— Дорога от Элис до любого обитаемого места долгая-долгая, а полицейский участок — через дорогу!

Они долго оставались там, с любопытством изучая прекрасную коллекцию. Некоторые из выставленных камней были просто бесценными, девушки понимали это, хотя и мало разбирались в камнях.

После обеда Кайал нанял машину и повез их в колонию художников аборигенов. С первого взгляда было ясно, что это не ремесленники — изготовители рыночных поделок, а настоящие, влюбленные в свое дело люди. Картины многих из них находились в больших художественных галереях, а некоторые были куплены и увезены за границу в частные коллекции.

Корина увидела, как Кайал подвел Джилл, неотступно следовавшую за ним, к картинам, разложенным под тенистым деревом. Лицо Джилл горело румянцем, она, прижимаясь, держала Кайала под руку. Корина с раздражением отвела глаза, увидев, как он достает бумажник, чтобы заплатить за понравившийся ей пейзаж.

На обратном пути Кайал повел машину по дальней дороге, чтобы показать им старое поселение — несколько добротных беленных известью домов в четырех милях к северу от города. Все, что она видела в этой поездке, очень интересовало Корину.

Кайал обращал на нее внимания не больше, чем на других, и был очень вежлив и предупредителен. Корина старалась не встречаться с ним взглядом.

К середине дня Конни уговорила пойти всех на родео.

— У каждого есть своя слабость. Моя — это родео, — объяснила она. А когда Корина сообщила, что никогда не видела ничего подобного, дело было решено!

Место, куда они приехали, кишело народом: туристы, местные жители, все поклонники этого вида спорта собрались здесь.

Заняв место на трибуне, Корина почувствовала какую-то тянущую пустоту внутри себя, как будто должна была увидеть что-то неприятное.

Ли потрепала ее по руке.

— Расслабься и попробуй получить удовольствие. Не надо ни о чем беспокоиться. Самое плохое, что может случиться, это несколько сломанных рук или ног. Но эти люди сами идут на риск. Эта игра будоражит их кровь, дает ощущение силы и ловкости, им приятен восторг толпы, приветствующей победителя. — Лицо ее горело от восторга, такого же сильного, как и у матери. Только на лице Джилл читалась легкая неприязнь.

Первый наездник взобрался на скат, покрепче нахлобучил шляпу на свою ярко-рыжую голову и затем скользнул по нему и очутился в седле. Его ноги автоматически нашли стремена. Ему передали поводья, и чей-то голос крикнул:

— Порядок. Пускай!

Дверцы открылись, и толпа взревела. Глаза Корины с напряжением смотрели на арену, на которую вылетели конь и всадник. Секундой позже наездник пролетел по воздуху и плюхнулся в пыль.

Брыкающуюся лошадь отвели в сторону. Молодой человек, шатаясь, поднялся на ноги, и был награжден дикими ободряющими воплями толпы.

Вновь раздался голос служителя.

— Второй готов!

Все началось сначала. Корина почувствовала легкое головокружение.

Кайал поймал ее взгляд.

— Судя по твоему виду, это зрелище тебя не привлекает?

Она покачала головой.

— Наверное, в этом есть какой-то интерес, но мне он непонятен.

— Ты права. Эта забава только для настоящих мужчин.

— Сумасшествие, — добавила она.

— Ты не права. Почувствовать себя на волосок от гибели — это будоражит кровь!

— А ты мог бы рискнуть своей драгоценной шеей ради пары минут этого удовольствия?

За его плечом раздался слегка раздраженный голос Джилл, и он повернулся к ней. Корина снова стала смотреть на арену, всю в клубах красной пыли. Толпа зрителей ревела.

Десять минут спустя из громкоговорителя послышался голос комментатора.

— А теперь, леди и джентльмены, приятный сюрприз! Наш следующий участник — всем известный мистер Кайал Баллантайн из Бал Бала. Итак, мы ждем следующего участника — Кайал Баллантайн!

Ли вцепилась в руку Корины.

— Святые небеса! С чего бы это? Он никогда раньше этого не делал. Я и не видела, как он ушел.

