— На случай вашего отказа уже приготовлена могила, куда будет положен ваш труп. Либо вы подпишете обязательство, либо вы не доживете до завтрашнего утра.

Ник Картер отлично знал, что барон Мутушими не ограничится пустой угрозой и что он не задумается применить крайние меры, чтобы оградить себя от всяких случайностей.

Барон поставил на карту все и теперь зашел уже настолько далеко, что возврата не было.

— Вы затеяли опасную игру, барон, — холодно ответил сыщик, сохраняя полное спокойствие.

— Смелость города берет, — так же спокойно заметил Мутушими.

— Неужели я должен верить вашей угрозе? — продолжал Ник Картер. — Неужели вы дерзнете убить меня, если я откажусь войти с вами в соглашение?

— История должна была бы научить вас, сенатор, — возразил Мутушими, — что японцы ни перед чем не останавливаются. С нашей стороны было бы неразумно даровать вам жизнь после того, как мы открыли вам наши карты. Мы будем спокойны лишь тогда, когда будем иметь в руках подписанное вами обязательство, в противном же случае вам предстоит только одно — смерть.

— Вы дерзнете убить сенатора Соединенных Штатов? Неужели вы воображаете, что обстоятельства, сопровождавшие мою смерть, не будут обнаружены?

— Вряд ли они будут обнаружены, а если и будут, то я всю ответственность за последствия полностью беру на себя. Итак, ваше решение?

— А что вы сделаете, если я подпишу обязательство, возьму деньги и прямо отсюда отправлюсь к президенту, чтобы сообщить ему о случившемся? — спросил Ник Картер.

— Я рискую этим, — с ехидной улыбкой ответил Мутушими, — но я не думаю, что вы измените данному мне слову. А если и измените, то беда невелика. На мое место станет более искусный посредник, а на ваше место в сенате сядет другое лицо, так как можете быть уверены, что не пройдет и трех дней после вашей измены, как вы падете жертвой кинжалов моих соотечественников. А теперь, сенатор, мне больше некогда разговаривать. Я прошу дать мне окончательный ответ.

Ник Картер подошел к камину, оперся на него рукой и спокойно стал разглядывать стоявших перед ним японцев.

Играя роль сенатора, он должен был во что бы то ни стало выдержать эту роль до конца.

— Я опасаюсь, барон, — заговорил он совершенно спокойно, — что вы при оценке моего характера впали в жестокую ошибку. Иначе вы должны были бы знать, что угрозы не могут оказать влияния на мои решения. Если бы вы известили меня о том, что желаете побеседовать со мной здесь, в вашем доме, то я так или иначе приехал бы, и вам не пришлось бы разыгрывать эту комедию, которая вас делает только смешным. Но вы не столько добивались решительного со мной объяснения, сколько хотели поставить меня в безвыходное положение и заставить меня силой сделать то, чего бы я никогда не сделал добровольно. Мне остается только заявить вам, что я с негодованием отказываюсь от всякого общения с вами. Вот вам мое последнее слово!

Барон Мутушими в сопровождении своих сообщников приблизился к мнимому сенатору. Но тот спокойно продолжал:

— Считаю своим долгом обратить ваше внимание на то, что нападение на меня сопряжено с некоторой опасностью для вас. Я человек не слабый, барон Мутушими. Кроме того, в кармане я держу револьвер, дуло которого направлено прямо на ваше сердце. Не знаю, известно ли вам, что я стреляю весьма метко и промаху почти никогда не даю. Вам нечего улыбаться. Теперь я направил дуло револьвера в другое место и прицеливаюсь в ваш лоб. Это будет вернее, так как вы, судя по вашей улыбке, на теле носите панцирь.

Японец остолбенел.

Кратковременного его замешательства было достаточно для Ника Картера, чтобы оценить свойства его характера. Барон Мутушими был столь же труслив, как и коварен, столь же жесток, как и боязлив.

— Вы можете меня застрелить, сенатор, — проговорил барон, — но от этого вам не будет легче, вас изрубят на куски.

— Возможно, — усмехнулся Ник Картер, — но тогда барон Мутушими будет уже мертв, а я постараюсь устроить так, чтобы ему не пришлось отправиться в ад одному без провожатых.

