- ЭТО НЕ ПРАВДА! РОБИН-ТЯН НАПИСАЛА ЭТО, ТОЛЬКО ПОТОМУ ЧТО ТЫ БЫЛ ТАМ! Я НЕ ВЕРЮ! - дырка появляется во второй стене. Сковородки и кастрюли начали летать. Усопп уже ржал не сдерживаясь а кок между тем продолжал. - Прекрасная Робин-тян не могла полюбить неотёсанного олуха вроде тебя. Она должна любить меня и только меня! - дырка в другой стене, пара шкафов вылетает в море. Одним словом - жуткий погром. - ТЫ ... Точно! Ты же сам дописал туда своё имя и стёр моё! Точно! Так всё и было, а я уже почти поверил. - он, кажется, успокоился.

- Да ладно, у тебя всё равно ещё осталась Нами. Знаешь эту поговорку, за двумя зайцами погонишься - ни одного не поймаешь. - не знаю, о чём сейчас подумал кок, при слове зайцы, но мысли, видимо, были донельзя пошлыми.

- Да-а-а... зайцами... - мечтательно проговорил кок. - Чёрт, ничего подобного! Нами-сан, конечно, тоже прекрасна... но Робин-тян... ОНА НЕ МОЖЕТ ЛЮБИТЬ ТЕБЯ!

- Конечно, олух, она меня не любит. Любовь не бывает с первого взгляда. Никогда. Но... думаю ты сам понимаешь.

Санджи ещё долго продолжал беситься по поводу этой записки, но в конце концов остался при своём мнении. Ну, а мне то что? Пусть думает, что хочет, если ему так легче. Мы договорились не затрагивать эту тему, пока всё не кончится, чтобы не ссориться. Ну, предложил я, чтобы он не ссорился. А то ещё наломает дров.

Вот так мы и сидели в вагоне около получаса, пока где-то в далеке не послышался гудок поезда. Выглянув из двери, среди волн я увидел постепенно приближающуюся, светящуюся точку.

- Наконец-то - выдохнул Санджи.

- УРА! ... В смысле... наконец-то они нас догнали. Что-то долго ехали...

- Отлично, теперь нам надо запрыгнуть на поезд. - сказав это я вылез на крышу. Вслед за мной вылез и кок. Усопп пока остался внизу. Точка всё приближалась и звук гудка до нас доносился всё более громкий. Через пару минут мы уже могли рассмотреть поезд. Он был... немного странноват. Сам поезд короткий, а сзади него был прицеплен большой ... даже не знаю как это назвать... Дом? Да, скорее дом или круглое строение, по бокам от которого плыли две гигантских конерыбы. Полагаю, в этом и едет клан Френки. Так, теперь осталось придумать, как запрыгнуть на едущий на полном ходу поезд. Я повернулся... Мысли кока, похоже, заняты тем же.

- Эй, Усопп, ты там будешь вечность сидеть, или всё-таки поднимешься. Учти, запрыгнуть на поезд проще с крыши.

- МЕНЯ ЗОВУТ СОГЕКИНГ! СО-ГЕ-КИНГ! Запомни это уже, Синеволосый!

- Да-да, точно, ну так ты залезаешь?

- А? Они разве не остановятся?!

- А теперь сам подумай? Конечно, они не остановятся, это же Луффи! У него нет тормозов!

- ЧТО-О?! Мы должны запрыгнуть на полном ходу?!

- Переживёшь. Вы оба, приготовьтесь. Подъезжает. - не знаю зачем, закуривая новую сигарету, сказал нам Санджи. Усопп, матерясь себе под нос всё-таки залез на крышу. Поезд приближается. На "носу" поезда стоит Зоро, положив руки на рукояти двух катан. На сером носу поезда нарисована акулья морда. Да и форма подходит. Уже совсем близко, вон уже видно вечно счастливую рожу Луффи, машущего нам из окна первого вагона. За ним на этом ... Доме-корабле стоят трое перебинтованных гигантов из клана Френки. Их лучше всего видно. Сейчас.

- ПРЫГАЙТЕ! - закричал я и прыгнул вперёд. Пролетая над поездом я краем глаза заметил синий свет сзади. Что бы это могло быть? Так, неважно, сейчас надо как можно плотнее собраться, чтобы меня не разбрызгало от встречи с... центральным гигантом. Бедному мужику я влетел прямо в брюхо. Следом за мной в парня слева влетел Согекинг. Санджи же смог приземлиться нормально. Даже не представляю, как он это сделал. С глухим звуком я упал на пол этого странного строения прямо перед гигантом. Ого, по обе стороны от поезда в воздухе пролетают идеально ровно разрезанные половинки трёх вагонов. Теперь понятно, что за синий свет там был. Ладно, пора уже спуститься в вагон.

