— Железный какой-то, — удивлялись красногвардейцы.
— Наш мичман! — говорили любовно, с гордостью матросы.
Под станцией Сырт дутовцы получили пополнение как из своего тыла, так и из окрестных станиц. Они хорошо укрепились. Расположенный перед станцией железнодорожный мост взорвали. Местность была ровная, видимость хорошая. Степь занесена глубоким снегом, что сильно затрудняло движение в стороне от железной дороги. Несмотря на все это, наступление советских отрядов не приостанавливалось.
Репродукция с картины художника Ивановского „Бой моряков под Оренбургом, 1918 г.“
С. Д. Павлов дает приказ златоустовскому рабочему отряду вместе с артиллеристами разобрать пушки и перенести их на руках за 10—12 километров на фланги и в тыл противнику. За ночь это было выполнено. С рассветом орудия неожиданно для противника открыли ураганный огонь. Решив, что их окружают какие-то новые красногвардейские части, дутовцы в панике отступили. Однако схватить их в полное кольцо С. Д. Павлов не смог, так как не имел в достаточном количестве кавалерийских частей.
Рассыпавшись по степи, конные казаки успели все-таки уйти. Они потеряли в этом бою более 100 человек, оставили много пленных, оружия, военных грузов в вагонах.
Вот что в своих воспоминаниях рассказывает обоях чрезвычайный комиссар Тургайской области А. Т. Джангильдин:
«Мы отправили телеграмму Владимиру Ильичу и просили помощи. По распоряжению Ильича был направлен отряд матросов в 600 человек во главе с мичманом Павловым… Отряд матросов был прекрасно обмундирован и снаряжен.
Бои были упорные. Каждую станцию нужно было брать с боем. Особенно сильные бои были под Ново-Сергиевкой. Упорный бой разгорелся также за станцию Сырт… Я вступил в Сырт с отрядом матросов и своим отрядом в 12 часов ночи…
После взятия Сырта в окопах мы нашли несколько сот замерзших кадетов, гимназистов и юнкеров, которые не выдержали условий зимнего боя.
У нас был создан своего рода революционный Совет, в который вошли я, Кобозев и Павлов»[34].
Дутовцы не смогли закрепиться и на станции Донецкой, так как по ней велся артиллерийский огонь. Дутовцы оставили станцию и станицу, а казаки станицы Донской прислали своих парламентеров, что они признают Советскую власть. У них было взято 300 винтовок и 5 заложников.
К вечеру поднялся степной буран. Ничего не было видно. Стояла белая стена вьюги. Вдруг все стихло. Выглянуло яркое солнце, искрящийся снег слепил глаза.
Войска двинулись вперед. А газеты сообщали:
«Успешная борьба с Дутовым.
Самара. 16 января. Советские войска взяли станцию Сырт. Раненых и убитых дутовцев грузят в вагоны. В ночь на 16 января советские войска вступили на Каргалу, последнюю станцию под Оренбургом.
Дутовцы отступают в панике. Станицы выдали все оружие и заложников.
Завтра ожидается взятие Оренбурга.
Из Казани на поддержку советским войскам проследовал на Оренбургский фронт отряд пехоты и артиллерии»[35].
Продолжая наступление, советские войска почти без боя заняли 15-й и 16-й разъезды. При отступлении дутовцы не успели увести в тыл свой вспомогательный поезд. В нем обнаружено много взрывчатки, разрывных пуль и баллоны с удушливым газом.
В боях с дутовцами советские бойцы проявляли массовый героизм и огромный революционный порыв. «Революционный отряд проявил чудеса храбрости», — говорил тогда комиссар С. Цвиллинг. И сам он, полубольной, с обмороженными пальцами ног, вместе с матросами, солдатами и рабочими отчаянно дрался с дутовцами.
Последний крупный бой за Оренбург произошел под станцией Каргала. На этом перегоне противник сильно разрушил пути и даже подорвал паровоз. Крана не было, пришлось подцеплять его к другому паровозу, чтобы убрать с пути.
