- Мое дело куда важнее перечисленных вами операций. Пригласите, пожалуйста, управляющего.

- Это вон тот знатный господин, Благородный Адарио Ченсет. [Употребляемое метленцами слово "аверрой" выражает статус значительно более высокий, чем обозначаемый словом "джентльмен". Обладание статусом "аверроя" подразумевает высокое общественное положение, педантичное соблюдение внешнего этикета, особую исключительность, изысканную манеру держаться и совершенное владение - на чисто подсознательном уровне - принятыми на Метлене нормами поведения. Метленцы определенно лицемерят, широко распространяя выдумку, будто любой метленец может держать себя на равных с любым другим метленцем и поэтому-де единственным выражением глубочайшего почтения к кому-либо является добавление к имени эпитета, передаваемого здесь как "Благородный". В действительности же социальное неравенство проявляется очень сильно, отражая факторы слишком многочисленные и тонкие, чтобы их здесь рассматривать.

Не мешало бы еще заметить, что метленцы в высшей степени восприимчивы к насмешкам и высказываниям, унижающим чувство собственного достоинства. Метленское уголовное и гражданское право, определяя меру наказания, отражает эту обостренную чувствительность - примечание автора.] В данное время, советую вам обратить на это особое внимание, он чрезвычайно занят.

- В самом деле? Беседой с очаровательной юной леди?

- Это его дочь, Благородная Жердин Ченсет. Можете обратиться к нему по интересующему вас вопросу, как только он освободится.

- Мой вопрос куда важнее праздной болтовни с девчонкой, - решительно заявил Герсен и направился в зону отдыха. Навстречу ему поднялись двое высоких мужчин с одинаково ощетинившимися от возмущения усами. Они взяли Герсена под руки и быстро поволокли к выходу.

- Эй! Эй! - возмутился Герсен. - Что это вы затеяли?

- Убирайтесь-ка вон отсюда и чтоб вашего духу здесь больше не было, произнес один из мужчин.

- И больше никогда не приставайте к метленским леди. Это может очень плохо для вас кончиться! - сказал другой.

- Я ни к кому не приставал! - воспротестовал Герсен. - Вы совершаете ошибку!

Он напрягся и попытался было вывернуться, однако его еще схватили за штаны сзади, проволокли лицом вниз к самому выходу и. швырнули прямо на колючие ветки шиповника.

Герсен поднялся, смахнул с одежды листья и колючки и снова прошел внутрь банка.

Двое джентльменов, удивившись его настойчивости, вновь вышли ему навстречу.

- Отойдите, пожалуйста, назад, - грозно предупредил их Герсен. - У меня дело не к вам, а к Благородному Адарио Ченсету.

Он решительно прошел мимо обоих мужчин и приблизился к Ченсету, который по сему случаю даже отвернулся от Благородной Жердин.

- Что все это значит?

Герсен протянул Ченсету свою визитную карточку.

- Прошу, если не возражаете, обсудить со мною некоторые деловые вопросы.

- "Достопочтенный Кирт Герсен", - прочел на визитке Ченсет. "Председатель "Куни-Банка", Форт-Эйлианн, Элойз". - С сомнением покачал головой. - И какое у вас может быть ко мне дело?

- Его обязательно нужно обсуждать прямо здесь? У меня в "Куни-банке" все обстоит совершенно иначе. Если бы вы пришли ко мне обсудить интересующие вас вопросы, вас никто не вышвырнул бы в кусты живой изгороди.

- Произошла, очевидно, ошибка, - холодно произнес Ченсет. - Будьте добры хотя бы намекнуть на характер интересующих вас вопросов, чтобы я мог по крайней мере ответить вам, являюсь ли я тем лицом, с которым вы можете вести переговоры.

- Как вам угодно. По правде говоря, я здесь для того, чтобы посоветоваться с вами. Интересы моего банка тесно связаны с горнодобывающей промышленностью, и мы рассчитываем учредить его отделения как здесь, так и в Твонише. Нас интересуют как сами стодвадцатники, так и положение, сложившееся на рынке их.

- Давайте обсудим этот вопрос конфиденциально. - Ченсет провел его к себе в кабинет и предложил сесть, сам же при этом так и остался стоять.

