Связь принца с Китом показалась, наконец, королю подозрительной и он, повысив его в чине, перевел из Берлина в дальний полк. Но это ни к чему не привело. Принц скоро нашел себе нового поверенного в поручике Катте, и эта связь была для принца гораздо опаснее первой. Катте был мастер говорить, много читал и притом имел удивительную способность вкрадчивости, несмотря на то, что его сросшиеся брови придавали лицу его какую-то суровость. Он составил себе особенную эпикурейскую систему философии и, прикрывая разгул молодого темперамента цветами скромности и опытного рассудка, сумел прослыть святошой при дворе. Тем неистовее были ночные оргии, когда волк сбрасывал с себя овечью шкуру. {48}

   При всем том Катте был невоздержен на язык, так же как и на дары Вакха. Между молодежью, где он играл роль представителя, он любил похвастать своими победами над женщинами, своими связями при дворе и дружбой с наследником престола. Часто он показывал письма принца, в которых тот жаловался на настоящее свое положение, обнаруживал идеи будущего и свои планы преобразований по восшествии на престол. Услужливые люди, то есть такие, которые умеют вместе услужить, подслужиться и выслужиться, доносили все исправно королю, и старик всегда приходил в решительное бешенство.

   Жизнь принца сделалась во сто раз хуже, чем была прежде; все что могло его оскорбить, унизить, огорчить -- было над ним исполнено с убийственным расчетом. Король заставлял его нести все тягости капральской службы; при каждом удобном случае при всех осыпал его упреками, не выбирая выражений и, наконец, на большом выходе, трактуя его ниже всех придворных, сказал ему: "Если бы покойный король, мой отец, со мной так обходился, как я с тобой, я давно уж убежал бы из Пруссии. Но для этого нужны твердость духа и сила воли: их в моем наследнике нет".

   Эти слова имели на принца гораздо опаснейшее влияние, чем король мог предполагать. Фридрих решительно объявил сестре своей, что долее не будет выносить всех унижений, и, действительно, убежит из отечества. Неоднократно король требовал от принца, чтобы он отказался от престола и права свои предоставил младшему брату, Августу-Вильгельму, который во всем подчинялся неограниченной воле и прихотям отца. Фридрих твердо отвечал, что скорее сложит голову на плаху, чем откажемся от законного наследия и хоть на волос уступит права свои на престол Пруссии. Наконец, он даже объявил отцу, что согласен на его предложение, только с тем условием, чтобы король всенародным манифестом объявил, что признает Фридриха незаконным сыном и потому отрешает от наследия престола. Такое условие решительно противоречило правилам короля и его набожной, семейной жизни,

   Тайные занятия и удовольствия принца требовали значительных издержек, а он мог располагать только самыми незначительными суммами. Это заставляло его делать долги. Король узнал, что он занял у берлинских негоциантов 7.000 талеров.

   Тотчас же был издан указ, которым запрещалось давать взаймы деньги несовершеннолетним, хотя бы они приинадлежали к коро-{49}левскому дому. За нарушение этого узаконения назначена была крепостная работа и даже смертная казнь.

   Долги принца более всего огорчали короля, который вообще был скуп на издержки. Последствия были ужасны. Гнев часто до того ослеплял короля, что он забывал, что он отец. Ужасные сцены происходили между ним и Фридрихом, в которых даже жизнь принца неоднократно подвергалась опасности. В порывах гнева король не умел владеть собой. Все это привело несчастного принца к последней точке отчаяния.

   "Я должен искать спасения в бегстве! -- так писал он к старшей сестре своей. -- Я люблю отца моего, уважаю в нем короля, но ненависть его непримирима. Я решаюсь на последнее средство. Я бегу в Англию: там меня примут с открытыми объятиями. Катте и Кит готовы следовать за мной, хоть на край света. Я заготовил паспорта и векселя. Я так устроил дела, что нам не опасны преследования. Королеве я не доверял моей тайны, чтобы она, в случае нужды, с чистым сердцем могла дать клятву, что ничего не знала о моих замыслах. При первой поездке короля во внутренние провинции план мой будет приведен в исполнение. Плачь о бедном наследнике прусского престола". {50}

   Напрасно принцесса употребляла все старания, чтобы отвлечь брата от этого гибельного намерения: новые невзгоды его еще более в нем укрепили.

   Вскоре представился удобный случай к исполнению плана Фридриха. Король польский Август в мае 1730 года устроил в Мюльберге великолепный лагерь с праздником, на который собирался и прусский король со всеми принцами и всем своим штабом. Прусский двор был принят в Саксонии почти с баснословной роскошью. Но Фридрих-Вильгельм был не в духе. Несмотря на все ласки и почести, оказываемые ему Августом, он понял, что под этой личиной скрывались своекорыстные виды, и что дружба польского короля была только ловушкой, в которой Пруссия должна была оставить свои надежды на Юлихбергские владения. По обыкновению, дурное расположение духа короля обрушилось на молодого принца,

   Фридрих через Катте просил кабинет-министра польского короля приказать дать ему хороших почтовых лошадей для двух офицеров, которых ему надо было немедленно отправить. Министру это показалось подозрительным, он доложил об этом своему королю. Август сейчас же понял, в чем дело. Боясь разрыва с Фридрихом-Вильгельмом, он уговорил принца, по крайней мере во время пребывания прусского двора в Саксонии, не покидать своего отца.

   Фридрих должен был отложить свое намерение до лучшей минуты. Между тем несколько неосторожных слов обнаружили его тайну при дворе; король узнал обо всем и принял меры.

   Неожиданный политический оборот обещал совершенную перемену в судьбе Фридриха. Выше уже сказано, что в начале этого года распоряжения к войне Англии и Пруссии были остановлены. Дело дошло до переговоров: Англия желала чистосердечного примирения и союза, и для этого был даже отправлен в Берлин уполномоченный посол от английского кабинета. Сватовство опять пошло в ход, и оба брака принцев должны были скрепить союз двух держав. Но Англия хотела в то же время обеспечить себе искренность и дружбу прусского короля и извлечь его из сетей австрийских интриг, и потому главным условием мира было удаление от прусского двора Грумбкова. В подкрепление этого требования представлены были неоспоримые доказательства его сношений с венским кабинетом. При такой явной опасности австрийская партия пустила в ход все пружины своей хитрости, чтобы только удержать короля в прежнем его предубеждении против Англии. {51} Это ей вполне удалось. Король резко обошелся с послом, и оскорбленный англичанин почел неприличным продолжать переговоры. Луч надежды принца угас так же быстро, как и возник. Итак, из лабиринта зол ему не оставалось другого выхода, кроме бегства.

{52}

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Попытка к бегству

   По прошествии нескольких недель король предпринял поездку в южную Германию. Принц Фридрих должен был ему сопутствовать. При сильном своем подозрении, король долго не знал, на что решиться: взять ли принца с собой или оставить его в Берлине. Наконец, он решился на первое, полагая, что под его личным надзором принцу труднее будет выполнить свое намерение. Он приставил к принцу трех старших офицеров своей свиты, со строгим приказанием, чтобы один из них, поочередно, неотлучно был при Фридрихе и даже ехал бы с ним в одной коляске.

   Фридрих между тем с помощью Катте принял все нужные меры. Еще из саксонского лагеря он написал к английскому королю, прося дать ему при английском дворе приют и защиту. Хотя из Англии последовал ответ не совсем удовлетворительный, Фридрих все-таки решился бежать в Англию через Францию.