16 января завязался ожесточенный бой. Во время боя командование советскими войсками направило в обход, в тылы казаков, группу красногвардейских отрядов. Они внезапно наступили на деревню Павловку и хутор Ключи, расположенные севернее железной дороги. Бой был ожесточенным.
Неожиданно красногвардейцы получили поддержку со стороны местных крестьян. Более 300 человек явились в отряд и попросили оружия. Дутовцы попытались обойти красных с левого фланга, но, узнав, что жители Павловки выступили против них, отступили назад. К вечеру 16 января все части советских войск вступили на станцию Каргала.
Падение Оренбурга было уже предрешено. Казачьи части отступали, разрушая железнодорожное полотно. В бой они не вступали.
Одновременно с наступлением советских правительственных войск против дутовцев в тылу белоказаков действовали подпольные революционные силы. С самого начала белоказачьего мятежа в Оренбурге под руководством большевиков начали формироваться подпольные отряды Красной гвардии. Не хватало оружия. На десять и более красногвардейцев — одна винтовка.
Подпольный партийный комитет Оренбурга поручает машинисту паровоза Ф. Г. Кравченко достать оружие в Бузулуке. В конце декабря 1917 года Кравченко получает от Кобозева три пулемета, 89 винтовок, несколько ящиков патронов. Но как это провезти в Оренбург? Дутовские заставы в Платовке, Переволоцке, Сырте и Каргале четырежды проводили тщательный обыск каждого поезда, шедшего из Бузулука. Но Кравченко нашелся: оружие и патроны сложил в тендер своего паровоза и залил водой. Обыск казаков прошел безрезультатно. В Оренбурге паровоз с несколькими вагонами подали якобы на разгрузку к железнодорожным мастерским. Воду из тендера выпустили, оружие выгрузили. Винтовки и пулеметы в эту же ночь разнесли по квартирам рабочих.
Когда советские войска под командованием С. Д. Павлова подошли к Оренбургу, оренбургские рабочие с этим оружием подняли восстание в тылу белоказаков и захватили станцию Оренбург. Оренбургскими красногвардейцами командовал бывший фельдфебель А. Е. Левашов. Накануне генерального наступления советских войск ему удалось побывать в Бузулуке. Из Оренбурга по Самарскому тракту лихо пронеслась тройка. Проверив документы, дутовцы беспрепятственно пропустили через свои заставы бойкую тройку, где, развалившись в кошовке, дремал купец первой гильдии.
Но вот на тракте встретился красногвардейский патруль. Лошадей под узды, и тройку вместе с дородным купцом в штаб отряда. Сначала изумились, а потом и хохотали красногвардейцы, увидев, как их командир вдруг обнялся с купцом.
— Товарищ Левашов, здравствуй!
— Здравствуй, друг!
На другой день А. Е. Левашов и П. А. Кобозев обсудили общий план действия. Левашов вернулся в Оренбург.
Оренбург, переулок Матросский. Дом, где размещался отряд С. Д. Павлова.
Красные приближались к городу. Разведчики доложили А. Е. Левашову, что на станции готовятся к отправке в сторону Бузулука два эшелона казаков. Решено было действовать.
Городская буржуазия устроила белоказакам торжественные проводы. В вокзальном ресторане не смолкал звон бокалов. Рядовых казаков поили прямо в вагонах, разнося водку в четвертных бутылях.
— Отправку эшелонов задержать любым путем! Отрядам красногвардейцев собраться в условленном месте! — приказал Левашов.
Обходя строй красногвардейцев, Левашов объяснил:
— Наши начали наступление на фронте, мы должны захватить станцию, сорвать отправку эшелонов — ударить дутовцам в спину.
Отряд красногвардейцев скрытно двинулся к станции. Зимой рано темнеет. В окнах домов засветились редкие огоньки. Город жил тревожной напряженной жизнью и в большинстве домов сумерничали в полутьме.
Тишина… Вот и станция. Но почему не стреляют?
— Оружие к бою! За мной! — крикнул Левашов и, обнажив шашку, первым кинулся в сторону вокзала. Перрон ярко освещен. На платформах эшелонов орудия, зарядные ящики. В вагонах и на вокзале — пусто. Всюду следы поспешного бегства.
