– Теперь идите к машине, – окликнула женщина, указывая куда-то значком.

Полуобернувшись, Ричер увидел завязшие в тумане лучи фар всего в ярде от его ног. Один из седанов, стоявших перед гаражом. Он направился к машине. У него за спиной кто-то крикнул: «Обыщите джип!» Рядом с седаном у гаража стоял мужчина в темно-синем кевларовом бронежилете. Открыв заднюю дверь, он отступил назад. На заднем сиденье стоял чемоданчик, с которым была в ресторане смуглая женщина. Искусственная кожа с грубым тисненым рисунком. Согнувшись пополам, Ричер влез в машину и сел рядом с чемоданчиком. Мужчина в бронежилете захлопнул за ним дверь, и тотчас же открылась противоположная дверь и на заднее сиденье села женщина. Под расстегнутым плащом Ричер разглядел блузку и пиджак, черную короткую юбку. Услышал шелест нейлона и снова увидел пистолет, по-прежнему нацеленный ему в голову. Открылась передняя дверь; рыжеватый мужчина встал на колени на сиденье и протянул руку за чемоданчиком. Ричер успел заметить светлые волосы на запястье и полоску ремешка часов. Открыв чемоданчик, мужчина достал несколько листов бумаги. Включил фонарик и направил свет на бумагу. Ричер увидел плотно отпечатанный текст и свою фамилию, набранную крупными буквами вверху первой страницы.

– Ордер на обыск, – объяснила женщина. – Обыск вашего дома.

Рыжеватый мужчина вынырнул из машины и захлопнул дверь. В машине наступила тишина. Ричер услышал шаги в тумане, затихшие вдали. Какое-то мгновение женщина была освещена светом фар сзади. Затем она протянула руку вперед и зажгла свет в салоне. Желтый и горячий свет. Женщина сидела боком, спиной к двери, направив пистолет на Ричера. Рука была согнута, локоть удобно покоился на подлокотнике, так что пистолет даже не дрожал. Это был «ЗИГзауэр», большое, надежное и дорогое оружие.

– Поставьте ноги на пол всей ступней, – распорядилась женщина.

Ричер кивнул, понимая, чего она добивается. Прижимаясь спиной к двери, он запихнул ступни под перед нее сиденье. Его тело застыло в напряженной, неудобной позе; если он попытается сделать какое-то внезапное движение, движение это получится медленным, и, прежде чем он успеет что-то сделать, ему продырявят голову.

– Держите руки так, чтобы я их видела.

Ричер вытянул руки и обхватил ладонями подголовник переднего сиденья, а подбородок положил на плечо. Взглянул искоса на дуло «ЗИГ-зауэра». Оно застыло на месте. За ним – палец женщины, напрягшийся на спусковом крючке. Еще дальше – ее лицо.

– Отлично, а теперь сидите и не двигайтесь.

Лицо женщины оставалось бесстрастным.

– Вы не поинтересовались, в чем дело, – сказала она. «По крайней мере, то, что произошло час семнадцать минут назад, тут ни при чем, – сказал себе Ричер. – Организовать такую операцию за один час семнадцать минут невозможно». Он не двигался и продолжал молчать. Его беспокоили побелевшие от напряжения костяшки пальцев женщины, обвившие спусковой крючок «ЗИГ-зауэра». Мало ли что может случиться.

– Вы не хотите узнать, в чем дело? – спросила женщина.

Ричер равнодушно посмотрел на нее. «Я не в наручниках, – подумал он. – Почему?» Женщина пожала плечами. «Хорошо, пусть будет по-твоему», – прочитал Ричер на ее лице. Лицо это нельзя было назвать красивым, но оно определенно было интересным. Женщине было лет тридцать пять, но лицо уже успело покрыться морщинками, как будто ей постоянно приходилось прибегать к оживленной мимике. «Вероятно, она чаще хмурится, чем улыбается», – подумал Ричер. Ее иссиня-черные волосы были относительно редкими. Сквозь них проглядывала кожа черепа. Белая. Это придавало женщине усталый, нездоровый вид. Но ее глаза ярко светились. Женщина взглянула куда-то мимо Ричера, в темноту за окном, где ее люди деловито копошились в доме.

