— А ты вправду живой?

— Вправду, — кивнул Андрей.

— А все-все говорили, что ты умер.

— Я и сам так думал, — очень серьёзно ответил Андрей.

— Алиса, ешь и не болтай, — вмешалась Женя.

Она думала об одном: как сказать Андрею, что его отец жив, что… что он не Андрей Мороз, что у него совсем другое имя. Нет, не может, пусть это сделает Эркин.

Ужинали долго. Алиса не так ела, как возила ложкой по тарелке, всё ещё разглядывая пившего чай Андрея и решая какую-то свою задачу. Наконец Жене это надоело.

— Алиса, сейчас спать пойдёшь.

— Я Эрика буду ждать, — возразила Алиса.

— Нет, — твёрдо сказала Женя. — Уже поздно.

Они немного поспорили, и Алиса отправилась в уборную, а затем в ванную приводить себя в порядок.

Что у Артёма что-то случилось, Эркин понял с первого взгляда. Артём, по своему обыкновению, стоял на ступеньках крыльца Культурного Центра, но аж приплясывал от желания поговорить, рассказать и прямо-таки бросился навстречу Эркину.

— Привет, малец, — улыбнулся Эркин. — И чего стряслось?

— Привет, — выдохнул Артём и камерным шёпотом: — Мы ссуду получили.

— И как, всем уже растрепал? — поинтересовался Эркин.

— Тебе первому.

— И дальше молчи, — посоветовал Эркин. — Деньги целее будут. А то и головы.

— Понятно. Чего там.

Они вместе вошли в класс. Тим уже сидел в своём углу, читая какую-то потрёпанную книгу.

— Привет, — окликнул его Эркин. — Чего читаешь?

— Привет, — ответил, не поднимая головы, Тим. — Правила движения, — оторвался от книги и усмехнулся их непонимающим лицам. — По автомобильному делу.

— А-а, понятно, — Артём сел на своё место у окна. — А что, тоже стоящее дело.

— Много ты понимаешь, — хмыкнул Тим и вернулся к книге.

Эркин сел, достал учебник и тетрадь по русскому. Он уже не с прописями, а с учебником работал. Артём так же стал выкладывать всё необходимое. Он очень гордился и не упускал момента похвастаться своей сумкой. Не матерчатым мешком с ручками для чего ни попадя, как у большинства, а под кожу и с клапаном, как портфель. Конечно, у Тима настоящая офицерская, но до Тима ему…

— Ну что? — Эркин видел, что Артёма распирает по-прежнему. — Решили уже, как тратить?

— Козу будем покупать. Ореньских кровей, — важно ответил Артём. — Чтоб и молоко, и пух были. А потом и корову.

Про дом он решил промолчать. Это когда ещё будет, и… и вообще…

— А корову какую? — у Эркина еле заметной насмешкой заблестели глаза, и он перешёл на английский. — Фриза или шортгорна? Ну, какую породу?

Артём изумлённо установился на него.

— А они что, разные? — вырвалось у него.

— Ещё бы, — хмыкнул Эркин. — Есть молочные, а есть мясные.

— А ты чего… разбираешься?

— Я пять лет скотником отпахал, — невесело усмехнулся Эркин. — Так что в молочных разбираюсь. Знаешь, сколько передоил.

— Ага-а, — задумчиво протянул по-русски Артём. — А вот если…

Договорить ему не дали звонок и появление Полины Степановны. И дальше учёба пошла своим чередом. Артём постарался забыть о деньгах и козе, чтобы не напортачить. Эркин работал с привычным спокойствием. Надо просто быть внимательным, и всё получится как надо. Ошибки у него в русском — большая редкость. Выручала зрительная память. Он так и сказал как-то Артёму.

— Ты читай больше, малец. Не по заданию, а так. Я какое слово прочитаю, так уже и не портачу в нём.

Тим, слышавший это, задумчиво кивнул.

После русского математика. Здесь у Эркина всё было бы хорошо, если бы не эта чёртова таблица умножения. Тогда Фредди научил умножать по-своему, он привык, приспособился, а теперь надо по-другому. Тяжело переучиваться. У Тима, похоже, такой проблемы нет. Решает, как орехи щёлкает. И у Артёма всё гладко. Когда в задаче все слова понимает, а умножению уже здесь учился, так что тоже… без проблем у мальца.

На природоведении не писали. Слушали, рассматривали карты и картинки, сами рассказывали. Было интересно. Когда дошло до карт, Тим снова всех обставил. Карты, планы, чертежи — всё ему без проблем. Да чего там, по всему Тим впереди, только в русском Эркину удаётся обойти его, и то… начинал Тим со всеми, как неграмотный, а тоже… ещё пара недель, и без прописей обойдётся.

