23 июля 1430 года из Ленчицы, где был польский сейм с участием литовских и орденских послов, Ягайло писал Витовту:

«Великолепный и знаменитый князь, наш возлюбленный брат! Приехав в Ленчицу, мы нашли там Ваших послов Гедигольда, виленского палатина, и маршалка Румпольда и Николая Малдржика. А на следующий день они изложили цель своего посольства. Посоветовавшись с нашими панами, мы дали им ответ на пункты посольства. Выслушав, они встали и сказали: “Мы слышали ответ на отдельные пункты нашего посольства, но не поняли, желает ли Ваша Светлость согласиться на коронование нашего великого князя или нет, дабы мы могли яснее доложить об этом нашему государю?” Но, любезны брат, так как этот вопрос не был написан в донесении послов, то посоветовавшись недолго с нашими панами, мы отвечали, что в деле столь важном, которое касается всего государства, сейчас не можем ничего ответить, не узнав предварительного мнения отсутствующих советников, а также всего государства. Послы Ваши сказали, что созвание собрания причинит их государю замедление в делах, но просили назначить срок собрания. Мы же отвечали, что не можем сейчас назначить дня. Послы же возразили, что, так как мы не хотим дать ни согласие на коронование, ни окончательного ответа, то великий князь литовский поручил сказать, что решил принять и иметь корону, независимо от того, угодно ли это нам, или нет. Ваши советники в этом случае действовали слишком поспешно, не узнав ещё окончательно воли нашей и наших советников…» Ягайло тянул резину, как говорится, извивался как уж на сковороде. Союз государств, державшийся на эфимерной личной унии, трещал по швам, польская знать лихорадочно искала выход из ситуации — выпускать Литву из когтей совсем не хотелось. Причём судьба самого Ягайлы интересовала их совсем не в первую очередь. Ещё осенью 1429 года королевский секретарь Збигнев Олесницкий и краковский воевода Ян Тарновский предлагали Витовту вместо отдельной короны Литвы общую корону Польши и Литвы. Витовт отказался принимать корону Польши при живом на тот момент Ягайле. Ягайло же писал Папе Римскому, что назначил Витовта великим князем не для отдаления ВКЛ от Польши, а только вследствие большой протяжённости тех земель, а после смерти Витовта владения должны вернуться Ягайле.

«Отравление сыновей Витовта». Рисунок Я. Монюшко, 1878 год

Описывая события второй половины 1430 года, мы подходим к «детективной» части повествования о несостоявшейся коронации. Именно здесь возникает много вопросов, ответы на которые призываю искать профессиональных историков и специалистов. Во-первых, бросается в глаза, что и Витовт, и Ягайло умерли уж «очень вовремя».

Во-вторых, возникает вопрос: кому по наследству собирался Витовт передать королевскую корону? Ну ведь не просто так, ради удовольствия, он запустил этот весьма трудный и, как мы видим, опасный процесс получения короны?! Кто должен был стать её наследником? Это — главный вопрос! Или 80-летний князь собирался родить и вырастить себе наследника? Длугош (классик польской историографии XV века) пишет, что Витовт болел — так как же он собирался вырастить наследника? Вы, пан Длугош, определитесь: Витовт болел или планировал далёкое будущее? До нашего времени дошли достоверные сведения только об одном потомке Витовта, дочери от брака с Анной Смоленской — великой княжне московской Софье Витовтовне, оказавшейся вне досягаемости польских историков. Но женщина тогда могла стать во главе государства разве что в качестве регента. И как бы на это смотрела нынешняя жена Юлиана Гольшанская, которая должна была по планам короноваться вместе с Витовтом? Есть упоминания о двух сыновьях Витовта от Анны Смоленской, умерших в Кёнигсберге (возможно, отравленных крестоносцами в отместку за бегство князя из ордена в 1384 г.): Иване и Юрии («Исторiя родовъ русскаго дворянства». П. Н. Петровъ. С-Петербургъ, 1886. С. 198). Но Софья, Иван и Юрий — это дети от брака с Анной! Наследовать королевскую корону могли только дети от брака с Юлианой. В проекте документа о коронации Витовта и Юлианы говорится:

