— Что случилось? — сразу подступил к нему Эд.
Крис загнанно оглядел обступивших его парней. Да, им он врать не может. И не хочет.
— Застукли меня, — и обречённо выдохнул: — С Люсей.
— Как застукали? — не понял Майкл.
— На горячем, — хмуро ответил Крис.
И в мгновенно наступившей тишине восторженно потрясённый голос Андрея:
— Восстановилось?!
Ответить Крис не успел.
Растолкав парней, к нему подошла тётя Паша.
— Готов? — оглядела его. — Хорош! Пошли тогда.
Крис, привычно опустив голову и заложив руки за спину, пошёл за ней. Выдерживая дистанцию в пять шагов, потянулись следом остальные парни. Тётя Паша оглянулась на них, но промолчала.
У двери в комнату Аристова тётя Паша остановилась, ещё раз оглядела Криса, поправила ему воротничок рубашки.
— Вот так. Теперь стой здесь, пока не позову, а как зайдёшь, языком попусту не болтай, понял? — Крис кивнул. — Ну то-то. На меня смотри, и по моей подсказке говорить будешь, — Крис снова кивнул, уже увереннее. — А вы, — тётя Паша обратилась к парням, — не гаметь, чтоб слышно вас не было.
Парни дружно закивали. И тут с другой стороны подошли Галя и Нина с Люсей. Люсю умыли, переодели. Галю и Нину тётя Паша разбудила рано, задолго до подъёма и, ничего не объясняя, велела «эту дурёху в божеский вид привести». Обе девушки изнывали от любопытства, но было велено не болтать, и они мужественно терпели и даже Люсю не расспрашивали. Увидев Криса «при полном параде» и парней за его спиной, они многозначительно переглянулись и подмигнули друг дружке.
— Так, — удовлетворённо кивнула тётя Паша. — Стойте здесь и тоже, чтоб не слышно. Люська, без слова моего молчи, поняла? И не реви. Я скажу, когда реветь.
Крис ничего не понимал. Близкий к обмороку, он впал в тот рабский столбняк, который уже не раз спасал его, как и остальных. А появление Жарикова, тоже без халата и очень серьёзного, окончательно повергло его в ступор.
— Ну, — тётя Паша пригладила волосы, поправив свою нарядную шёлковую косынку, — пошли, Дормидонтыч. А вы все здесь ждите. И молчок всем.
Жариков постучал и тут же распахнул перед тётей Пашей дверь комнаты Аристова.
Аристов брился и даже сначала не обернулся на стук в дверь. Если б это было действительно срочно, за ним пришли бы по-другому, а по делу, так вызвали бы по селектору. Но на всякий случай он покосился на смонтированную у изголовья коробку, нет, зелёный огонёк горит ровно, значит, включён. Он спокойно закончил бритьё, хотя слышал, как открывалась дверь, и, вытирая лицо, спросил:
— Вань, ты? Ну и чего?!
— А ничего, — ответил ему голос, от которого он вздрогнул.
— Тётя Паша?!
— Я самая, — тётя Паша скрестила на груди руки. — Ну, и что делать думаешь?
— Я?! — изумился Аристов.
— Ты, ты, — кивнула тётя Паша. — Ты эту кашу заварил, тебе и расхлёбывать.
Вообще-то вчерашнее событие уже казалось Аристову даже смешным. Ну, и не такое случалось, бывали и более необычные… случайности, и собственный гнев уже воспринимался чрезмерным, и бушевать так не стоило, но… выставлять его же виноватым?! Да…
— Какого чёрта?! — начал он.
И осёкся, остановленный одной фразой Жарикова:
— Остынь, мама Юра.
И Аристов застыл с открытым ртом. Слышать о своём прозвище он слышал, но впервые ему это сказали в глаза.
— То-то, — удовлетворённо кивнула тётя Паша. — Так что давай решать.
— Что решать? — тупо спросил Аристов.
— Поженить их надо, — очень просто сказала тётя Паша. — Ну, сам подумай. Ну вот. Так что сейчас их и окрутим.
— Тётя Паша, ты — гений, — восхищённо сказал Жариков.
Мысль эта ему тоже приходила в голову, но он не был уверен в таком решении. Ведь что ни говори, а «жениться — не чихнуть, можно и обождать», и «кольцо что хомут, надеть легко, да потом не снимешь». Вся эта народная мудрость не на пустом месте возникла, за ней ой какой опыт многовековой. Но вот услышал от тёти Паши и мгновенно понял — это то, что нужно!
