он не видит Его, пусть поклоняется Ему с верой, как если бы

видел Его 97, и представляет Его там, куда устремлен взор его

во время беседы с Ним, и обратит слух на то, чем ответствуем

ему Бог.

Если он — имам93 своего мира и ангелов, молящихся с ним

(а всякий молящийся — имам, вне сомнения, ибо ангелы, как

сказано в [Божественной] вести, творят молитву позади раба, если он молится в одиночестве), то он получает степень посланников в молитве, а это [степень] замещения Бога. Говоря: «Бог услышал воздавшего хвалу Ему», он сообщает самому себе и стоящим сзади, что Бог услышал его, а ангелы и присутствующие [на молитве] говорят: «Господи, славься». Таким образом, Бог языком раба Своего говорит: «Бог услышал воздавшего хвалу Ему». Взгляни же, сколь высока степень молитвы, и

куда она приводит молящегося.

Кто не обрел ступени видения [Бога] в молитве, тот не достиг цели, и не было ему в ней услады, ибо он не увидел Того, с Кем беседовал. Если он не услышал то, что Бог отвечал ему

во время ее, значит, он не обращал слух свой. А тот, кто в молитве не присутствовал при Господе своем, не слыша при этом

и не видя [Его], на самом деле не молящийся, и он не из тех,, кто «обратил слух свой, став свидетелем»99.

Молитва — единственный вид поклонения, исключающий

одновременно какое-либо другое занятие. Упоминание Бога —величайшее из всех в ней заключенных речений и деяний,— мы

уже указывали в «Мекканских откровениях», каковы качества

Совершенного человека в молитве. Ведь Всевышний Бог сказал: «Молитва удерживает от гнусного и противозаконного» 10°, так

как молящемуся предписано не заниматься ничем иным, пока

он молится и называется молящимся.

«Упоминание Бога есть самое великое»101 в ней (молитве), т. е. упоминание, которое проистекает от Бога к рабу Его, когда

Он воздает ему просимое. И славословие Ему более велико, не-

109

жели упоминание рабом Господа своего в ней (молитве), ибо-

величие принадлежит Всевышнему Богу. Поэтому сказал Он: «Бог знает вашу деятельность» 102, а также: «…или обратил слу^с

свой, став свидетелем» 103, а обращение им слуха — следствие

упоминания его Богом во время ее (молитвы). По этой причине, а также потому, что сущее—от интеллигибельного движения, переведшего мир из небытия в [состояние] существования, молитва охватила все [виды] движения, а их три: вертикальное

движение, оно — стояние молящегося; горизонтальное движение, оно — коленопреклонение и простирание ниц молящегося; колебательное движение, оно — совершение им поклонов. Движение человека вертикальное, животного —• горизонтальное, а

растения — колебательное; у минерала же нет собственного

движения: если камень и движется, то с помощью чего-либо.

Он сказал: «…а молитва стала для меня зеницей ока», и

становление ее таковой он сопряг не с собой: ведь явление Бога

молящемуся от Всевышнего, а не от молящегося. И если бы

Он не упомянул этой особенности Сам, то [тем] приказал бы

ему молиться иному проявлению Себя для него. И коль скоро

это исходит от Него как обязательное, то и свидетельствование

[Бога] обязательно.

Он сказал: «…молитва стала для меня зеницей ока», т. е. не

чем иным, как свидстельствованием Любимого, на котором останавливается око любящего. Увидев Его, око замирает и ужг

не смотрит ни на что иное, кроме Него, в вещи или не-вещи 10‘4.

Поэтому запрещено ему (молящемуся) оборачиваться во время

молитвы; такое движение — козни дьявола, совершаемые тайком против молитвы раба Божьего: они лишают его свидетель-

ствования Любимого. И если Он — Любимый сего оборачивающегося, то он в молитве своей обращается лицом только к Нему. Человек знает в душе свое состояние (хал), таков ли он в

этом особом поклонении или нет, ведь «человек — верный обличитель самого себя, хотя бы желал принести извинения за себя» 105. Он знает в душе, что в нем ложь, а что правда, ведь

вещь не остается в неведении относительно своего состояния: состояние ее [постиггемо] для нее мистическим знанием.

