Если не терпели Бирона курляндские дворяне, то тем более возненавидели его русские дворяне. Вскоре после приезда Анны Иоанновны в Москву приехал и Бирон. Во время коронации он был осыпан милостями государыни, возведен в графское достоинство, награжден орденом св. Андрея Первозванного и обер-камергерским чином, а по прошествии некоторого времени, после смерти герцога курляндского Фердинанда, разными происками добился того, что его выбрали в герцоги.

   Таким образом, Бирон стал владетельным государем той самой страны, дворянство которой за несколько лет перед тем отказалось принять его в свое сословие. В то время, когда он стал подвизаться на поприще счастья, Бирон присвоил себе имя и герб французских герцогов Биронов. Вот какой человек в продолжение всей жизни императрицы Анны, даже несколько недель после ее кончины, царствовал над Россией, и притом как совершенный деспот.

   Герцог сидел в своем роскошном кабинете за письменным столом и со вниманием читал какую-то бумагу. Было раннее утро. Бирон был в напудренном парике, в парадном, шитом золотом и драгоценными камнями мундире, с Андреевской лентой через плечо.

   В кабинет тихо вошел любимый секретарь и доверенный Бирона -- Шольц, и низко, подобострастно поклонился герцогу.

   -- Здравствуй, Шольц! Что нового? -- отвечая кивком головы на низкий поклон секретаря, спросил он.

   -- В городе все обстоит благополучно, ваша светлость.

   -- Об этом, милейший, я узнаю от начальника полиции. Нет ли у тебя чего поновее?

   -- Ваша светлость, прошлой ночью у Волынского опять было собрание.

   -- Вот как? Волынский не унимается?.. Ну, пусть пеняет на себя... Теперь я знаю, что мне делать... Он или я, а двоим нам тесно жить не свете! -- И, с волнением проговорив эти слова Бирон быстро заходил по кабинету.

   -- Смею доложить, ваша светлость, мои сыщики подкупили холопа, который служит у секретаря Волынского.

   -- Как фамилия этого секретаря?

   -- Храпунов, ваша светлость.

   -- Слыхал... Ну, и что же?

   -- К Храпунову приехал издалека его дядя, старик-майор, который осмеливается произносить имя вашей светлости не с должным почтением и уважением.

   -- Другими словами, любезный Шольц, ты хочешь сказать, что старичишка-майор меня поносил?

   -- Так точно, ваша светлость.

   -- Пока старичишка нам не опасен, оставить его на свободе, но удвоить за ним, а также и за Храпуновым надзор. Впрочем, Шольц, если ты найдешь нужным арестовать старичишку-майора, то можешь сделать это всегда, когда захочешь. На тебя я полагаюсь; ты мне предан и не станешь мирволить моим врагам. Надо непременно забрать их всех в руки так, чтобы они и пикнуть не смели!.. Россия -- ужасная страна, и русские -- дикари, варвары. Их давно надо обуздать, и я сделаю это во что бы то ни стало!.. Я на всю эту нацию надену узду, возьму в одну руку вожжи, а в другую кнут, и тогда мне, может быть, удастся что-нибудь сделать здесь.

   -- Мы все, душевно преданные вашей светлости, будем стараться помогать вам, -- проговорил Шольц.

   -- Да, да, я на вас рассчитываю. В приемной есть кто? -- меняя разговор, спросил у своего секретаря Бирон.

   -- Очень много просителей, ваша светлость.

   -- Пусть подождут... Впрочем, нет: сегодня я принимать не буду, гони их вон. А из наших есть кто-либо?

   -- Граф Левенвольд, ваша светлость.

   -- А, пусть его войдет, просителей же вон!

   -- Будет исполнено, ваша светлость.

   В кабинет вошел обер-шталмейстер и полковник гвардии граф Левенвольд. Он находился почти в дружеских отношениях с Бироном и старался угождать ему, сознавая могущество и силу этого временщика. В то же время он был смертельным врагом фельдмаршала Миниха и всеми силами старался поссорить его с Бироном, а также не благоволил и к русскому вельможе Артемию Петровичу Волынскому. Последний во многом не соглашался с Левенвольдом, так что их спор часто переходил в крупную ссору.

