— Верного Том Лина похитили! — воскликнула королева эльфов.

Но Дженет не испугалась и только еще крепче обняла его. Тогда королева, прошептав заклинание, превратила Тома Лина в зеленую ящерицу. Дженет прижала ящерицу к сердцу, но тут ящерица превратилась в холодную змею, которая обвилась вокруг ее шеи. Дженет смело схватила змею, тогда змея обернулась в брусок раскаленного железа. Из глаз у Дженет полились слезы, ей было так больно, но Там Лина она все равно из рук не выпустила.

И королева эльфов тогда поняла, что Там Лин потерян для нее навсегда. Она вернула ему его прежний облик и сказала:

— Прощай, Там Лин! Прощай! Лучшего рыцаря потеряла страна эльфов. Если бы знала я вчера то, что узнала сегодня, я бы превратила твое нежное сердце в камень!

И с этими словами королева эльфов исчезла в зеленом лесу. А прекрасная Дженет взяла Там Лина за руку и отвела в замок своего отца, славного графа Марча.

Титти-мышка и Тэтти-мышка вместе жили в домишке.

Титти-мышка пошла по колосья, и Тэтти-мышка пошла по колосья.

Вот они обе пошли по колосья. Титти-мышка сорвала колосок, и Тэтти-мышка сорвала колосок.

Вот они сорвали по пшеничному колоску.

Титти-мышка стала готовить пудинг, и Тэтти-мышка стала готовить пудинг.

Вот они обе стали готовить пудинги.

Тэтти положила свой пудинг в чугунок с кипятком, чтобы он сварился, и Титти положила свой пудинг в чугунок, но чугунок опрокинулся и обварил Титти насмерть.

Тэтти села и горько заплакала. Тут спрашивает ее треногая табуретка:

— О чем ты плачешь, Тэтти?

— Ах! — отвечает Тэтти. — Титти умерла, вот я и плачу.

— А я стану подпрыгивать, — сказала табуретка и запрыгала.

Тут половая щетка спрашивает ее из своего угла:

— Треножка, а треножка, что ты прыгаешь?

— Титти умерла, Тэтти плачет, вот я и подпрыгиваю.

— А я стану мести, — сказала щетка и принялась подметать пол.

— Постой, щетка! — позвала ее дверь. — Зачем ты метешь?

— Ах! — ответила щетка. — Титти умерла, Тэтти плачет, треножка подпрыгивает, вот я и мету.

— А я буду скрипеть, — сказала дверь и заскрипела.

— Послушай, дверь, чего ты скрипишь? — спросило окно.

— Ах! — ответила дверь. — Титти умерла, Тэтти плачет, треножка подпрыгивает, щетка метет, вот я и скриплю.

— А я буду дребезжать, — сказало окно и задребезжало.

За окном во дворе стояла старая скамья. Услышала она, что окно задребезжало, и спрашивает:

— Окно, окно, что ты дребезжишь?

— Ах! — ответило окно. — Титти умерла, Тэтти плачет, треножка подпрыгивает, щетка метет, дверь скрипит, вот я и дребезжу.

— А я буду скакать вокруг дома, — сказала скамья и поскакала.

Надо вам сказать, что возле дома росла высокая орешина. Вот орешина и спрашивает скамью:

— Скамья, а скамья, что ты все скачешь вокруг дома?

— Ах! — ответила скамья. — Титти умерла, Тэтти плачет, треножка подпрыгивает, щетка метет, дверь скрипит, окно дребезжит, вот я и скачу вокруг дома.

— А я сброшу свои листья, — сказала орешина и сбросила свои красивые зеленые листья.

На ветке ее сидела маленькая птичка. Увидела она, что все листья опали, и спрашивает:

— Скажи, орешина, зачем ты сбросила свои листья?

— Ах! — ответила орешина. — Титти умерла, Тзтти плачет, треножка подпрыгивает, щетка метет, дверь скрипит, окно дребезжит, скамья скачет, вот я и сбросила свои листья.

