Услышав имя родной сестры, Коля аж скривился от негодования.
– Да ничего мне о ней не известно! Ни-че-го! Наверное, сбежала она вместе с кэшем и всем остальным! Ищем ее уже неделю… Нигде нету! Нигде! Телефон не отвечает, на электронную почту не реагирует!
– Неужели родную сестру найти не можешь? – вкрадчиво проговорил незнакомец. – Вы что – враги?
– Да лучше бы моя Катька и вовсе на белый свет не появилась! – посетовал Шпала. – Она же вообще, в натуре, курица, и мозгов у нее – как у канарейки на хер намазано! Говорили мне умные люди: не надо бабу на такую хлебную должность брать, хоть даже и родную сестру… Не послушался.
– Что тебе вообще о ней известно? Друзья, подруги, увлечения, любимые места отдыха… Мужчины, пристрастия, странности, слабости, хобби… Кто и как ее ищет? Какие у вас результаты? Ну, быстро!
Пока неизвестный сыпал вопросами, Коля Шпала лихорадочно осматривал собственную комнату. Огромный аквариум с золотой подсветкой и миниатюрными мраморными античными руинами на дне, домашний кинотеатр, низкая стильная мебель, эстампы на стенах. Взгляд его упал на огромную хрустальную вазу на журнальном столе…
Коля с непостижимой ловкостью скатился с дивана и, схватив вазу обеими руками, со всей силы метнул ее в голову мужчине. Тот, однако, успел увернуться – ваза попала ему в плечо, сбив с ног. Незваный гость завалился спиной на угол низкого журнального столика, опрокинув его набок. Однако за мгновение до этого сухо треснул выстрел, смягченный глушителем; Шпала схватился за плечо. Но нашел в себе силы метнуться в кабинет и захлопнуть за собой дверь, щелкнув замком.
Неизвестный в мгновение ока поднялся на ноги, подскочил к двери и прострелил замок. Держа пистолет наперевес, осторожно толкнул дверь ногой, резко выставил оружие вперед, готовый мгновенно выстрелить при малейшей попытке к сопротивлению…
Николай Опаликов сидел на полу, прижимая к плечу ладонь. Алая кровь густо сочилась между пальцами, натекая на белоснежную рубашку, капала на причудливый узор туркменского ковра. Даже в неярком электрическом освещении кабинета было заметно, что Опала постепенно покрывается гипсовой бледностью.
Толстый нарост пистолетного глушителя недвусмысленно уперся хозяину в лоб.
– Значит, все-таки знаешь, где твоя Катька может быть? Если сбежать решил…
– Да не знаю я, в натуре, не знаю… – прохрипел Колян, мучительно пытаясь припомнить, где раньше видел это лицо, но мысли путались.
– А может, ты с ней заодно, ну?
– Ты кто вообще и от кого? Если от генерала Юрки Сивакова, так скажи, что это мой конкретный косяк, признаю, и бабло, которое моя Катька украла, верну за три месяца. Мне есть чем перед ним ответить. А если от Мухи – то мы с ним сами разберемся.
– Да не нужно мне твое бабло, – спокойно проговорил визитер с пистолетом. – Мне интересно, что ты вообще о своей Катьке знаешь и как ее ищут.
– Не больше твоего, клянусь… – на губах Коли запузырилась кровавая пена. – А она, идиотка, вообще не сечет, что это за деньги и за что в натуре проплаты. Ее же, дуру, за них на части порвут, хоть из-под земли достанут! Знал бы, где она отсиживается, – зубами бы у нее те лавэшки повыгрызал!
– Теперь верю, что о Кате тебе ничего не известно, – задумчиво произнес незнакомец. – Но оставлять тебя в живых я теперь тоже не могу. Лицо ты мое видел. Сам виноват. Так что извини…
…На следующее утро, в понедельник, Коля Шпала в «Трастсанбанк» не приехал. Там сперва не придали этому большого значения, тем более что подобные прецеденты уже были: загулял в воскресный вечер, вот теперь и отдыхает, не впервой…
Однако уже к обеду в банке скопилось немало серьезных вопросов, требовавших непосредственного вмешательства «смотрящего». Мобильник Шпалы не отвечал, домашний тоже. Это настораживало: все знали, что Колян никогда и ни при каких обстоятельствах не выключал «трубу». Обзвонили нескольких Колиных друзей – те показали, что вчера он до позднего сидел в ресторане «ГодуновЪ», а после кабака вроде бы собирался домой. Консьерж в подъезде показал, что Николай Шпаликов действительно прибыл домой в половине первого ночи, но с тех пор из подъезда не выходил. В квартиру звонили минут сорок, однако никакой реакции не последовало. Установили, что дверь заперта изнутри. Пришлось вызывать слесаря из домоуправления и, на всякий случай, врача с участковым.