   -- А, граф, рад видеть вас... садитесь, -- ласково сказал Бирон Левенвольду, показывая ему место около себя. -- Ну, что нового?

   -- Новое то, ваша светлость, что фельдмаршал Миних {Бурхард Христофор Миних (1683--1767 гг.), ольденбуржец по происхождению, был вызван в Россию Петром I в качестве генерал-инженера (1721 г.) Им было закончено проведение Ладожского канала. Когда замыслы верховников в начале царствования Анны Иоанновны не удались, Миних сблизился с Остерманом и Бироном и с того времени стал влиять на судьбы России.} все более и более входит в доверие к императрице.

   -- Это, любезный граф, для меня не новость! -- спокойным голосом сказал Бирон.

   -- И вы об этом говорите спокойно, ваша светлость?

   -- Неужели вы думаете, что Миних опасен для меня?

   -- Опасен, ваша светлость. Доверие к нему императрицы может поколебать ваше могущество, тем более что он сошелся с Артемием Волынским.

   -- О... Волынский -- мой личный враг, -- воскликнул Бирон.

   -- Миних тоже, и оба они опасны, ваша светлость... Я имею сведения, что Миних дурно отзывается о вашей особе и открыто смеется над вашим происхождением.

   Одно слово, один намек на незнатное происхождение бесили Бирона и раздували в нем страшную месть и злобу к тому смельчаку. Миних и Бирон дотоле находились в хороших отношениях, но Бирону по его бесхарактерности и подозрительности достаточно было одного слова или одного намека, чтобы из друга стать врагом. Так и теперь, принимая слова Левенвольда за чистую правду, он не требовал подтверждения, а безусловно поверил Левенвольду и признал как Миниха, так и Волынского своими врагами.

   -- Так вот как, господин фельдмаршал! -- воскликнул он. -- Вы находите свой род знатнее моего?.. Хорошо! Хорошо! Вы правы, граф. Надо принять меры и скорее отстранить от императрицы эту старую лисицу.

   -- И чем скорее, ваша светлость, тем лучше. Для полного вашего могущества надо подальше отдалить от двора таких людей, как Миних, Волынский...

   -- Да, да. Благодарю вас, граф. Я не забуду вашей преданности, -- пожимая руку Левенвольду, проговорил Бирон.

   -- Всегда готов служить вашей светлости.

   Бирон стал действовать против Миниха не открыто, потому что фельдмаршал был в большом доверии у государыни Анны Иоанновны, и Бирон опасался Миниха, сознавая его редкий ум. Однако лазутчики и сыщики стали тайно следить за Минихом и обо всем, что делалось или происходило в его доме, доносили своему патрону. Из этих донесений Бирон понял, что ему угорожает опасность, если он не примет мер против Миниха.

   Миних жил близ Зимнего дворца в казенном доме. Бирон настоял, чтобы его немедля переселили на другую сторону Невы, дальше от дворца. Из-за этого произошел полный разрыв между Бироном и Минихом.

   Последнему открыто бороться с этим случайным вельможей было невозможно. Он сознавал, что если открыто пойдет против всесильного фаворита государыни, то его постигнет еще худшее; поэтому он затаил в своем сердце вражду к всесильному временщику и стал выжидать удобного случая к отмщению.

   Однажды императрица спросила вошедшего к ней Бирона:

   -- Что, герцог, нонче такой хмурый?

   -- Большие неприятности, ваше величество.

   -- Какие такие?

   -- У меня много врагов, ваше величество.

   -- Об этом я уже не раз слышала, -- с ноткой неудовольствия проговорила государыня.

   -- В числе их, ваше величество, есть два очень сильных и влиятельных человека, -- спокойно продолжал Бирон, не обращая внимания на неудовольствие государыни.

   -- Кто такие?

   -- Дозвольте, ваше величество, мне умолчать, потому что, боюсь, вы мне не поверите.

   -- Да говори, назови мне своих врагов.

   -- Сильные из них -- это Миних и Волынский.

   -- Не знаю, герцог, враги ли они твои, но знаю, что оба они -- мои верные и преданные люди, и обидеть их чем-либо я никому, никому не дозволю, -- взволнованным голосом проговорила царица.