— А что? — тётя Паша горделиво поправила косынку. — Самое оно и есть. Чтоб раз уж приспичило, то в своей постели и по закону. Сейчас позову их, и всё сделаем. Давай, Анатольич, надевай китель. Чтоб уж и закон, и обычай соблюсти. Вот и ходу обратного не будет.
Помедлив, Аристов кивнул и достал из шкафа свой китель с погонами и наградами.
— Ну вот, — тётя Паша оглядела сразу ставшего словно выше ростом Аристова, сняла невидимую пылинку с его рукава, взглядом велела Жарикову подтянуться и застегнуть воротничок форменной рубашки, пошла к двери и властно распахнула её. — Так, девки, заходите. Люська, ты сюда встань, а вы обе за ней. Теперь ты. Заходи. И ещё двое. Двое, а не все!
Вслед за Крисом вошли Эд и Майкл. Но тётя Паша не закрыла дверь, и остальные парни столпились на пороге. Тётя Паша поставила Криса напротив Люси. Люся мужественно старалась не реветь, Крис держался из последнего.
— Ну вот, — тётя Паша сложила руки на животе, и заговорила напевным, никем ранее не слышанным голосом: — Бежала куничка, товар дорогой, поманила охотника удалого, купца тороватого, да на двор и забежала. Куничка по охотнику, товар по купцу.
Это было настолько непонятно, что Крис поднял глаза — до этого он смотрел только в пол — и изумлённо уставился на тётю Пашу. А та повернулась к стоящим рядом Жарикову и Аристову.
— Так как, батюшки, чего им врозь быть, коль вместях лучше? Даёте ли на сговор согласие своё?
Аристов и Жариков одновременно кивнули. Ойкнула, тут же зажав себе рот, Нина. Парни, ещё ничего не понимая, неуверенно улыбались.
— Ну, так сразу и сговорим, и повяжем.
Тётя Паша достала из рукава белый с вышитыми углами платок и ловко обвязала один конец вокруг правого запястья Криса, подвела его к Люсе и обвязала другой конец вокруг её правой руки.
— Вот так. Теперь целуйтесь, — и так как Крис по-прежнему потрясённо глядел на неё, подбоченилась. — Целуйтесь, я сказала.
Крис неловко ткнулся губами и носом в здоровую щёку Люси.
— Теперь вы, — тётя Паша строго посмотрела и Аристова и Жарикова, — что согласны.
Те, невольно улыбаясь, пожали друг другу руки, обнялись и троекратно расцеловались.
— И вы, — тётя Паша кивнула Гале с Ниной, Эду и Майклу, — что тоже супротив ничего не имеете.
Майкл делал было движение к двери, но Галя уже звучно чмокнула его и подставила свою щёку.
— Вот так, — кивнула тётя Паша. — А теперь честным пирком да за свадебку, — и продолжила уже иным обыденно деловитым тоном. — Свадьбу в субботу играть будем, тянуть нечего, неделя без малого, управимся. Так, вы теперь — жених и невеста, — она кивнула Крису. — Можешь к ней в гости ходить, чай пить, а по углам нечего тискаться. А со всем другим до свадьбы подождёте. Всё поняли? — Крис и Люся одновременно, но явно непонимающе кивнули. — Ну, пока идите. Люська, платок себе возьми и береги. С вами со всеми я потом переговорю. А вы, — она повернулась к Жарикову и Аристову, — вы думайте, как они дальше жить будут, комнату надо выбивать, мебель, обзаведение всякое. Это ваше дело уж дело, приданое молодым сготовить. Так, ну, Люська, теперь реви, коли хочется. И всё, и пошли.
Она решительно вытолкала всех из комнаты в коридор. И уже там развязала скреплявший Криса и Люсю платок. Галя и Нина целовали действительно заревевшую Люсю, и тётя Паша отправила всех троих домой сказав:
— Ты, Люська, сегодня на работу не ходи. Улажу я это, — и повернулась к Крису. — А ты иди, а то совсем задуришь. — и толпящимся вокруг парням: — И не лезьте к нему пока.
— Так, тётя Паша… — начал было Андрей, но его тут же с нескольких сторон щёлкнули по макушке и затылку.
— Тётя Паша, — улыбнулся Эд, — может, вечером тогда, а то мы не знаем ничего.
— Ну, что делать надо, — пояснил Майкл.
— Приду вечером, — согласилась тётя Паша. — Чай готовьте. Всё вам разъясню. А теперь живо на работу все, опоздаете, всем мало не будет, — погнала она парней.
