— Я записала тебя на десять утра в понедельник утром на первую встречу социальной поддержки. Мой офис через улицу. Увидимся там, — сказала Роберта, вручая мне толстую папку с информацией и освещая меня этой искренней улыбкой, которая была настолько не в ладах с ее напугай-меня-до-смерти поведением.

Роберта выкрикнула прощание Руби, которая ушла на кухню и общалась с Джейсоном. Оскар сидел перед телевизором и не признал меня, когда я зашел в комнату.

Я могу отметить галочкой пункт «стать лучшими друзьями навечно с новыми соседями» в список бредовых ожиданий.

После того как ушел мой менеджер по социальным делам у меня появилось желание бросить все свои хорошие намерения на лучшее будущее в мусор и убраться оттуда к черту. Потому что это будет тяжело. И я был напуган, что не могу справляться со всем, что моя реальная жизнь хочет в меня бросить.

Зашла Руби, неся чашку и вкладывая ее в мою слабую руку.

— Пей. Это поможет тебе успокоиться, — настаивала она. Я сделал глоток из чашки и постарался не съежиться. — Это тебя не убьет, Клэй. Это всего лишь немного чая с кошачьей мятой, чтобы помочь твоим нервам. Я пью две чашки каждый день. Для тебя я его подсластила, — произнесла она, как будто полная ложка сахара поможет.

Я сделал глоток и закрыл рот, съежившись.

— Я выпью позже, — пообещал я, стараясь не ранить ее чувства.

Руби послала мне строгий взгляд, но не стала комментировать.

— Давай вытащим остальные вещи из машины и распакуем их. Ты выглядишь усталым, — прокомментировала она, мягко подталкивая меня к двери.

Когда этим утром Руби забрала меня из центра «Грэйсон», я был нерешительно оптимистичным. Мы встретились с доктором Тоддом, будучи уверены в моем прогрессе. Но, как и каждый раз, когда я переходил на стационарное лечение, этот оптимизм исчезал в скрежете зубов от неуверенности в себе. Я стоял на цыпочках на краю полномасштабного сумасшествия.

Что, если я настолько привык быть запертым, что не знаю, что делать, когда мне дали ключи к свободе? Я хотел построить жизнь из старого пепла, но я даже не знал, с чего начать.

Чувствуя, как мой телефон снова вибрирует в кармане, я знал, что могу это сделать.

Потому что это было не только ради меня.

— Привет, — сказал я, отвечая на телефон, выходя на крыльцо для уединения. Мне не нужно, чтобы Джейсон или Оскар «Ворчун» подслушивали мой телефонный звонок.

— И тебе привет. Я сижу здесь как на иголках, думая, как ты там, — сказала Мэгги. Звук ее голоса был всем, в чем я нуждался. Я позволил ее словам обернуться вокруг моего сердца и согреть меня изнутри. Неуверенность в себе, внутренняя ненависть, все это растаяло, просто от осознания, что эта прекрасная, потрясающая девушка, ждет меня на другой стороне всего этого.

Я спустился по лестнице, телефон прижат к моему уху.

— Все нормально. Руби здесь, заносим сейчас мои вещи. Я встретил своего нового менеджера по социальным делам. Ее зовут Роберта. — Я понизил голос до дразнящего шепота. — Она пугает меня, Мэгс. Думаю, она может использовать мои яички в качестве мишени для стрельбы, если я не буду осторожен.

Теплый смех Мэгги заставил мое сердце биться быстрее, и в миллионный раз я хотел, чтобы она была здесь. Я бы все отдал, чтобы понюхать ее волосы и почувствовать то, как она подходит мне, заполняя пространство, предназначенное только для нее.

Я чувствую себя ужасным мазохистом из-за того, что отказывал себе в том, в чем нуждался больше всего. Все, что требовалось, это Мэгги, и тогда все сразу становилось прекрасно.

Но думаю, в этом был весь смысл. Потому что я должен найти способ, который позволит мне придать смысл своей жизни с девушкой, которую я любил. Мой мир всегда будет вращаться вокруг Мэгги Мэй Янг, но я отчаянно нуждался в том, чтобы стать парнем, который не развалится без нее.

Она была моим корнем так долго, что было несправедливо перекладывать всю судьбу моего психического здоровья на ее плечи. Такое существование было нездоровым и токсичным. И она заслуживала намного больше, чем все это. Намного больше, чем то, что я всегда давал ей.