— А я выщиплю все свои перья, — сказала птичка и выщипала все свои хорошенькие перышки.

В это время по двору проходила маленькая девочка. Она несла кувшин молока на ужин своим братишкам и сестренкам. Увидела она бедную пташку всю ощипанную, без единого перышка, и спрашивает:

— Милая птичка, почему ты такая облезлая?

— Ах! — ответила птичка. — Титти умерла, Тэтти плачет, треножка подпрыгивает, щетка метет, дверь скрипит, окно дребезжит, скамья скачет, орешина сбросила листья, вот я и выщипала себе все перышки.

— А я разолью молоко, — сказала девочка и бросила на землю кувшин с молоком.

Рядом на самой верхушке приставной лестницы стоял старик: стог сена тростником прикрывал. Увидел старик, что девочка разлила молоко, и спрашивает:

— Девочка, зачем ты разлила молоко? Теперь твои братишки и сестренки лягут спать без ужина.

И девочка ответила:

— Титти умерла, Тэтти плачет, треножка подпрыгивает, щетка метет, дверь скрипит, окно дребезжит, скамья скачет, орешина сбросила листья, а птичка выщипала себе все перышки, вот я и разлила молоко.

— Ах, страсти-то какие! — сказал старик. — А я опрокину лестницу и сверну себе шею.

И он опрокинул лестницу и свернул себе шею.

Тут высокая орешина с треском повалилась на землю и придавила старую скамью и дом; а дом рухнул и окно вылетело; а дверь выскочила и повалила щетку; а щетка опрокинула табуретку, и бедная маленькая мышка Тэтти погибла под развалинами.

Скрестив ноги, портной сидел на столе и дошивал парчовый камзол, когда к нему заглянул сам лорд, владелец замка Сэддл с его окрестностями.

— С добрым утром, портной, — приветствовал его лорд. — Вижу, ты все еще трудишься над моим камзолом.

— Отличная материя, милорд, — ответил портной, не отрывая глаз от работы. — Одно удовольствие шить из такой.

Спешить лорду было некуда и, не зная, чем себя занять, он прислонился к двери и стал смотреть, как портной шьет.

— Ты слышал, он опять появился на монастырском кладбище? — продолжал разговорчивый лорд.

Портной кивнул.

— Сам дьявол, — добавил лорд.

Портной опять кивнул.

Эх, шел бы лорд своей дорогой и дал бы спокойно поработать. Ему бы только языком чесать, этому лорду!

Так подумал портной. Но вслух, конечно, ничего не сказал.

— Да, уж такого смельчака не сыскать, который отважился бы провести ночь на кладбище, — не унимался лорд.

Портной промычал что-то.

— Ты согласен со мной? — продолжал лорд.

— Право, не знаю, сэр, — ответил портной.

Тут лорд достал из кармана увесистый кошель с золотыми монетами и потряс им в воздухе.

— Хочешь, побьемся об заклад? — предложил он. — А то все сидишь да строчишь. Спорим на этот кошель золота: не просидеть тебе ночь на кладбище за работой и чтоб к утру были готовы новые штаны!

Портной ничего не ответил, он откусывал в это время нитку.

— Ну, что скажешь, портной? — не отступал лорд. — Поспорим?

Портной поднял голову и поглядел прямо на лорда.

— Если вы сейчас уйдете и дадите мне спокойно дошить камзол, поспорим!

Его ответ, казалось, прозвучал спокойно, однако портной не на шутку взволновался.

Он был человеком бедным и привык трудиться за гроши. Подумаешь, велика забота — просидеть ночь на кладбище! А вот получить за одну пару штанов целый кошель золота — это да! Тут есть из-за чего поволноваться.

В тот же вечер бедняга портной, сунув под мышку кусок материи — такой, чтоб хватило на пару штанов, — и рассовав по карманам ножницы, нитки, иголки и наперсток, отправился на кладбище.

Ночь была темная, тихая. Вокруг ни души. Но это не пугало портного, он и сам был человеком темным, тихим. И привык к одиночеству.