«…по зрелому обсуждению и с согласия своих баронов, возводит его в королевское достоинство вместе с наследниками и преемниками»! Так кто должен был быть наследником королевской короны Витовта? Он как минимум должен был существовать! Что с ним стало в последовавших бурных событиях? Почему мы, по сути, не знаем ни одного наследника от брака Витовта и Юлианы (который мог бы оспорить права Польши на престол ВКЛ в дальнейшем)? И оспорить права великого князя Казимира Ягайловича на литовский престол в частности, при дворе которого и писал свою «Историю Польши» Ян Длугош спустя относительно немного времени после описываемых событий? Чьи руки основательно поработали с первоисточниками, панове?

Насколько можно считать объективным Длугоша, зная, что покровителем его творчества был королевский секретарь Збигнев Олесницкий? То есть, по сути, мы изучаем «историю» в версии последнего (Олесницкого).

И Польше, и Ягайле коронация Витовта была крайне невыгодна. Тем не менее констатируем факт — Ягайло не мог приказать Витовту отказаться от коронации. И польская армия не могла заставить великого князя изменить своё решение. Могла только напакостить. 15 сентября тевтонский староста Новой Марки писал своему магистру, что поляки в большом числе стоят у границы и ожидают посольство с короной. 21 сентября тот же староста пишет, что поляки увеличились в числе, сменили место стоянки и на его обеспокоенные распросы отвечают, что сохраняют мир и ждут посольство Сигизмунда с короной, а если кто вздумает помочь послам, тому «воздадут по заслугам».

Поляки задержали послов с короной, а 9 октября Ягайло приехал в Вильно к Витовту «договариваться». Факт приезда Ягайлы к Витовту даёт почву целому букету рассуждений и выводов:

Допустим, что Витовт был в подчинении у Ягайлы. Как король должен был реагировать в случае желания Витовта короноваться самому? Давайте представим себе, что в современной Польше, в Кракове или Познани, руководитель местного воеводства вдруг решит объявить себя президентом республики соответственно Малопольской или Великопольской. Что будет делать глава Польши? Можно не сомневаться, что он, отбросив демократическую чепуху, сразу отправит туда отряд спецназа «Гром». И уж если под давлением каких-то немыслимых обстоятельств он не сможет этого сделать, то уж точно не поедет на инаугурацию новоиспечённого «президента», чтобы своим присутствием де-юре признать факт отделения части государства. А вот Ягайло в Вильно поехал. Почему?

Каковы варианты развития событий на переговорах Витовта и Ягайлы?

а) Допустим, Ягайло идёт на встречу к Витовту и соглашается. Но ведь кроме короля Владислава Ягайлы в Польше есть сейм, который не собирается отпускать Литву. И судьба Ягайлы в этом случае уже мало волнует сейм, который с высокой степенью вероятности корону Витовту не отдаст. Если Витовт пленит Ягайлу, а ещё лучше — каким-либо образом умертвит, согласно положению об элекционности престола, утверждённому на Едлинском сейме за полгода до этого, нового короля изберёт сейм из сыновей умершего Ягайлы, при этом новый король будет наследником и литовского престола как наследной вотчины Ягайлы.

б) Если Ягайло не соглашается и выступает категорически против коронации Витовта. Корона — вещь серьёзная и с мягкотелостью не совместимая. Мы знаем массу примеров, когда из-за власти творились преступления в отношении самых близких родственников. И тут кроме политических мотивов у Витовта был ещё и личный — стоит только вспомнить, кто когда-то загубил родителей великого князя! Уничтожив Ягайлу, Витовт совместил бы «полезное с приятным». И сделать это ему было у себя в Вильно совсем просто! А что дальше? А дальше можно будет принять ещё и польскую корону, которую осенью 1429 года предлагали Олесницкий и Тарновский, но тогда сдерживающим фактором было существование Ягайлы.