– Брысь с кровати! Екатерина, сколько раз тебе говорить, коту нечего делать на постели. Это ведь не домашний кот, он бродит везде по улице, еще заразу какую-нибудь принесет…

Сименс не стал испытывать судьбу, спрыгнул на пол и исчез под кроватью.

– Пошли кушать! – предложила мама дочери.

– Я не хочу, – ответила Катя, не глядя на маму.

– Будешь теперь мне свои капризы показывать? – строго спросила мать.

– Ничего я не показываю, – буркнула дочь. – Просто не хочу кушать.

– А ты через «не хочу», – возразила Роза Андреевна, – пойдем, давно уже время обедать.

Мама села на кровать рядом с дочерью и обняла ее.

– Ну, чего ты, Кать, обиделась, что ли? – ласково спросила она и, погладив девчонку по голове, прижала дочь к себе. – Не обижайся, давай мириться.

Катерина в последний раз шмыгнула носом и, обняв маму, протянула ей мизинец.

– Мирись, мирись и больше не дерись, – произнесли они хором, – а будешь драться, я буду кусаться.

Через мгновение в комнате раздался детский смех, и все снова наладилось. Люди забыли о несъеденном мясе. Отец вернул дочери медведя, бабушка что-то нашептывала внучке, у порога на крыльце девчонку встречал кролик Кузя. И даже сорока-воровка прилетела по такому случаю – усевшись на заборе, внимательно наблюдала за происходящим.

Катя сходила к калитке, проведала Пальму, та встретила девчонку танцем на задних лапах. Они обнялись и несколько секунд танцевали вместе. Как жаль, что собака не может говорить человеческим языком. Но, пользуясь случаем, переведу то, что хотела сказать Пальма, вернее, она сказала, на нашем, собачьем языке: «Катюша, миленькая. Спасибо тебе за угощение и прости, если тебе пришлось за меня пострадать! Ты очень хорошая и добрая девочка!»

В тот вечер я долго не мог уснуть. После того как разъехались гости, я лежал на своем коврике и рассуждал о добре и зле. Конечно, мои мысли могут существенно отличаться от человеческих, но я ведь живу среди людей, вижу со стороны, что происходит. Вот недавно ехали с Андреем Максимовичем в электричке. Лавки через две-три от нас рядом с бабушкой сидит карапуз, наверное, Катькин ровесник. У карапуза в руке то ли пирожок, то ли беляш. Рядом с ними сидит старичок, клюет носом, просыпаясь лишь во время объявлений остановок. Поднимет голову, руку приставит к уху, наверное, чтобы лучше слышать, и дальше спит. А у его ног лежит собака непонятной породы. Учуяв запах вкусненького, собака приподняла голову, внимательно посмотрела по сторонам и уставилась на мальчугана, вернее, на его руку с пирогом. Тот, в свою очередь, заметив неподдельный интерес собаки к продукту, как мне показалось, стал нарочно ее дразнить. Бабушка несколько раз одернула внука, но потом уставилась в окно и перестала обращать на него внимание. Пацан несколько раз провел прямо у морды собаки пирожком и весело смеялся, когда та носом вела за его рукой. Мальчику, видимо, так понравилась незамысловатая игра в официанта, что он слез с сиденья, сел на корточки напротив собаки и начал тыкать ей в морду пирожком. Я как-то рассказывал вам историю о том, что, еще будучи молодым поводырем, едва не сорвался и не схватил кусок курицы, когда мне кто-то поднес его прямо к носу на светофоре перед пешеходным переходом. Так я прошел специальную подготовку, нас учили этому долгое время, какие только эксперименты и опыты над нами не ставили. А тут простая дворняга! Что ей оставалось делать? Вы, наверное, уже догадались – собака хвать пирожок и под лавку.

Какой тут рев поднялся! Мало того что пацан начал громко плакать, так он еще и несколько раз пнул ногой собаку. Знаете, что меня тогда удивило? Мальчик пинает ногой собаку, а бабушка даже не сделала ему замечание. Наоборот, начала кричать на старика, который спросонок ничего не понял. Он заглянул под лавку, а там его родная собака. Никакого пирожка уже и в помине не было. Она проглотила его словно таблетку аспирина. Старик спрашивает:

– Что за шум? Что случилось? Мальчик, зачем ты пинаешь мою собаку?