— Ну, тогда тебе лучше ходить по струнке. Думаю, что мне нравится то, что ты говоришь о Роберте. Она мой тип женщины, — хихикала Мэгги, и последние нити беспокойства ускользнули.

Потому что мы были в этом вместе.

— Как насчет соседей? Какие они? — спросила она, и я слышал, как она стучит вещами рядом с телефоном.

— Великолепно, если тебе нравится то, как выглядят серийный убийца, который к тому же отказывается встречаться со всеми глазами, — сказал я сухо.

— Просто дай им шанс. Вы будете смотреть «Пляж» и заплетать друг другу волосы в ближайшее время, — пошутила Мэгги, я фыркнул и решил сменить тему. Мы проводим слишком много времени, фокусируясь на моих проблемах.

— Когда ты уезжаешь? — спросил я ее, стараясь не чувствовать себя эгоистично несчастливым от мысли, что моя девушка отправляется в колледж без меня. Мэгги держала меня вовлеченным в каждую деталь ее жизни, пока готовилась к отъезду в Университет Джеймса Мэддисона.

Это был наш пакт в отношении друг друга. Несмотря ни на что, не важно, как далеко мы были друг от друга, мы делились всем. Не было ни единого кусочка наших жизней, которые были бы «под запретом». Это общее взаимодействие было важным для наших отношений, которые все еще растут на зыбком фундаменте.

Мы разговаривали о маленьких деталях, таких как ее одеяло и подушки (чем она была действительно взволнована, даже если я не понимал, что такого потрясающего в розовых и коричневых кругах на одеяле), и новый ноутбук, который ей купили родители. Это расширило наш мир для Скайпа. Что было как невероятным, так и мучительно болезненным. Потому что то, что я вижу ее лицо, делает мои дни намного лучше. Но не иметь возможности прикоснуться к ней, было ближе всего к пыткам, которые я испытывал.

Мы также говорили о чем-то большем, например, насколько напуганной она была, покидая дом, чтобы жить самостоятельно. Как она беспокоилась, что возненавидит свою новую соседку. И тот факт, что впервые за всю ее жизнь, она не будет каждый день видеть Рэйчел и Дэниела.

И мы бесконечно долго разговаривали о будущем. Каким оно будет, и как мы заставим его работать на нас.

На заднем фоне были голоса, когда Мэгги ответила:

— Завтра утром. Мама в суматохе; Папа провел инвентаризацию моих школьных принадлежностей, по крайней мере, дюжину раз. Они вроде как сводят меня с ума. Я, правда, хочу, чтобы ты был здесь, — произнесла она мягко.

Мое горло сжалось, и мне пришлось закрыть глаза, чтобы я не расплакался к чертовой матери.

— Я тоже хотел бы быть там, малыш. Очень сильно, — полупрошептал, полупрорыдал я в телефон. Мэгги издала скулящий звук, и я знал, она чувствует это отчаянное разделение так же, как и я.

— Мы пройдем через это, не так ли? Я имею в виду, в конце концов, все это сработает, и эти мили между нами однажды станут плохим сном. Обещай мне, — умоляла она, и я сделал несколько глубоких вдохов через нос.

— Я обещаю Мэгги. Мы пройдем через это. Ты должна поехать в университет и надрать всем задницы. А я буду делать то, что должен, здесь. Я собираюсь следовать этому плану шаг за шагом, и мы будем вместе, прежде чем ты поймешь это, — сказал я ей, чувствуя правду, даже когда это запутанное, темное место внутри меня хотело заменить ее неуверенностью.

Потому что прямо сейчас она была моей причиной, и пока я мог найти одну для себя, этого было достаточно.

— Дэнни и Рэйчел здесь. Мы собираемся на ужин, после чего хотим посмотреть фильм. Они тоже уезжают утром, — сказала мне Мэгги, и я услышал голоса ее друзей.

— Передай им от меня привет и удачи, — сказал я искренне. Я всегда буду любить Рэйчел и Дэниела по той простой причине, что они любят мою девочку.

— Передам, — Мэгги замолчала прежде, чем продолжить. — Я скучаю по тебе. Очень сильно, — проговорила она в спешке, и я знал, она чувствует вину за разоблачение ее уязвимости по телефону, зная, что никто из нас ничего не может с этим сделать.