Зал просто потрясал своими архитектурными решениями и различными изысками. Здесь выступали лучшие из лучших, ставили самые интересные сюжеты и очень гордились, что среди постоянных зрителей был сам император.

  Палпатин действительно часто сюда захаживал, балуя себя интересным зрелищем... и попутно мониторя настроения масс. Особенно ситх любил подкидывать публике поводы для размышлений, приглашая кого-то к себе в ложу.

  Люк восхищенно осмотрелся, тихо ахая и вызывая у веселящегося Сидиуса умиленную улыбку, после чего уселся на указанное императором вычурное кресло, снабженное для удобства ребенка специальной подставкой.

  Чувствовал он себя странно. Весь этот спектакль был предназначен для изысканной публики, забившей ложи и места попроще. Мальчик был четко уверен, что сейчас все, ну или практически все присутствующие, пялятся на императорскую ложу, внимательнейшим образом рассматривая находящихся в ней людей: императора, сидящего в массивном кресле в центре, Вейдера, расположившегося слева от него в кресле попроще и попрочнее, способном выдержать вес ситха в доспехах, а также самого Люка, изображающего из себя ростовую куклу, надменно (по крайней мере он надеялся, что это выглядит именно так) смотрящего на сцену. Пялятся и строят догадки.

  В глубине ложи ожидал приказаний вышколенный и крайне незаметный слуга, по периметру замерли статуями десять Алых гвардейцев, без которых Палпатин нигде не появлялся.

  - Сегодня будет премьера, - негромко произнес Палпатин, слегка изогнув губы в улыбке. Матерый интриган веселился, считывая мысли публики, судорожно пытающейся сообразить, не мерещится ли им.

  Наличие в императорской ложе ребенка многих поставило в тупик и ввергло в ступор, впрочем, быстро прошедший. Аристократы спешно доставали бинокли и прочие увеличительные приборы, разглядывая роскошно одетого малыша.

  ***

  Люк слегка поежился, ощущая направленное на него внимание. Сотни взглядов... внимательных, жадных, подозрительных, острых, как иглы. Погас свет, заиграла музыка, поднялся занавес... и мальчик, ахнув, просто выпал из реальности. Это было нечто невероятное.

  Фантастические декорации, божественные голоса, невероятнейшие наряды. И ложкой дегтя - колючие уколы взглядов со всех сторон.

  Презрение, ярость, жестокость, зависть... придворные строили догадки, обсуждая личность так нежданно-негаданно появившегося малыша. Черно-ало-золотая гамма - имперские цвета наряда, ясно показывали, что не все так просто, как кажется на первый взгляд. Палпатин носил наряды только этих трех цветов в разных сочетаниях, Вейдер - только черное. Имперские стражи - Алая гвардия оттеняли своего владыку одеяниями цвета крови. Одежда ребенка четко показывала его приближенность к первым лицам галактики, теперь предстояло определить, насколько он близок к ним в общем, и к кому именно в частности.

   Версии происхождения мальчика росли, множились и почковались со страшной силой в геометрической прогрессии.

  Основных было несколько... Мысль о том, что это может быть гость, никто даже не рассматривал, отвергнув ее сразу и безоговорочно. Ни одного гостя не оденут похоже на императора. Следующую версию о том, что это может быть просто воспитанник, талантливый ребенок взятый под опеку, обмусолили и нехотя отвергли, хотя и не сбросили со счетов окончательно. Просто отодвинули в дальний угол.

  Обсудив первое впечатление, аристократы пришли к простому логическому выводу - это родственник. Вот только кого и насколько близкий? Как ни забавно, но версию, что это может быть родственник Вейдера никто даже не озвучил...

  Учитывая явно юный возраст мальчика, его определили сначала просто в близкие родственники - к примеру, в племянники. Ведь теоретически у императора могла быть родня, хоть какая то...

  Обсудили императора, сошлись на том, что он - мужчина в самом соку и расцвете сил, очень даже привлекательный, бодрый и крепкий... и дитя вполне может быть его собственным. Тут же окружающие начали судорожно вспоминать хоть какие-то подробности о личной жизни императора, но с этим было не очень. Ситх не собирался давать хоть кому-то такие козыри в руки, все его любовницы были не просто тайными, а очень тайными...

  Кто-то предположил, что это просто отвлекающий маневр, кто-то - что все очень серьезно.

  Дальше - больше. Недостаток информации придворных просто убивал. Ведь одной одежды и присутствия в ложе мало для полноценных выводов. Тем более, что император не делал никаких официальных заявлений, да и неофициальных - тоже. Конечно по дворцу начали курсировать смутные слухи о живущем в покоях Вейдера ребенке, которого потом видели в компании Алых гвардейцев, но это еще ничего не значило.

  ***

  Занавес опустился, певцы вышли на сцену, кланясь... Палпатин встал и захлопал в ладоши, довольно улыбаясь. Шквал аплодисментов захлестнул огромный зал. Император вышел, за ним неторопливо проследовал Вейдер, рядом с отцом топал мечтательно улыбающийся Люк, о чем-то глубоко задумавшийся.

  Шаттл взлетел и Палпатин остро глянул на погрузившегося в свои мысли ребенка.

  - Тебе понравилось представление, Люк?

  Мальчик поднял серьезные голубые глаза и покивал:

  - Да, Ваше величество. Очень. Мне очень понравилось... - он смерил сидящего ситха уважительным взглядом и довольно констатировал:

  - Ваше величество очень коварный!

  ***

  Шаак Ти задумчиво шевелила изящными пальцами темные, практически черные листья дерева йуффа. Выросший на месте естественного источника Силы, причем Темной, зеленый великан переродился в нечто странное и страшное. Стройный ствол, покрытый ноздреватой корой коричнево-зеленого цвета, превратился в толстую, мощную колонну, перекрученную, словно мокрая тряпка. Кора приобрела серо-черный оттенок, листья стали плотными, кожистыми, украсившись у основания черенка пучками тонких, необычайно острых иголок. Их и не заметишь, пока не попытаешься сорвать лист...

  Из огромного дупла, в которое сама Шаак Ти могла свободно войти, не пригибаясь и, даже, не подбирая платье, несло то могильным холодом, пробирающим до костей, то жаром, словно от костра.

  Находиться рядом было довольно неприятно. Странное ощущение, словно кожу колет, или по ней что-то ползает, царапая сотнями раскаленных лапок. Светлая магистр вздрагивала, ее Сила словно инстинктивно отторгала эманации Темной стороны. Не смертельно, но... неприятно.

  Тогруту одолевали невеселые думы.

  Чем больше она размышляла о всей этой ситуации, тем больше приходила к выводу, что это все... неправильно. Именно так. Неправильно. Не плохо, и не хорошо.

  Неправильно.

  Долгие медитации помогли успокоить ум и упорядочить мысли, разложить все по полочкам, и заново осмыслить. Теперь Шаак ясно видела, что с самого начала все пошло не так. Сила словно играла с ними, наивными глупцами, считающими себя самыми умными и мудрыми, думающими, что имеют какой-то опыт и благодаря ему могут понимать причины и следствия.