И когда они вдвоём шли к дому, Эркин так и сказал:

— А ты здоровско… карты, планы, английский… всё-то ты знаешь.

— Я ещё много чего знаю, — усмехнулся Тим, но голос звучал не очень весело. — Нас ведь всему учили. Кое-что я бы и забыл с радостью, да вот… — он вдруг выругался. — Помнится.

Эркин кивнул.

— Понятно. Хочешь забыть, а не можешь, а нужно вспомнить, так тоже не можешь. Не хозяева мы самим себе.

— Я понял, — Тим вздохнул. — Нам ведь не на руку, на душу клеймо поставили.

— Сам додумался? — глухо спросил Эркин.

— Нет. В нашей десятке парень был, Чак, так он всё кричал, что рабы мы и в жизни, и в смерти.

— Кричал? — недоверчиво хмыкнул Эркин.

— Кричать и шёпотом можно, — усмехнулся Тим. — Вы, что ли, не трепались втихаря?

— Было дело, — кивнул Эркин. — Только не об этом. Вам сколько было отпущено?

— Чего?

— Лет. Ну, до какого возраста держали?

— Ну… — Тим недоумевающе пожал плечами. — Ну, пока хозяину нужны. Хозяин решал.

— А нам… двадцать пять лет и финиш.

— Финиш? — переспросил Тим.

— Не знаешь, что ли? — Эркин дёрнул в злой улыбке шрамом. — Финишный этап на небо.

— Я-то знаю, — Тим искоса быстро посмотрел на него. — А ты это откуда знаешь? Так только… в двух местах говорили.

— Слышал как-то, — пожал плечами Эркин.

Они говорили по-английски, не замечая этого. Оба, стоило заговорить о прошлом, переходили на английский. И когда после недолгой паузы Тим спросил, читал ли Эркин про вторую очередь Культурного Центра, то спросил он по-русски. И ответил Эркин тоже по-русски.

— Читал. Спортивный зал будет. И ещё писали, что надо стадион строить.

— Стадион — это здоровско.

Как всегда, подходя к дому, Эркин нашёл взглядом свои окна. В кухне горит свет, значит, Женя его ждёт. Окна Тима выходили на другую сторону, но он и так знал, что Зина не ложится, ждёт его.

— Ну, бывай.

— Бывай.

Коридор второго этажа был пуст. Детвора с наступлением тепла гуляла на улице, но сейчас уже спит, а кому завтра на работу в первую смену, тоже уже легли. И Эркин невольно, не отдавая себе отчёта, шёл бесшумно, как мимо спящих камер в Паласе.

Звонить Эркин не стал, чтобы ненароком не поднять Алису, и открыл дверь своими ключами. Привычно щёлкнул выключателем, но… но Женя почему-то не встречала его. И шлёпанцев нет на месте. А в кухне свет. Что-то случилось?!

Услышав звук поворачиваемого в замке ключа, Женя, открыв рот, рванулась в прихожую, но Андрей неожиданно ловко задержал её, шепнув:

— Сюрприз!

Женя мгновенно поняла и фыркнула сдерживаемым смехом.

— Женя! — позвал Эркин, и в голосе его явно звучала тревога.

— Эркин! — Женя погрозила пальцем Андрею. — Иди сюда, посмотри…

Она не договорила, потому что Эркин уже стоял в дверях кухни.

Андрей откинулся на спинку стула в небрежно-развязной позе.

Стоя в дверях, Эркин недоумевающе переводил взгляд с Жени на сидящего за столом белобрысого парня в тёмно-синем махровом халате. И его молчание становилось тяжёлым.

— Эркин, — Женя вокруг стола пошла к нему. — Ты что, не узнаёшь?

И так же медленно начал вставать из-за стола Андрей. Молчание Эркина, его расширенные в немом крике глаза, беззвучно шевелящиеся губы…

И одновременно Андрей встал, а Эркин оторвался от дверного косяка. Они шагнули вперёд и, столкнувшись, обняли друг друга. И только тут Андрей расслышал шёпот Эркина.

— Прости меня.

И не поверил услышанному.

Наконец, не расцепляя объятия, Эркин откинул голову, чтобы увидеть лицо Андрея.

— Андрей, ты… ты живой?

— Ага, — широко ухмыльнулся Андрей.

Он уже начал беспокоиться: не зашёл ли слишком далеко в своём стремлении к розыгрышу, и был готов сделать и сказать что угодно, лишь бы Эркин успокоился.