Не обращая внимания на подчеркнутую суровость хозяина кабинета, Герсен расположился в кресле поудобнее и произнес как можно более небрежным тоном:

- Метленцам, по-видимому, свойственна поистине уникальная манера обращения с деловыми партнерами.

- Моя дочь, - сдержанно произнес Ченсет, - сообщила мне, что вы бесстыдно разглядывали ее, "плотоядно ухмыляясь при этом", так она выразилась, причем не один, а несколько раз, следуя за ней по пятам сначала в "Сень Скенсела", а затем до самых ступенек перед входом в этот банк. Поэтому я и распорядился, чтобы вас выдворили отсюда.

- Если бы не ваша дочь, а какая-нибудь иная женщина выступила бы с подобными жалобами, - заметил Герсен, - я посчитал бы ее тщеславной и легкомысленной.

Ченсет, которого совершенно не интересовало мнение Герсена о его дочери, уныло кивнул головой.

- Дарсай - дикая, нецивилизованная планета, да будет вам известно, а сами дарсайцы - неописуемо вульгарный народ, они грубы и несдержанны. Сержеуз может показаться вам местом, где царят спокойствие и порядок. Так оно и есть на самом деле, но только потому, что метленцы не потерпят ничего иного. Мы здесь с особой настороженностью относимся к любым непотребствам, и ваше поведение, каковой бы ни была его природа, было сочтено предосудительным. Оставим этот инцидент в покое. Объясните, пожалуйста, те причины, которые побудили вас посоветоваться со мной.

- Пожалуйста. Существующие способы добычи и сбыта стодвадцатников недостаточно эффективны. Я считаю, что эти процессы могут производиться более рационально, например, если организовать централизованное агентство. Это будет выгодно для всех сторон, принимающих участие в выше обозначенных процессах.

- Ваша оценка сложившегося положения вполне справедлива, - согласился с Герсеном Ченсет. - Добыча стодвадцатников производится крайне неорганизованно, никак не регламентирована их продажа. Но ведь добывают руду дарсайцы, а они совершенно не расположены к дисциплинированному поведению.

- Тем не менее, - сказал Герсен, - они оценят преимущества единого стабильного агентства. Возможно, даже их деятельность начнет реорганизовываться на кооперативных началах.

Ченсет в ответ только очень невесело хохотнул.

- Если вы хотите, чтобы вас растерзали, попробуйте обсудить этот вопрос с дарсайскими рудокопами. "Котзиш Мючюэл" как раз и была подобным синдикатом. Рудокопы-дарсайцы получили сертификаты акций за свою руду, склад был ограблен, а акции теперь ничего не стоят.

- Я что-то слышал об этом, - сказал Герсен. - Если бы "Котзиш" возродилась и каким-то образом смогла бы поднять курс хотя бы уже выпущенных акций...

- Очень дорогостоящая затея.

- И все же я рискнул бы приобрести какое-то количество акций "Котзиш". Это, по крайней мере, обеспечило бы мне доступ к общине дарсайцев.

Ченсет задумчиво кивнул, затем прошел к письменному столу и сел за него.

- Что ж, это возможно. Мне принадлежит небольшое количество акций точнее, ровно тысяча, - которые я могу продать за какую-то долю от их номинальной стоимости.

Герсен равнодушно пожал плечами.

- Мне нужно всего лишь несколько сот акций, да и этого, возможно, будет слишком много. Какова нынешняя котировка этих акций на бирже?

- Понятия не имею. Однако не сомневаюсь, очень низкая.

- Безусловно. Что ж, я возьму имеющиеся у вас акции за чисто символическую цену. Пятидесяти севов должно быть вполне достаточно.

Ченсет поднял брови.

- Вы это серьезно? За тысячу акций, номинал каждой из которых эквивалентен десяти унциям стодвадцатников?

- Десяти унциям не существующих стодвадцатников. Каждая из этих акций ничего не стоит.

- Возможно - но только до тех пор, пока кто-нибудь не возьмет на себя обязательство возместить ущерб, нанесенный акциедержателем. Вот вы, например.