Тем временем, на острове Вечного Дня, в Эниес Лобби внутри судебной башни разбор полётов с тремя оставшимися членами СР9 вёл их шеф - Спандам. В кабинете, выложенном белым кирпичом, за столом из того же кирпича на троне из всё того же белого кирпича сидел худой мужчина с бледно-бледно-фиолетовыми волосами, не достающими до плеч. Часть его лица была скрыта за стальной оправой, видимо, служащей для поддержания черепа. Вокруг глаз у него были тёмные круги, не известно от чего. Одет он был в рубашку с странным узором, чёрную жилетку и брюки. Воротник рубашки был поднят, на поясе висел клинок, из цубы которого виднелись два белых "бивня". На руках кожаные перчатки. Напротив его стола, на диване, скрытом во тьме комнаты, сидели трое.

Слева, одетый в стандартный чёрный костюм СР9 сидел большой мужчина с очень длинными бледно-розовыми волосами и посохом с кольцами, сложив руки на груди. На его лице вокруг глаз, носа и губ были выведены линии фиолетовой краской. Посередине сидел, развалившись, словно у себя дома мужчина, лет тридцати-пяти, с длинными усами, и немного звериными чертами лица, козлиной бородкой и огромным хвостом серых волос, свисающим где-то до пояса. На лбу он носил тёмные очки. Пиджак и рубашка были расстёгнуты, открывая голый торс. Галстук полуразвязан. Носки этому персонажу, видимо, тоже чужды. Третий человек на диване был очень большим и походил скорее на шар, чем на человека. Ростом около трёх метров, маленькие руки и ноги. На голове, выходящей прямо из тела без какого-либо намёка на шею копна зелёных волос а вместо рта застёжка. Но в комнате кроме них находился ещё один человек. В дальнем углу, в самой темноте на кресле сидел крепкий старик, лет пятидесяти. Нос крючком, седые волосы, торчащие в разные стороны на уже начинающей лысеть голове. Сложив ногу на ногу старик сидел и наблюдал с лёгкой ухмылкой за всем этим цирком, что сейчас происходит на его глазах. Одет он был в такой же стандартный костюм СР9, с одним только различием, что на спине его пиджака была огромная белая надпись СР9, а под ней герб мирового правительства. На лице старика было множество шрамов, но больше всего выделялись три полосы, словно от когтей, проходящие из под левого глаза к подбородку, слегка задевая нос и губы. Рядом с его креслом стояла трость, на которую он опирался во время ходьбы. Делал он это исключительно для виду.

- ЧТО ЭТО Я ВАС СПРАШИВАЮ?! - "Начальник", потряс газетой и швырнул её на стол. Двое из троих на диване виновато опустили глаза.

- У ВАС БЫЛ ПРИКАЗ УБРАТЬ ГЛАВУ РЕВОЛЮЦИОННОЙ АРМИИ! УБИТЬ ПРИ ЭТОМ ВЫ МОГЛИ ДВОИХ ИЛИ ТРОИХ! А Я ЧТО ВИЖУ?! ПРОВАЛИЛИ МИССИЮ И ДВАДЦАТЬ ТРИ МЕРТВЫХ ЧЕЛОВЕКА ПОСРЕДИ ГОРОДА! За что вам зарплату платят?! - Орал на них этот "Шеф". Розоволосый упал на колени и поклонился.

- Я извиняюсь от глубины души-ы-ы! Я беру-у всю-а-у вину-у на себя-а-а! Чтобы искупить это я-а-а сделаю себе харакири! - он сел по-турецки и выхватил большой нож.

- Эй, успокойся, Кумадори! Это не твоя вина. - попытался остановить его тот, кто сидел в центре.

- Да, Джабура дело говорит. Это я проболтался. - расстегнув застёжку на рту сказал "человек-шар". После этих слов тот, кого назвали Джабурой запрыгнул на болтуна и начал орать на него, при этом оттягивая за щёку.

- Какого хрена, Фукуро?! Из-за тебя мы опять провалили задание! Зачем мы тебе эту застёжку тогда сделали, если ты всё равно болтаешь направо и налево?!

- Успокойте-есь! Я беру всю ответственно-ость на себя! Суппуку! - Кумадори ударил себя ножом в брюхо, но он не смог пройти дальше ткани костюма, ведь теккай сделал тело СР9 твёрдым, словно сталь. С кислой миной на лице Кумадори отложил нож и грустно сказал.

- Даже не умереть.

- А ЗАЧЕМ ТЫ ТЕККАЙ ТОГДА ДЕЛАЛ, ДУБИНА?! - заорал, продолжая держать Фукуро за рожу Джабура. Их шеф, тем временем посмотрел в сторону старика взглядом "за что мне всё это?!"

- Ладно, успокойтесь. Я всё понял. Не видать вам зарплаты в этом месяце. Но... сегодня сюда вернутся Луччи и остальные. И они ведут сюда самый роскошный подарок правительству за последние двадцать лет. - мужчина слегка выпятил грудь и всем своим видом показывал гордость за подчинённых. На его лице появилась ухмылка. Он прошёл к окну и посмотрел на остров за ним, сложив руки за спиной. Развернувшись и пройдя обратно в центр комнаты, он хотел что-то сказать, но задел рукой чашку кофе на собственном столе и вместо этого из его горла вырвалось