билеты были распроданы, администраторы всегда услужливо ставили для нас

дополнительные кресла или проводили в так называемую « служебную » ложу.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Используя влияние их орденов и титулов, три опекунши добились от наробраза

зачисления внучка в наиболее престижную школу города ( тридцать пятую ),

где учились отпрыски секретарей обкома и известный повсюду повеса Ванечка,

сын самого генерала Потапова, бывшего крупного полководца, защитника Киева,

а в те годы начальника одесского военного округа.

Для этой школы отбирали старых и опытных учителей, преподававших ещё

до революции в классической гимназии и владевших умением кнутом и пряником

вкладывать солидные познания даже в таких, как Ванечка, кто после выпуска

наравне с остальными смог поступить в серьёзный московский ВУЗ, выдержавши

немалый конкурс, и, главное, закончил его, невзирая на все соблазны столицы,

кое-каким из которых мы, сокашники, признаюсь, подпадали вместе.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

К последнему году обучения, дававшего крепкую основу по всем предметам,

учащиеся en masse успевали определить своё призвание, и пожалуй, средь всех

один лишь я продолжал испытывать колебания в выборе между гуманитарными

и популярными в то время точными дисциплинами.

Всё же я присоединился к большой, по масштабу нашей маленькой школы,

группе выпускников, по многолетней традиции отправлявшихся каждую весну

поступать в обладавший тогда высшим академическим рейтингом в Союзе

бастион противостояния Америке - Московский Физико-Технический Институт.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Конкурс туда был совершенно фантастический, выше даже чем во Всесоюзный

Институт Кинематографии, готовивший звёзд экрана, однако попытка поступления

не несла в себе никакого риска, поскольку приёмные экзамены МФТИ проводил

намного раньше всех остальных ВУЗ-ов, и завалившие их имели возможность

в том же году поступать в любое другое место, а тех абитуриентов, кто выдержал,

но получил недостаточные для зачисления баллы, тут же наперебой вербовали,

без новых экзаменов, эмиссары университетов и институтов страны, занимавших

следующую за физтехом ступень в табели о рангах.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Я-то не мог надеяться даже на все « тройки », однако имел иные, очень личные

стимулы для поездки.

На физтехе было немало студентов из выпускников нашей школы прошлых лет,

составлявших неформальный рыцарский орден « одеколон » ( одесская колония ),

ежегодно избиравший особый комитет встречи, предназначенный исключительно

для работы с абитуриентами из нашего города.

В ту весну новоприбывших встречал мой закадычный друг и старший соученик,

с которым я давно мечтал увидеться, и я знал, что после провала мне предстоит

приятнейшее утешительное турне по ресторанам столицы.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

В год моего выпуска, 1966-й, наробраз прекратил свой эксперимент в школах,

состоявший в обучении какому-либо полезному ремеслу и практике на заводах

и для того добавивший к прежним десяти годам учёбы одиннадцатый, и теперь

десятый класс выпускали вместе с моим, одиннадцатым.

Вытекавший отсюда двойной конкурс уменьшал вдвое и так небольшие шансы

поступления в МФТИ, и товарищи мои единодушно решили подавать заявления

на физико-химический, наименее престижный из факультетов, где конкуренция

была не столь острой, и я, конечно, присоединился к ним.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Друг мой встретил меня замечательно, и мы проводили все ночи за водкой,

преферансом и бесконечными разговорами, после чего я нехотя отправлялся

сдавать экзамены, пренебрегая чем лишился бы права проживания в общежитии.

Результаты их поразили всех, и прежде всего, самого меня, до изумления !

Одноклассники мои с треском проваливались, причём в разделах, считавшихся

их наиболее сильной стороной, мне же невообразимо везло, и верные ответы

независимо от меня как-то возникали в мозгу, расслабленном и затуманенном

затяжными бессонницей и похмельем.

Я получил « четвёрки » по письменным и « пятёрки » по устным экзаменам -

отметки, не оставлявшие сомнений в моём будущем зачислении на физхим !

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Я принял поздравления и мы с моим другом совершили планируемое турне,

только уже не утешительное, а в честь моей неожиданной победы.

Однако через бурно проведенные полтора месяца, когда в институте вывесили

утверждённые списки принятых, фамилии автора там отчего-то не оказалось.

Я видел, что те, кто набрал даже на целых три балла меньше меня, зачислены,

и почёл случившееся явным недоразумением, но учёный секретарь факультета,

приёма у которого я добился, сухо напомнил мне о советском законе, дающем

право институциям отклонять любые заявления без объяснения причин.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Это был сокрушительный удар ниже пояса. Я пропустил все сроки, когда бы мог

держать экзамены в другие ВУЗы, и многочисленные прежде бойкие агенты их,

вербовщики троечников, давно покинули ставший странно тихим городок физтеха

между Новодачной и Долгопрудной.

Я вернулся в Одессу и остаток лета убивал в томительном ничегонеделаньи

один без друзей на раскалённых пляжах, заплывая километра за два от берега

и часами качаясь на лёгких волнах, глядя в безоблачное небо.

Каждый день я ожидал грозной повестки из военкомата, поскольку закончив

одиннадцать классов и никуда не поступив, подлежал в том году призыву.

Надо сказать, военная казарма того времени с её дедовщиной и беззаконием

была губительна для мальчиков домашнего воспитания и солдатская служба

наверняка калечила их, морально и физически, а то и сводила в гроб.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Мои чекистские родичи приободряли меня, однако же проявляли непонятную

скованность в общении с потерпевшим, уходя от обсуждений моего будущего.

Как вдруг из ректората физтеха пришло письмо на бланке с массой извинений

за допущенную грубейшую ошибку, во исправление которой они предлагали мне

занять в последний момент случайно освободившееся из-за болезни поступившего

место на ведущем их факультете, Общей и Прикладной Физики, да ещё в группе,

составлявшей предмет сокровенных вожделений каждого абитуриента - 22-ой,

находившейся под прямым кураторством самого великого нобелевского лауреата

Петра Капицы !

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Через много лет мать открыла мне детективную историю моего поступления,

взяв с меня клятву никому никогда о том не рассказывать, впрочем, думаю,

сейчас рассекречивание тайны вряд ли серьёзно заденет чьи-либо интересы

и оттого собираюсь нарушить обет молчания.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

В 60-е годы холодная война пошла на убыль, отношения между СССР и США

слегка оттаяли, и по настоянию последних евреи Империи получили впервые

право выезда на свою « историческую родину ».

Воспользовались им немногие, но оставшихся охватила паника, ибо среди них

циркулировали слухи о брошенной лидером их « доисторической родины » фразе:

« Мы не станем готовить кадры для Израиля », и все ожидали введения неких

неофициальных мер по преграждению доступа евреев к высшему образованию.

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Такие настроения играли на руку нечистоплотным членам приёмных комиссий,

вымогавшим взятки у родителей не уверенных в себе абитуриентов, особенно

в Одессе, известной криминальными склонностями её жителей, бравшими начало