Так, первый фильм цикла, посвященный Сергею Прокофьеву (сценарий и художественное

руководство Кончаловского), интерпретировал трагическую жизнь композитора как «беготню от

страшилищ». В 1917 году Прокофьев уехал за границу, но не смог там организовать свою

творческую судьбу. Возвратившись в конце 20-х на родину, он не имел больших иллюзий

«относительно революции и всего, что за ней последовало». «От одного страшилища он бежал к

другому». Пришлось ему пережить и драму взаимоотношений «гений и тиран», подобную той,

которую пережил в свое время Сергей Эйзенштейн.

Как автор сценария и режиссер Кончаловский выступил в создании еще двух фильмов

цикла — о Скрябине и Шостаковиче.

Через год появились первые картины нового документального кинопроекта «Бремя

власти», в котором Кончаловский принимал участие как их полноправный автор. В интервью

режиссер говорил, что содержание цикла связано с именами крупных государственных

деятелей, принимавших в разные времена и в разных странах непопулярные решения. Алиев,

Андропов, Ата-тюрк, Бисмарк, Столыпин, Тито — вот некоторые из этих имен. Хотя их

решения были далеки от демократических, — замечает режиссер, — но, тем не менее, эти люди

жили и действовали во благо своего народа. Проект возник, когда в сознании художника

оформилось концептуально целостное представление о взаимоотношениях власти и народа в

разных национальных культуpax. Кончаловский пытается постичь природу власти — основы ее

приятия или неприятия народной массой.

Постижением национального менталитета соотечественников, роли народа в

формировании социально-политического пространства жизни страны можно назвать и телецикл

«Культура — это судьба» (2006).

4

Судя по тому, как активно на рубеже 1990-2000-х годов Кончаловский обсуждает и в

прессе, и на телевидении волнующую его и заявленную еще в начале 1990-х А.И.

Солженицыным проблему «Как нам обустроить Россию», можно думать, что время, прошедшее

Виктор Петрович Филимонов: ««Андрей Кончаловский. Никто не знает. .»»

176

с момента его кинематографического дебюта, было и временем созревания оригинальной

философско-культурологической концепции, связанной с будущим России.

Уже шла речь о воздействии на мировидение молодого Кончаловского в 1960-х годах идей

его двоюродного деда Дмитрия Петровича, что, конечно, вовсе не отменяло и другие влияния.

Например, П.Я. Чаадаева, русских философов начала XX века, в том числе Н. Бердяева, М.

Гершензона, идей, высказанных в знаменитом сборнике статей о русской интеллигенции

«Вехи».

Новым источником культурологической концепции, оформившейся к концу 1990-х годов,

стало, кроме прочего, произведение американского ученого и государственного чиновника Л.Э.

Харрисона «Кто процветает? Как культурные ценности способствуют успеху в экономике и

политике». В ней изложен принцип оценки успешности или, напротив, неуспешности народа в

экономике, что связано с сущностью его культуры.

Харрисон выделяет четыре фактора культуры, способствующих или препятствующих

реализации творческих возможностей людей и воздействующих на продвижение универсальной

модели демократического капитализма либо ухода от нее.

Радиус доверия, то есть степень отождествления себя с другими членами общества,

чувство общности.

Строгость этической системы.

Способ реализации власти в обществе.

Отношение к труду, инновации, бережливости и прибыли.

В большинстве бедных стран радиус доверия ограничен рамками семьи. Все, что за

пределами семьи, — объект безразличия, а зачастую и враждебности. Такие «семейные»

сообщества характеризуются кумовством, семейственностью и прочими формами коррупции, а

также антисоциальным поведением.

Корни этической системы, как правило, уходят в религию. Так, по формуле немецкого

социолога, историка и экономиста М. Вебера, бог кальвинизма «требует от верующих не просто

отдельных хороших поступков, а целой жизни, в течение которой хорошие поступки будут

объединены в стройную систему». У этого бога «нет места для весьма гуманного католического

цикла греха, раскаяния, искупления и отпущения, вслед за которым позволяется новый грех».

Авторитарная власть предполагает иерархическую картину мира, в котором

воспитывается патернализм, отношения «патрон-клиент» и социальная жесткость —

отношения, обычные для стран Третьего мира.

Позитивное отношение к труду предполагает, во-первых, веру в то, что при рациональном

подходе к вещам можно манипулировать миром и увеличивать богатство, во-вторых, важную

роль образования и, в-третьих, ориентацию на будущее, что поощряет планирование и

бережливость и т. д.

Харрисон считает, что существенные различия в политическом, экономическом и

социальном развитии стран мира обычно можно объяснить различной мерой доверия, разницей

в этических кодексах, методах реализации власти и ценности, присваеваемой труду,

нововведениям и планированию. Здесь он ссылается на аргентинского журналиста и ученого

Мариано Грондона, который разработал типологию, определяющую около двадцати культурных

или идеологических факторов, оказывающих различное влияние в общественной среде в

зависимости от того, способствует или препятствуют такая среда процессам развития.

Грондона считает, что важное влияние на меру доверия оказывает то, как та или иная

культура рассматривает ценность каждого индивидуума. Способствующая прогрессу культура

уважает индивидуума и доверяет ему, на чем и строятся равноправие и децентрализация.

Препятствующая прогрессу культура подозрительно смотрит на человека, что дает почву

недоверию, авторитаризму и централизации.

Способствующее прогрессу общество характеризуется системой этики, основанной на

ответственной за свои поступки личной нравственности и взаимном уважении.

В «положительной» культуре человек получает спасение на том свете, совершая добрые

дела на этом. «Отрицательная» же культура гласит: «Спасение души — в уходе от всего

мирского, в отстранении от рисков и опасностей этого мира».

В «положительном» обществе способность к совершенствованию всегда присутствует как

Виктор Петрович Филимонов: ««Андрей Кончаловский. Никто не знает. .»»

177

цель, над которой надо постоянно трудиться и которую очень нелегко достигнуть в полной

мере. При этом следует ожидать и принимать возможные неудачи и недостатки.

В «отрицательной» культуре все неизбежные промахи и ошибки используются духовными

и политическими лидерами как предлог объявить того или иного человека врагом.

Уважение к закону — характерная черта способствующих прогрессу обществ. Здесь закон

является основой власти. В культуре, противостоящей прогрессу, закон подчинен власти, а

зачастую и диктуется ею. При этом к власти приходят, как правило, силой.

В «положительной» культуре демократия — неизбежный исход развития. Она растворяет

силу авторитаризма и консолидирует плюрализм. В «отрицательной» культурной среде так

называемая «демократия» превращается в витрину, прикрывающую собой новые формы

авторитаризма.

Ученые-социологи называют определенные ценности, мировоззрения и

институциональные уклады, которые весьма схожи в крестьянских сообществах по всему миру

и созвучны с типологией Грондона. Здесь корень феномена универсальной крестьянской

культуры.

Для Кончаловского определение этого феномена принципиально, поскольку он твердо

убежден, что отечественная культура как раз и относится к типу культуры крестьянской.

Крестьянин рассматривает свою социальную, экономическую и природную вселенную как

место, где все нужные для жизни вещи существуют лишь в ограниченном количестве и всегда