмерная чувствительность и совпадения. Но последние несколько визитов пришлись на время после ланча, когда дети должны быть в постели. И мистер Элиот знал это. Потом вдруг поинтересовался — есть ли у нее дружок, сделал несколько неприличных замечаний, начались как бы случайные прикосновения.

Кэрол стала сомневаться, справится ли с ситуацией, и поделилась своими опасениями с Анной. Та, со свойственной ей прямолинейностью, посоветовала записаться на курсы самообороны. Скоро Кэрол поняла, что хозяин ей отвратителен. Супружеская неверность разрушила ее собственную семью. Она еще помнила ссоры и перепалки родителей. А стоило закрыть глаза, перед ней, как живые, вставали семейные сцены.

Когда отец ушел, ссоры прекратились, но остался иссушающий душу опыт. Прошедшие годы не смягчили ее чувств. Все равно она оставалась покинутой, брошенной дочерью, причем старшей в семье, и понимала трудности матери. Каково ей в одиночку поднимать троих детей. Кэрол знала, как облегчает их жизнь ее зарплата.

Многие юноши пытались ухаживать за ней, назначали свидания. Но ни с одним знакомым парнем она еще не была близка. Ничего большего, чем легкое волнение, она не испытывала. В ней жила внутренняя уверенность и решимость найти мужчину, на которого можно положиться. Поэтому реакция на респектабельного, сурового и противного мистера Геттисона удивила ее.

Ребенок на коленях пошевелился, и Кэрол решила, что настало время выяснить отношения. Ее защитой будет спящая Дорис. Мистер Элиот любит своих малышей, а его жена заслуживает лучшего отношения. Умная, очаровательная, она работала в офисе мужа. Это была чудесная пара. Вместе с детьми они могли бы служить прекрасной рекламой счастливой семейной жизни. Но, увы, видимость так не похожа на реальность! Как Адонис в магазине Геттисона! В романтическом сюжете Геттисону следовало бы сразу влюбиться в нее, подхватить на руки и унести в новую, последней модели машину… А в действительности? Он решил, что она — воровка, которой не место в его элегантном магазине. Презрение вместо влюбленности… Как бы хотелось никогда больше с ним не встречаться!

Кэрол услышала мужские шаги на веранде, немного помедлившие. Она взглянула в окно, чтобы рассмотреть идущего сквозь прозрачную занавеску, и замерла совершенно потрясенная, широко раскрыв глаза. Кэрол увидела его! Но зачем мистеру Геттисону стоять у двери? Что ему нужно?

В его руке была злополучная игрушка. И Кэрол тотчас получила ее, едва открыв дверь.

— Мистер кролик! Входите!

Слегка смущенный приветствием, он взглянул на заплаканного ребенка на руках.

— У вас проблемы? — спросил он.

— Да. Вы и туфли тоже принесли? Тогда минутку — я уложу ее.

И Кэрол понесла малышку в детскую. Уложила ребенка в кроватку, сунув игрушку на привычное место рядом с подушкой. Потом посмотрела еще раз на крепко спящего Брайана, вернулась в комнату. Мистер Геттисон стоял около раскрытого альбома. Кэрол смутилась. Не следовало быть такой жестокой!

— Не стоит это смотреть!

— У вас замечательный талант, мадонна! Неужели я был так свиреп!

— Но вы же думали, что я — воровка! Дважды!

— Да, — в синих глазах заискрилась улыбка, делая его страшно привлекательным.

— Я пришел извиниться. Я вернулся в секцию и поговорил с помощницей. Она мне все объяснила: что вы — няня, что вам поручено купить обувь, что вы просили ее записать одну пару в счет и так далее… Она ушла в подсобное помещение, и вместо нее вышел я.

— Зачем? Разве это хорошо — вмешиваться, когда идет обслуживание?

— Вы правы! Но обстоятельства сложились необычно. — Он помолчал. — Наверное, вы имеете право знать причину. На самом деле муж моей продавщицы сейчас в госпитале. Сегодня утром ему сделали операцию. Я предлагал ей выходной, но она отказалась, потому что на работе ей легче. Но потом позвонил доктор — операция прошла удачно. От радости она расплакалась. Я знал, как она ждала этого звонка, и решил отослать ее выпить чашечку кофе. А сам встал за прилавок. К несчастью, я ничего не знал об обуви для мальчика. И вдруг увидел его старые тапочки. Знаете, они выглядели, как уличный мальчишка среди вышколенных, породистых аристократов. Но вы уже исчезли. Мне пришлось воспользоваться служебным лифтом, чтобы догнать вас. Остальное вы знаете. Карточка была задержана из-за неисправности компьютера. А потом я увидел игрушку. Девочка так громко плакала, и я подумал, что, наверное, это очень любимая игрушка.

Кэрол кивнула.

— Спасибо за объяснение. И за то, что принесли игрушку. Дорис была очень расстроена.

— У меня есть младший брат, который так же предан своему медвежонку. — Он выглядел смущенным. — Я мог бы послать игрушку с посыльным, но мне хотелось вас видеть… Не просто признаться, что я свалял такого дурака. Простите.

Кэрол решила быть великодушной. Мистер Респектабельность, должно быть, хороший человек, если проявляет заботу о своих сотрудниках и понимает братишку, любящего медвежонка.

— Вам ведь нужна моя подпись за туфли Брайана? — Кэрол наклонилась и поставила подпись на приготовленном чеке.

— Спасибо. Мне хотелось бы еще дать вам вот это. — Он достал из нагрудного кармана серую карточку с красными буквами. — Пригласительный билет на обед в кафетерии нашего магазина. На двух персон. Вдруг это поможет вам забыть утреннюю неприятность?

— В этом нет необходимости. Извинения вполне достаточно. — Она официально улыбнулась.

— Пожалуйста, возьмите приглашение. Мы не хотим терять постоянных клиентов. Мистер и миссис Элиот уже год делают у нас покупки. А после инцидента вы вряд ли захотите приходить к нам.

— Не хочется обижать вас, но есть и другие места, где больше считаются с малышами.

— Согласен. Но скоро все изменится. — Он положил карточку внутрь ее альбома. — Мир? — Это прозвучало совсем по-мальчишески.

Кэрол смягчилась от его улыбки и ответила на нее.

— Можно, я повнимательнее взгляну на рисунок? — спросил он.

— Да ничего особенного. Неудачная попытка изобразить что-нибудь, только бы успокоить ребенка. Это, слава Богу, сработало. — Она подала ему альбом. Пока он разглядывал рисунки, выражение его лица менялось — от веселого удивления до восхищения.

— Вы — умница! Правда-правда. Животные такие оригинальные. Мне очень нравится вот этот жираф в красных ботинках. — Вокруг его красивых голубых глаз собрались лучики морщинок от улыбки. — Этот пухлый маленький львенок такой самодовольный. Скажите, во сколько вы оцениваете свои рисунки. Я бы с удовольствием купил их.

Кэрол вырвала лист из альбома и протянула ему со смехом:

— Вам не обязательно льстить мне. Вы хотите быть уверенным, что никто не увидит этот шарж? Я могу и стереть его!

— Нет! Что вы! Я хочу его сохранить! — Он свернул рисунок в трубочку. — Почему вы решили стать няней?

Вопрос удивил. От него она такого не ожидала. Не было никакого желания рассказывать про свою жизнь.

— Очень просто. Я люблю детей, — ответила Кэрол.

— Двойняшки, наверное, думают, что вы удивительная. Мадонна с золотыми волосами, которой подчиняются все краски!