Те участки тела, которых он касался стали горячими и чувствительными. Мое сердце ускорило бег, а в ушах застучала кровь. В голове проносилось миллион разных мыслей, но я никак не могла подобрать слова, чтобы отказать ему. Ни один мужчина не трогал, не соблазнял, не трахал меня, а затем не приказывал разрешить ему обмыть меня.

Я представила, а что если его слова были правдой, и он предпочитает, чтобы его любовницы безоговорочно следовали его приказам, но скорее ад замерзнет, чем я стану такой послушной.

― Настоящая умная женщина никогда не будет неуверенно следовать за тобой по пятам. Сейчас же не средневековье.

― Поправь меня если я не прав, но разве я следовал за тобой?

― Ты понял, что я имела ввиду. ― Вот сволочь, он был прав, но я не собираюсь признаваться в этом, особенно когда он хочет, чтобы я стала его послушной сабой.

― Кса, сейчас самое время выучить кто я такой, и что я могу тебе дать. ― Его пальцы сжали мое бедро, и он притянул меня к себе, повернув голову так, что его рот едва коснулся моей мочки.

― Твое удовольствие теперь мое! Впусти меня! И я позабочусь о твоих нуждах. Моей целью будет каждое твое желание. Это не игра. Есть ряд правил, и нарушение их ― недопустимо. С тобой я дважды потерял голову. Такое больше не повторится.

― Получается, если я откажусь, то все закончится? ― Мое сердцебиение вновь ускорилось от близости с ним, когда его четко выраженная грудная клетка касалась моих плеч, а древесный аромат одеколона окутывал меня.

―Ты можешь уйти. Прямо сейчас. Мы разойдемся в разные стороны. Но этого ли ты хочешь? Мне было дерьмово, когда ты ушла от меня тогда в клубе. И только задумайся на секунду, после того как мы трахнулись… в этот раз будет не легче. Я обещаю, если ты уйдешь, то уже навсегда. Есть определенные правила, и я итак достаточно их нарушил. Для нашего же блага, мы должны подготовиться. Составить взаимовыгодный контракт.

Моя голова была готова взорваться.

― Мы должны будем подписать какие-то бумаги?

― Да. У меня есть контракт, в котором указано все дозволенное. Это своего рода подстраховка.

― И почему мне кажется, что это начало какой-то сложной и запутанной схемы?

Он засмеялся от моего вопроса.

― Малышка, это еще даже не начало. ― Я начала отходить от него, но он остановил меня. ― Я не шучу.

И вот опять появилась его напыщенная уверенность, и не удивительно, что у меня разыгралась фантазия. И всплыла мысль, вернее даже вопрос, почему он никогда не раздевается? И тут мозг переключился, и мне стало интересно, а как он выглядит голым? Что он будет со мной делать, если я дам ему свое разрешение? Я сфокусировалась на его скульптурном теле… я хотела его голым и в постели. Черт, не об этом я должна сейчас думать. Если хоть кто-то узнает эту правду, какой он, то мы попадем во все заголовки. Мы превратимся в сплетню. Здравомыслие и желание защититься подсказывает мне, что мы должны закончить наши отношения прямо сейчас. Не тормози!

― Я думаю, мы не должны больше трахаться. Беннетт, я могу испортить твое будущее.

Без предупреждения он разворачивает меня, бросает на кровать полотенце, и поднимает мой подбородок так, чтобы я смотрела ему в лицо, прямо в глаза. Его зрачки расширены, и я прикована к его взгляду. Даже не думая, мои руки легли на его крепкие предплечья, которыми он удерживал меня ― добровольного пленника. Мы так близко друг к другу, и я не могу отвернуться, он держит меня за подбородок. Я в безвыходном положении.

― Ты понимаешь, что это невозможно. ― Его уверенный голос становится низким. Беспрекословным.

― Ты мне не подходишь. Сколько раз я должна это повторять. Я не собираюсь рушить свою карьеру ради секса.

― Ты, правда, думаешь, что я собираюсь?

Эта мысль кажется мне смешной, и если такое возможно, мое лицо становится еще более смущенным.

― Нет. Не думаю.

― Дай мне возможность объяснить. Расслабься и выслушай меня. Господи, Кеннеди, хоть это ты можешь сделать?

Мой внутренний голос шептал, что это меня не спасет. Он ― мужчина и всегда добивается своего, и я позволяю ему это сделать.