Раздалась команда «Выпускай!», и конь с всадником вырвался на арену. У Корины упало сердце. Толпа с новым азартом свистела и топала ногами, приготовившись к новому удовольствию.

Конь, едва оказавшись на арене, встал на дыбы, но всадник отпустил повод и дал ему волю, держа при этом свободную руку высоко в воздухе для равновесия. Все обратили на это внимание. Человек был все время хозяином положения. Шли секунды, а всадник оставался в седле. Ни на мгновенье не ослабевала узда, и конь не получал преимущества. Толпа, затаив дыхание, замерла в ожидании, пока не истекли десять секунд и судья не щелкнул бичом, показывая, что человек победил.

Толпа взорвалась криком и рукоплесканием.

— Чудесный наездник! — донесся до них откуда-то сзади девичий голос.

— Этот человек родился в седле, — ответил ей мужской голос.

Ли, наклонившись вперед, пожала руку Корине, и они улыбнулись друг другу. Конни о чем-то рассказывала сидевшей рядом женщине, на ее лице были написаны гордость и удовлетворение.

Когда закончилось представление, женщины поспешили в отель, чтобы смыть с себя красную пыль. Утром они должны были отправиться к главной цели своей экскурсии — к Утесу!

Величие Утеса потрясло Корину. Он поднимался среди огромной безграничной пустыни на одиннадцать тысяч футов, как гигантский символ этой страны. Утес был чудовищно велик и казался сказочным исполином, будоражащим воображение.

Корина даже слышать не захотела о том, чтобы сначала устроиться на отдых в домике, а потом уже идти к Утесу. Ли, снисходительная к ее восторгу, предложила отправиться к нему немедленно и заняться увлекательным делом — фотографированием этого чуда природы.

Одетые в легкие брюки и тонкие рубашки, вооружившись фотоаппаратами, они на выходе почти столкнулись с Кайалом. Он окинул взглядом сияющее лицо Корины и повернулся к сводной сестре.

— Если вы задержитесь на несколько минут, я пойду с вами. Мне только надо сказать несколько слов Конни.

— Замечательно! — Ли чмокнула его в щеку и потянула Корину за руку на улицу.

Через пять минут Кайал догнал их, и они отправились к подножью Утеса. Он почти отвесно поднимался к небу, темно-красный, светящийся, как тлеющие угли. Корину покорила его высота и величие, она трогала ладонью его зеркальную поверхность, отполированную временем.

Влажный соленый ветер овевал их поднятые вверх лица. Свежий и прохладный, он прилетал с озера Амадеус, находящегося в десяти милях к северу. Они прошли уже около мили вокруг основания Утеса, осматривая пещеры. Стены пещер были покрыты примитивными картинами.

Выйдя снова на солнечный свет, Корина задала вопрос, который очень занимал ее.

— А откуда взялся Утес на этой равнине?

Ей ответил Кайал, его загорелое лицо оживилось, глаза смотрели на Корину нежно.

— Общепринятая точка зрения такова, что Утес — часть остатков доисторических хребтов.

— Фантастично, правда? — Ли заслонила ладонью глаза и посмотрела вверх. — Птеродактили касались своими крыльями его вершины.

— В двадцати километрах отсюда находятся еще два утеса — Ольги. Увидеть закат солнца за Ольгами — одно из самых изумительных зрелищ в мире. Оба исполина ярко-красные, сверкающие на солнце, но чуть поменьше, чем Утес. Тот сложен из мелкозернистой породы, напоминающей гранит, а Ольги из более рыхлого камня. То, что они находятся недалеко друг от друга, заставляет задуматься об их взаимосвязи. Эта проблема волнует воображение и возбуждает любопытство.

Он повернулся к Корине и продолжил:

— Мой отец был одним из немногих, кому довелось увидеть грозу на Утесе. Эти вертикальные слои, там, наверху, служат стоками. Я помню его лицо, когда он мне это рассказывал. Он заново переживал все: оглушительные звуки грома, взрывавшие тишину, блеск молний, шум, производимый огромными массами воды, стремительно несущимися вниз по почти вертикальным склонам.

Это удивительно! Пенные водопады, высотой в тысячу футов. Корина представила себе это зрелище. Она потрогала камень рукой.