- Нет-нет-нет. Я не могу плакать. Я уже несколько лет не плакала. Нет. Это не я.

  Но, не смотря на мои слова, слезы продолжали течь, словно лились за все те года, что я их сдерживала.

  Ноги подкосились, и я упала на пол. Кронпринц, продолжая держать мои плечи, опустился рядом.

  - Это вы виноваты! - заревела я уже в голос. - Что вы мне дали?! Я ненавижу вас! И отпустите меня!

  Кронпринц меня не послушался, а, наоборот, прижал сильнее к себе и начал гладить по голове. Этот ласковый жест меня настолько поразил, что я вдруг заговорила, выливая из души все то, что в ней скрывала. Я рассказала ему об отце, о той ночи, когда он вытащил меня из кровати и увел из дома. О матери, которая применила свою силу и заставила отца убить себя. О том, что потом Беримор наказал меня за то, что я вовремя не прошла обряд, и отныне я могла питаться только тогда, когда жертвы брали меня силой. О своей первой жертве: юноше, которого привела для меня мать. О том, что я испытывала в тот первый раз: невыносимую, разрывающую изнутри боль. О том, что потом совсем не хотела питаться и смогла вытерпеть двенадцать дней голода, после чего сорвалась. О времени, когда мне приходилось переступать через себя и утолять жажду. О том, что потом я научилась испытывать удовольствие, но сам акт слияния был для меня все равно отвратительным.

   Прошло около часа, прежде, чем я излила душу и начала постепенно успокаиваться. Когда я закончила, то еще несколько минут сидела неподвижно, чувствуя, как кронпринц перебирает мои волосы и осторожно целует меня в макушку.

  - Что вы мне дали? - уже спокойно спросила я и отстранилась.

  Кронпринц выпустил меня из объятий и с легкой грустью ответил:

  - "Зеркало".

  "Зеркало" было одно из алхимических зелий, выворачивающее наизнанку все чувства и эмоции человека, который его принял. Применяли это зелье для заключенных, так как оно было намного эффективнее зелья "правды", и на обычных людей его использовать запрещалось.

  - Вы... вы... вы... - у меня просто не находилось слов.

  - Я не предполагал, что оно так сильно на тебя повлияет, - ответил он.

  Чем глубже ты запихиваешь эмоции, тем сильнее "зеркало" вытягивает их из тебя. Я скрывала их на протяжении многих лет, поэтому зелье и вызвало такой эффект.

  Вскочив на ноги, я зло произнесла, хотя и понимала, что отпрыскам королевской семьи законы не писаны:

  - Его запрещено использовать на законопослушных гражданах!

   - Успокойся, Анжей, - кронпринц тоже поднялся на ноги. - Ты же и сама прекрасно понимаешь, что для меня не существует запретов.

   Я побагровела от гнева, но быстро справилась с чувством, и вежливо спросила:

  - Я могу идти, Ваше Высочество?

  - Нет! - был мне властный ответ.

  - Тогда с вашего позволения, - ответила я прохладно, присела в реверансе и направилась к двери.

  Кронпринц меня опередил, загородил собой дверь, схватил меня одной рукой за талию, другой за шею, притянул к себе и прикоснулся губами к губам. Не успела я дернуться, как он отстранился и произнес:

  - Теперь ты можешь идти. Дэй тебя отвезет и приготовит один отвар, не волнуйся, он безопасный и хорошо помогает при усталости, как физической, так и эмоциональной. Выпей его и ложись спать, тебе надо отдохнуть перед завтрашним днем.

   Его забота меня удивила и заставила насторожиться, но я все равно ответила: "Благодарю, Ваше Высочество" и покинула комнату.

                                                                                    ***

  Как только за Анжей закрылась дверь, Редрик взлохматил волосы руками и подошел к окну. Через несколько минут на улице, в тусклом свете ламп, появилась девушка и его слуга. Они дошли до кареты, забрались внутрь и стали отдаляться от домика во тьму, которая мгновенно поглотила их, только два шара света от ламп еще некоторое время уменьшались, а потом вовсе исчезли.