Кроме того, слово «молитва» имеет и другой смысл. Всевышний приказал нам молиться Ему и возвестил нам, что Он

благословляет нас 106. Итак, молитва [и благословление исходит] от нас и от Него. Если молящийся 107 — Он, то Он отстает в силу Своего эпитета «Последний». Он отстает от существования раба [Своего], являясь воплощенной сущностью Бога, которого творит раб в сердце своем путем мысленного созерцания или копирования. Это — бог вероисповедания (илях

ал-и’тикад), и он разнообразен в соответствии с подготовленностью того вместилища 108. Как сказал Джунейд, отвечая на

вопрос о познании Бога и познавшем [Его]: «Цвет воды — это

цвет [вместившего] ее сосуда». Это точный ответ, возвестивший

нам, что есть на деле. Итак, таков Бог, благословляющий нас

ПО

Если же молимся мы, то эпитет «последний» принадлежит

нам, и тогда мы находимся, как уже говорили, в состоянии имеющего этот эпитет. Тогда мы таковы, каково наше состояние, и

Он смотрит на нас лишь как на [имеющих] ту форму, которую

мы несем.

Всевышний сказал: «Всякий знает свою молитву и восхваление» 109, т. е. степень свою в отставании [своего существования

от Бога] в поклонении своем Господу своему, и степень свою

в восхвалении Его, выявляемом соответствующей его подготовленности чистотой110. Ибо нет такой вещи, которая не восхваляла бы Господа своего, Терпеливого, Всепрощающего; потому

недоступно пониманию восхваление мира но отдельным частям.

И есть такая степень‘11, при которой к самому возносящему

хвалу рабу относится местоимение в речении Его: «Нет ни одного существа, которое не воссылало бы хвалы во славу его» 112, т. е. самого этого существа. Местоимение в речении Его: «…хвалы во славу его» относится к существу, т. е. [надо читать]: «Во славу того, что в нем славословно».

Как мы уже говорили о придерживающемся вероисповедания, он славословит того бога, которого считает [Богом] и с которым связал душу СРОЮ. НО то, что им сделано, к нему и относится, и славословит он лишь самого себя: кто превозносит

изделие, тот тем самым, конечно же, превозносит изготовившего

[его], ведь и хорошее и плохое в нем — от сделавшего его. Бог

вероисповедании создан для нуждающегося в нем, и он — его

изделие, поэтому славословие его тому, что, согласно его верованию, [есть бог],’—славословие самому себе. Поэтому он порочит вероисповедания других [людей], а будь он справедлив, не

делал бы этого. Но это, без сомнения, неведомо поклоннику

каждого определенного кумира, ибо восстает он против

верований других [людей]. Знай же он слова Джу-

нейда: «Цвет воды — это цвет [вместившего] ее сосуда», уступил бы каждому его вероисповедание и познал бы Бога в каждой из форм к в каждом из [богов] вероисповеданий.

Он (придерживающийся вероисповедания) — полагающий, а

не знающий, поэтому Он сказал: «Я таков, каким Меня полагает раб Мой», появляюсь для него лишь в форме [бога] его вероисповедания. И если пожелает Он, сделает [его] неограниченным, а если захочет, ограничит [его] рамками. Бог вероисповеданий заключен в пределы, он — бог, вмещенный сердцем раба

своего. Абсолютного же Бога не вмещает никакая вещь, ибо

он — воплощенная сущность вещей и воплощенная сущность

Самого Себя. О вещи же не говорится, ни что она вмещает саму

себя, ни что она не вмещает ее (свою воплощенную сущность),— разумей же это.

1

Т. е. как проявившаяся в божественных именах универсальная сущность бога.

2

Слово «форма» (сура) Ибн Араби употребляет в двух значениях: собст-

111

венно формы, имеющей свое содержание — воплощенную сущность, и подобии, копии. В данном случае подразумевается именно второе значение—• человек

является подобием бога постольку, поскольку в нем воплощены все божественные имена; для бога он •—зеркало, в котором он видит самого себя (см.