– Да?

– …негативный персонаж. Ты знаешь, хоть негативные роли играть легче, чем позитивные, они тоже должны быть максимально убедительными. Твое исполнение нас убедило. Очень мощно. Иди, готовься к соло.

– Спасибо, – выдохнул Олег в микрофон. Похоже, за то время, пока Костя говорил, он вовсе не дышал. Олег обнял Бориса, его пропустили в следующий тур, почему бы и не порадоваться за себя.

Борис остался одни на один с судьями. Его оставили на закуску. Все ребята из его группы прошли дальше. Что ожидает его?

– Борис, мы вас прозвали, когда вы встали втроем с парнями, три богатыря, – Борис натянуто улыбнулся, не ожидая ничего хорошего от такого начала. – Ты знаешь, твоя роль и твой образ в принципе подразумевали, что ты выделишься, – в душе у Бориса все заледенело от страха. Таким тоном, которым с ним говорил Костя, сообщают о неизлечимой болезни. Раду не поднимал головы от стола, Таня скрывала глаза под широкими полями шляпы, Влад смотрел с сочувствием.

– Все выступление, – продолжил Томильченко, я наблюдал… за Олегом.

Это конец… Finita la commedia… Можно собирать сумку, уже сегодня его отвезут в Киев, как отработанный материал. Остальные судьи молчали, никто не перечил Косте, значит, решение было общим и все с ним согласны. Осталось только дождаться, когда с ним попрощаются и отправят домой. Главное, не показать, как ему обидно и больно. Он с легкостью прошел все испытания, ни разу не боролся за жизнь на проекте. Его хвалили, поддерживали, отмечали хорошую хореографическую подготовку, и все это рухнуло, как карточный домик. Он сам виноват, позволил себе расслабиться и забыть, для чего он сюда приехал. Поставил свои чувства выше профессионального честолюбия. За что и поплатился.

– Хореографически все очень мощно, – Костя продолжил его мучения, не отпуская со сцены. Он продолжал говорить, а сам все крутил в руках карандаш. Похоже, этот разговор был так же неприятен ему, как и самому Борису. – Все эти дни ты действительно великолепно себя показывал, а здесь – потерялся.

Вот! Сейчас он скажет эти слова и можно будет наконец-то уйти, чтобы закончить разом эту агонию.

– В соло ты должен проявить себя максимально!

Борису показалось, что он ослышался. Возможно, от страха и волнения он не расслышал, и смысл сказанного исказился? Борис поднял голову, выискивая подтверждения этих слов в глазах Кости. Он не шутил, произнося это?! Его действительно оставляют в лагере, дарят еще один шанс?!

Денисова слабо улыбнулась ему, подтверждая, что это правда. Невероятно, но он остается, несмотря на свое провальное выступление. Борис не мог поверить в чудо, даже боль отступила, когда эйфория от пережитой радости переполнила его, вытесняя из сердца всю горечь обиды. У него так пересохло во рту от переживаний, что он с трудом разлепил губы и чуть слышно произнес:

– Спасибо, всё будет.

– Удачи, – пожелал на прощание Костя.

Примечание к части

Ссылка на видео в отзыве.

Глава 14

«Остеопороз. Причины, симптомы и лечение…», – Борис в двадцатый раз начинал читать висевший на стене плакат и снова упускал смысл, погружаясь в печальные мысли.

После выступления, смыв грим и переодевшись, он пришел к врачу с жалобами на боли при вдохе, и его сразу же отправили к травматологу, чтобы сделать рентген грудной клетки. Если снимок покажет перелом или трещину, участие Бориса в проекте можно считать законченным. И все, чего он хотел здесь добиться, к чему стремился, преодолевая трудности, все его надежды пойдут прахом. И все из-за того, что позволил себе увлечься, прислушался к чувствам, но не разуму, открылся и в итоге – остался в дураках. Олег… Даже думать о том, что он сделал, было такой пыткой, что это приносило намного больше страданий, чем физическая боль.

Борис ждал в коридоре, пока проявят его снимки, и вспоминал, как после выступления он спускался со сцены, окруженный густой стеной тумана, ничего не различая перед собой. Он прокручивал в голове только что услышанные слова Томильченко и понимал, что разочаровал судей. Шанс, что ему дали, возможно, из-за его прежних заслуг, он просто не заслужил.

Ребята ждали у выхода, беспокоясь за него. Они попробовали расспросить Олега о том, почему концовка неожиданно стала другой, но ничего конкретного от него не добились. Парень отражал нападки и уверял, что выступление прошло отлично, раз никого из них не отправили домой. Борис появился именно в тот момент, когда Олег, уже уставший объяснять, что ничего страшного не произошло, собрался уходить. Увидев выражение лица Бориса и взгляд, которым, казалось, тот прожигал его насквозь, Олег осёкся и замер на полуслове. Борис замедлил шаг, чтобы остановиться возле ребят, но внезапно передумал и прошел мимо. Никто из них не решился его остановить.

Ярким, цветным пятном в том обволакивающем мо́роке, который, казалось, окружил Бориса, неожиданно стал Даниель. Он подошел, когда Борис переодевался, и показал поднятый вверх большой палец.

– Lion King – super! – похоже, это означало, что он смотрел их выступление. Он искренне улыбался и просто лучился восторгом.

«Ну, хоть кому-то понравилось», – устало подумал Борис и криво улыбнулся в ответ. Он не хотел ни с кем разговаривать и тем более – отвечать на какие-либо вопросы.

– Grazie, – выдавил он, выуживая из памяти, как будет «спасибо» по-итальянски, и Даниель снова заулыбался так солнечно и радостно, что захотелось попросить взаймы частичку этого настроения, чтобы подпитаться положительными эмоциями и развеять темную пелену, висевшую переде глазами.

Борис не заметил, как задремал, откинув голову на больничное кресло, пока ждал, когда его позовут к врачу. Бессонная ночь, физическое истощение от бесконечного танцевального марафона и выжженная дыра от горькой обиды, кислотой разъедающей его душу, – все это лишило его последних сил. Ему хотелось остановить ход быстротечного времени, набраться сил, залечить душевные раны, обрести себя… прежнего.

– Борис… Борис... – кто-то легонько тряс его за плечо. – Пойдемте к врачу, – молоденькая девушка-редактор, сопровождавшая его в больницу, звала, удерживая в другой руке его снимки. Борис с трудом разлепил будто склеенные за то короткое время, что он спал, веки и сильными движением ладоней растер лицо, прогоняя дрему.

Врач, усталый пожилой мужчина, несколько долгих минут рассматривал его снимки. За это время Борис несколько раз успел от страха покрыться с головы до ног холодным липким потом.