— Японцы тоже умеют обращаться с огнестрельным оружием, — крикнул барон и сделал движение рукой, желая достать револьвер из бокового кармана. Но Ник Картер предвидел это давно.

— Если вы дорожите жизнью, барон, то не шевелите рукой, — грозно воскликнул он, — иначе я пристрелю вас, как бешеную собаку! Мое терпение пришло к концу, и я решил поступить с вами так, как вы того заслуживаете.

Японец моментально присмирел. Он старался скрыть свое смущение, лукаво улыбаясь.

— Неужели мы не обойдемся без кровопролития? — спросил он. — А что будет, если я возьму назад свою угрозу?

— Тогда, быть может, найдется выход, — ответил Ник Картер.

— В таком случае попрошу вас присесть.

— О нет, барон. Я останусь в том же положении, в каком нахожусь, и вы хорошо сделаете, если последуете моему примеру.

— Но каким же образом мы тогда сговоримся?

— Очень просто. Прикажите вашим людям уйти отсюда и останьтесь здесь со мной один на один. Тогда наши силы будут равны, и я буду согласен потолковать с вами весьма обстоятельно.

Но барон медлил.

Вдруг Ник Картер выхватил из кармана револьвер и прицелился в японца.

— Не бойтесь, барон, — воскликнул он, — я пока не выстрелю, а только хочу посоветовать вам не колебаться слишком долго.

Японец весь позеленел и ответил дрожащим голосом:

— Оставьте, оставьте, сенатор. Мы и без этого придем к какому-нибудь соглашению.

Затем Мутушими обратился к своим подчиненным на японском языке, полагая, что мнимый сенатор не поймет его:

— Уйдите из этой комнаты. Трое из вас встанут у дверей, дожидаясь моего зова, остальные пусть созовут всех находящихся в доме людей и возьмут на себя охрану дверей и окон, впредь до моих дальнейших приказаний. Ты, Фушими, отправишься в комнату, расположенную прямо над нами и с револьвером в руке будешь следить за этим американцем. При первой его попытке напасть на меня — стреляй в него. Вот и все. Ступайте!

Ник Картер злобно улыбнулся.

Едва только дверь закрылась за последним японцем, сыщик одним огромным прыжком накинулся на стоявшего к нему спиной барона и железной рукой схватил его за шиворот.

Но в тот же момент раздался оглушительный удар грома, и электрическое освещение погасло.

Но от этого в комнате не стало темно. Воцарился какой-то полумрак.

Из-под пола появились какие-то пары, которые заволокли собой стены и стали приближаться к Нику Картеру.

Но Ник Картер, хотя и озадаченный этим неожиданным явлением, все же крепко держал схваченного японца.

Тут произошло нечто совершенно неожиданное и непонятное.

Раздалось яростное шипение, и на глазах Ника Картера тело барона Мутушими превратилось в скользкое тело огромной змеи, широко разинувшей пасть.

Из этой пасти вырывались огненные языки пламени, и, прежде чем Ник Картер успел опомниться, он почувствовал, как змея обвивается вокруг его тела.

Ему казалось, что все его кости ломаются, и он начал терять сознание.

«Это сон, кошмар какой-то, — мелькнуло у него в мыслях. — Человек не может превратиться в змею…»

Тут он лишился сознания, потому что густой туман наполнил всю комнату…

Но это не была полная потеря сознания.

Нику Картеру казалось, что он видит дикий сон. Он как бы утратил сознание времени и пространства. Стены комнаты, казалось, начали двигаться, и весь дом как-то расплылся.

Все предметы пришли в качающееся движение, со всех сторон показались языки пламени, то разраставшиеся, то опадавшие.

Вдруг стали появляться фантастические видения. Сначала показалась рожа какого-то дьявола. Она появилась из-за стены, сделавшейся прозрачной, сложила губы как бы для свиста, и стена начала подпрыгивать, как марионетка на проволоке.

Место, где раньше стоял камин, превратилось в какую-то адскую пасть, из которой вырывалось наружу пламя, а из пламени образовался шар, раскаленный до такой степени, что жара отнимала у Ника Картера возможность дышать.