Она улыбнулась. Резцы у нее были кривые. Правый чуть косился вбок, наезжая на соседа. Любопытный прикус, позволяющий предположить некую решимость. Родители женщины не исправили это в детстве, а повзрослев, она оставила все как есть. Наверняка у нее была возможность. Но она не захотела идти против природы. Вероятно, сделала правильный выбор. Это придало ее лицу своеобразие. В нем чувствовался характер.

Тело под мешковатым плащом было худым. Черный пиджак в тон юбке, кремовая блузка, свободно облегающая маленькую грудь. Судя по всему, блузка была синтетическая, неоднократно стиранная. Она перекрутилась вокруг талии. Женщина сидела полуобернувшись, и юбка задралась до бедер. Ноги под черным нейлоном были тонкие и упругие. Женщина держала колени вместе, но между бедрами оставалось пространство.

– Может, прекратите этим заниматься? – вдруг сказала она.

Ее голос стал холодным, и пистолет пошевелился.

– Чем? – спросил Ричер.

– Смотреть на мои ноги.

Он перевел взгляд на ее лицо.

– Вы не находите, что, если кто-то направил на меня пистолет, я должен осмотреть этого человека с головы до ног?

– Вам это доставляет удовольствие?

– Что?

– Смотреть на женщин?

Ричер пожал плечами.

– Это приятнее, чем смотреть на многое другое.

Пистолет придвинулся ближе.

– Осел, в этом нет ничего смешного. Мне не нравится, как вы на меня пялитесь.

Ричер недоуменно взглянул на нее.

– А как я на вас пялюсь?

– Сами знаете.

– Нет, не знаю, – покачал головой он.

– Как будто собираетесь за мной приударить, – сказала женщина. – Вы просто омерзительны!

Услышав прозвучавшее в ее голосе презрение, Ричер удивленно посмотрел на редеющие волосы, хмурое лицо, кривые зубы, тощее, высушенное тело в этом нелепом дешевом подобии костюма деловой женщины.

– Вы считаете, я пытаюсь за вами приударить?

– А то нет? Разве вам этого не хотелось бы?

Ричер снова покачал головой.

– Нет, пока на улицах есть хотя бы одна собака.

Враждебное молчание длилось почти двадцать минут. Наконец рыжеватый мужчина с усами вернулся к машине и сел на переднее правое место. Открылась водительская дверь, и еще один мужчина сел за руль. В руке он держал ключ. Мужчина посмотрел в зеркало заднего вида, дожидаясь, когда женщина кивнет, после чего завел двигатель, объехал джип Ричера и направился к дороге.

– Мне дадут сделать один телефонный звонок? – спросил Ричер. – Или ФБР в эту чушь не верит?

Рыжеватый мужчина смотрел прямо перед собой.

– В течение первых двадцати четырех часов, – сказал он. – Мы позаботимся о том, чтобы вы не были лишены своих конституционных прав.

Всю дорогу назад до Манхэттена, пятьдесят восемь миль на большой скорости сквозь темноту и туман, женщина держала дуло «ЗИГ-зауэра» направленным в голову Ричеру.

Машина остановилась на подземной автостоянке где-то в южной части Центрального Манхэттена. Ричера заставили выйти в просторный гараж с белыми стенами, полный яркого света и одинаковых темных седанов. Женщина развернулась на месте, царапая каблуками бетонный пол. Внимательно осмотрела всю стоянку. Осторожный подход. Затем она указала на единственную черную дверь лифта в дальнем углу. Там ждали еще два парня. Темные костюмы, белые рубашки, строгие галстуки. Пока женщина и рыжеватый мужчина пересекали наискосок стоянку, парни не отрывали от них глаз. На их лицах было написано почтительное уважение. Это были мелкие сошки. Но с другой стороны, они держались уверенно и с некоторым достоинством. Как будто хозяевами здесь были они. Внезапно Ричер понял, что женщина и рыжеватый мужчина не из Нью-Йорка. Они откуда-то приехали сюда. И сейчас действуют на чужой территории. Женщина осмотрела весь гараж не только из соображений осторожности. Она просто не знала, где лифт.

Ричера поставили в центр кабины лифта и окружили его со всех сторон. Женщина, рыжеватый мужчина, водитель, двое местных парней. Пять человек, пять пистолетов. Четверо мужчин рассредоточились по углам, а женщина осталась стоять посредине, рядом с Ричером, словно показывая всем, что это ее добыча. Один из местных парней нажал кнопку, двери закрылись, и кабина пришла в движение.