Бронированную дверь вскрывали «болгаркой» минут двадцать. Труп гражданина Николая Шпаликова полулежал на диване в зале, в лужице запекшейся крови. Очевидно, смерть наступила в ночь с воскресенья на понедельник. Впрочем, причиной смерти стало не проникающее огнестрельное ранение в плечо, а асфиксия: Шпалу банально задушили удавкой из гитарной струны.
Эксперты не обнаружили в квартире ни отпечатков пальцев кого-нибудь из посторонних, ни следов взлома входной двери, ни вообще чего-либо, указывающего на присутствие в квартире непрошеных гостей. Просмотр видеозаписей камер наружного наблюдения также не принес никаких результатов. Но вскоре неподалеку от соседнего дома был обнаружен брошенный автоподъемник, какой обычно применяется для замены фонарных ламп на уличных столбах. Судя по всему, преступник при помощи этого самого подъемника забрался на крышу соседнего, неохраняемого дома, оттуда без труда перебрался на крышу дома, где жила жертва, после чего спустился в подъезд Шпаликова через слуховое окно и далее в подъезд через технический люк.
Почерк убийцы указывал на его несомненный профессионализм. Да и жертва его была человеком весьма известным, и оставалось только гадать, что он мог рассказать перед смертью. Трижды судимый уголовный авторитет Коля Шпала знал очень много закулисных тайн. И его гипотетических признаний невероятно боялись и в московских криминальных кругах, и среди генералитета МВД, и среди руководства Федеральной службы исполнения наказаний, к некоторым руководителям которой покойный был особенно близок.
Впрочем, убийство Коли Шпалы стало лишь первым звеном в целой цепочке зловещих и загадочных событий, произошедших в последующую неделю.
Спустя два дня был убит генерал внутренней службы Юрий Сиваков, являвшийся одной из ключевых фигур в структуре Федеральной службы исполнения наказаний. Случилось это рано утром, неподалеку от элитного дачного поселка Грин Хил, что на Новорижском шоссе. Юрий Сиваков совершал традиционную утреннюю пробежку – в отличие от большинства коллег, генерал не пил, не курил и очень заботился о своем здоровье. Труп генерала с рваной раной на голове обнаружили в лесополосе неподалеку от дороги. Впрочем, удар по голове не был причиной смерти Сивакова. Генерал был задушен точно такой же гитарной струной, как и Колян Шпала. Никаких свидетелей убийства, естественно, не нашлось: будний день, загородная местность, лесополоса, утреннее время. И тоже оставалось гадать, что он успел сказать своему убийце.
А еще через день в медсанчасти московского следственного изолятора № 1, более известного как «Матросская Тишина», был обнаружен труп Равиля Мухамедшина по кличке Муха – авторитетного вора в законе, одного из «смотрящих» по столичным тюрьмам. Он, как и предыдущие жертвы, также был задушен гитарной струной. И вновь никаких свидетелей и вообще ничего, что могло бы прояснить причину гибели Мухи.
Несомненно, все три смерти были связаны между собой. На это указывал и «фирменный» стиль убийства – удавка из гитарной струны, и полное отсутствие свидетелей, и вообще каких-либо заметных следов.
Все погибшие прекрасно знали друг друга не первый год и, по слухам, имели общие бизнес-интересы. Оставалось лишь догадываться, кто и почему их заказал, кто был исполнителем и к каким последствиям могут привести их смерти…
3
– Ты, Антон, неправильно мясо на шампур насаживаешь, – невысокий чернявый мужчина протянул худую татуированную руку к шампурам. – Давай покажу, как надо.
– Руки прочь от продуктов питания! – с нарочитой угрозой воскликнул пожилой румяный здоровяк, загораживая собой дачный столик с огромной кастрюлей, где в бордовом маринаде плавала нарезанная баранина. – И вообще, Сохатый, ты всего лишь три месяца назад по УДО на свободу вышел, а уже в присутствии полковника внутренней службы к холодному оружию тянешься… Нехорошо!