Люди склонны к преувеличению. Бабушка, несмотря на то что не видела, как все произошло, начала вдруг предъявлять претензии пожилому пассажиру:

– Ваша собака напугала ребенка! Она прыгнула на него и выхватила из рук пирожок!

– Такого быть не может, – усомнился старик.

– Ага, – закатила глаза старушка. – «Быть не может», взгляните на ребенка. На нем лица нет. Зачем вы возите собаку в электричке? Она опасна.

– Да я десять лет с ней езжу, – оправдывался старик, – и никогда не было никаких недоразумений.

Тут с соседней лавочки, видимо, не выдержав поклепа на собаку, вступила в разговор женщина:

– Мальчик сам сунул ей пирожок в морду. Я все видела.

– А вы кто такая? Наверное, его родственница? – бабушка кивнула в сторону старика. – Что вы говорите какие-то глупости? «Сам сунул»!

– При чем тут «родственники»? – опешила женщина.

– А зачем защищаете собаку? – недоумевала бабушка.

– Да затем, что смотреть за своими детьми нужно, а не в окно пялиться! – раздраженно ответила женщина.

– Вы за своими смотрите! – парировала старушка. – А мы разберемся.

Старик не стал спорить с бабушкой, не стал оправдываться, что-то кому-то доказывать. История закончилась тем, что он встал и ушел вместе с собакой в тамбур.

Женщины еще немного попрепирались и прекратили пустой спор.

Но к чему я вспомнил эту историю. Как вы думаете, кто вырастет из этого мальчика? Нет-нет-нет! Я не настаиваю, что обязательно негодяй. Но смотрите, что произошло. Первое, бабушка даже не сделала замечания внуку за то, что тот пинал собаку. Это недопустимо. Сегодня он пинает собаку, а завтра пнет и человека. По-моему, это настолько очевидно, что даже не подлежит обсуждению. А второй отрицательный урок – мальчик наверняка уяснил, что, даже если ты не прав, можно утверждать обратное. Вот это еще опаснее.

Так я весь вечер провел в сомнениях: стоило ли даже так мягко наказывать Катьку или нет? Может, лучше было бы ее сначала похвалить за то, что она проявила заботу о собаке, а потом как-то спокойно объяснить, что гости собрались на шашлык и что нельзя решать проблемы одних (в нашем случае одной Пальмы), создавая проблемы другим. Даже не знаю, как правильно! Ладно, не буду ломать голову. Люди сами разберутся.

У меня новое место жительства. Временное, правда, – Андрея Максимовича положили в больницу, и я переехал жить к Розе Андреевне. Давненько я в квартире не жил. В частном доме, конечно, лучше – ходи себе по двору, дыши свежим воздухом. А тут выведут на прогулку утром и вечером, а все остальное время валяешься на своем коврике. В семье Вильдановых животных никаких нет, то есть я тут первопроходец. Как я понял, меня взяли сюда из-за Кати. Чтобы она по вечерам не скучала.

Боже мой, как я понимаю нашего бедного Кузю! Не девочка, а какой-то естествоиспытатель. Прожил я тут недолго, может, от силы две-три недели, но такое чувство, что не менее года.

В первый же вечер Екатерина, возвратившись из детского сада, провела тщательный осмотр подопечного. Ну, вы же понимаете, что теперь подопечный – это я. Девочка объявила, что с сегодняшнего дня я ее сынок, а она будет тщательно следить за моим здоровьем и приучать меня к гигиене. Ей сразу не понравилось состояние моих когтей. Катерина, разумеется, называла их ногтями. Она привела меня в ванную комнату, поставила передо мной таз с теплой водой и принялась чистить мои «ногти».

– Что ты делаешь? – удивленно спросила мама, заглянув в ванную.

– Мама, у Трыси страшные ногти, их нужно почистить. И вот смотри, – она растопырила мои когти и приподняла лапу, – видишь? Он ходит с немытыми ногами.

– Делать тебе нечего, – усмехнулась мама, – может, еще кроссовки ему купить?

«Ой, Роза Андреевна, прошу тебя, ты так не шути. Дошутишься на свою голову, придется обувку мне покупать…»

– Ему надо четыре кроссовки покупать, – тут же согласилась Катя и спросила: – Мама, а разве есть кроссовки для собак?