  Редрик подошел к столу, вылил "зеркало" из бокала в бутылку, закрыл ее, поставил на место и достал другую. Наполнив бокал, юноша присел на софу и отпил.

  Он и не предполагал, что "зеркало" даст такой сильный эффект, и дал он его Анжей только с одной целью, узнать, что девушка испытывает к нему. Когда он слушал ее историю, то внутри у него скручивался комок гнева и злости: на Беримора, на того первого, на ее мать.

  "Я при беременности именно так и питалась, поэтому у меня выросла очень сильная дочь" - вспомнились слова Вероники Вайтерон, отчего гнев вновь зажегся в груди Редрика.

  "Лучше бы Обирон не заключал сделку с Беримором и уничтожил его, вместе с его проклятыми жрицами!" - в сердцах подумал кронпринц.

  Ему было жалко Анджей, но в тоже время он не мог не восхищаться ею: сдерживать в себе столько боли и горя, но при этом продолжать жить и даже найти свое призвание в жизни, найти которое сможет не каждый.

  Редрик уже знал, что девушка решила заняться выращиванием роз, и даже подумывал оказать помощь ей в этом, закупив в Алгоне "араста" - разновидность махровых роз. Также кронпринц понял, как должен дальше вести себя с Анжей, чтоб ее отношение поменялось, и девушка сама захотела принадлежать ему.

                                                                                 ***

   Лионора в небесно-голубом пышном платье, украшенном синими сапфирами и жемчугом, с гордо поднятым подбородком и широкой улыбкой шествовала по белоснежной дорожке к алтарю, где ее ждал жених. За ней, придерживая шлейф, шла Анжей Вайтерон.

  Редрик смотрел, как его невеста приближается к нему, как счастливо улыбается, как протягивает ему руку. Кинув взгляд за ее спину, где застыла Анжей, ожидающая, когда кронпринц поможет невесте подняться по ступенькам к алтарю, отпустить шлейф и отойти в сторону к двум другим дружкам, он вдруг на секунду представил, что именно она одета в подвенечное платье и что она улыбается ему и протягивает руку.

  "Что за вздор!" - с раздражением подумал Редрик и взял протянутую руку.

  Двое старых близнецов-храмовников запели свадебную молитву, и через полчаса новобрачные произнесли "да", обменялись кольцами и стали мужем и женой.

  Вся Валирия праздновал союз кронпринца Вларда и принцессы Лионоры, но через два дня их веселье омрачила ужасная новость: король Эдуард Валинорский скончался. Пятнадцать дней королевство находилось в трауре, а потом приветствовало нового повелителя - короля Вларда Валинорского.

  ...И только несколько человек знало, что за эти пятнадцать дней Редрик и женщины рода Вайтерон смогли предотвратить назревающую в стране гражданскую войну, которую хотела распалить Мариана Сивская и ее сын Ивард Сивский, чтобы заполучить трон. Вот только лишившись покровительства гильдии магов, от них было избавиться легче простого. По Валирии потом еще долго ходили страшные истории о том, что Ивард сошел с ума и зарезал свою мать как свинью, а потом всадил нож себе в сердце.

                                                                           Крик третий:

                                             Приручая мое тело, ты приручил мою душу

  - А как будет на "шаарс терра" мама? - полюбопытствовала я у Нэда.

  "Шаарс терра" - был один из разновидностей языка, на котором юноша разговаривал дома. Всего было восемнадцать разновидностей алгона - так, оказывается, местные называли "зеленные берега". "Шаарс терра" переводился, как "лунный день", или "день луны". Клан, где он родился, назывался "саатэр терра" - "клан луны", и это было единственное, что я могла узнать у Нэда о его прошлой жизни. Притом, говорил он с таким выражением лица, словно я его пытаю, поэтому я перестала интересоваться о его жизни и начала расспрашивать о языке.