― Это даже забавно! Ты намекаешь на что, что если бы ты не сказал, то я бы слушала тебя не желая расширить горизонты? ― Я закатила глаза, прекрасно понимая все возможности, которыми я позволяю ему склонить себя к этому чистому безумию. Фактически я дала ему все карты в руки. Молодец Кса!

Он наклонился и его рот завладел моим. Своим языком он раскрыл мои губы, засовывая его, затем наши языки сплелись. Он целовал меня, высасывая все мысли из моей головы. Очень по-собственнически он зажал зубами мою нижнюю губу, кусая ее, но прежде чем я успела вскрикнуть от боли, он вновь переплел наши языки, отпустил мою талию, и, спустив руки вниз, обхватил за ягодицы. Легкое покалывание от недавно отшлепанной плоти вызывает чувство настоящего удовольствия, прошедшее через все тело, утопая в скопившемся в моем животе наслаждении, рвущемся наружу.

Наши глаза встретились, и я увидела в его взгляде грубость, безжалостность, которые он даже не пытался скрыть. Он хотел меня всю.

― Ты хочешь попользоваться мной, ― прошептала я, впервые испугавшись этих слов.

― Никогда, ― сказал он, быстро и уверенно. ― Поверь мне.

Он вновь завладел моим ртом. Его губы такие же умелые, как и прекрасные, полные, жесткие, без изъяна. Он мужчина, который использует свое и мое тела, самым развратным способом, чтобы пошатнуть мое решение. Именно это он и делал. Знание ― это не сила, и я не могла защитить себя. Я ошибалась, когда думала иначе.

Я слабею от его орального натиска. Каждое движение его языка, заставляет меня чувствовать, будто он снова меня трахает, и я тянусь к нему, открывая рот шире, впуская его глубже. Этот мужчина мастер, неважно использует он член или язык. Это настоящее сражение, и он использует все средства, заставляя меня потерять рассудок. Я должна сравнять счет, поэтому поднимаю руки, двигаясь к его широким плечам, выше, пока не зарываюсь пальцами в его волосы и тяну их.

― Ты меня не слушаешь!

― Кеннеди! ― Мое имя срывается как предупреждение, сопровождаемое рыком из его горла. ― Я слушаю. Я слышу каждый звук, вырывающийся из твоего невероятного рта. Малышка, дай мне шанс.

Его голос становится громче, и он улыбается, как обычно игриво, и я ничего не могу с собой поделать, и отвечаю на его улыбку. Я усиливаю хватку в его волосах, не желая давать ему возможности подумать, что я уже сдалась.

― Я давала тебе шанс. И даже дважды.

― Согласись на нечто большее, чем одна ночь. ― Не теряя времени, сенатор шлепнул меня по попке, не один раз, а несколько, пока я не отпустила его волосы и не простонала ему в рот. Не разрывая поцелуя, он продолжает сжимать мою попку, вдавливаясь своим эрегированным членом. Он целует меня жестче, грубо демонстрируя свою силу, с которой поглощает меня.

Его действия должны пугать меня, но этого не происходит. Я таю, находясь на гране взрыва.

― Пожалуйста, ― без стеснения умоляю я.

― Я должен трахнуть тебя так, как ты этого заслуживаешь. Показать, о чем я говорю. Позволишь и дашь ли ты мне полный контроль над твоим телом? ― Он поднял мой подбородок, чтобы наши глаза встретились. Я не могла отказать, поэтому слабо кивнула в знак согласия.

Беннетт вернулся к поцелуям, показывая обладание моим ртом, и я раскрыла рот шире, позволяя ему сосать и кусать мои губы, выходя за рамки поцелуев. Укус за укусом он поглощает меня.

Когда он прекратил свои откровенные поцелуи, я едва могла дышать, и между ног у меня было влажно, как никогда. Этот мужчина подталкивает меня на скользкую дорожку, которая так сильно граничит с моими страхами, что все это превращается в настоящую катастрофу.

― Перестань, так много думать. Делай то, что чувствуешь.

― Я не могу.

― Сможешь. Я тебе помогу. ― Его губы впились в мои, и мои мысли испарились, осталась одна только грубая страсть. Еще один толчок, одно потягивание за волосы, и вот я близка к краю. Мысленно я думаю о линии жизни, которая по иронии напрямую связана с его членом, и мне ее никак не обойти. Я действительно сейчас с ним, и это до жути меня пугает. Он наклоняется вперед, вновь овладевая моими губами, и не дожидаясь моего ответа, он проталкивает язык мне в рот, до тех пор, пока я не стону, и не просто бессознательные звуки, а его имя.