2. Мне кажется (поскольку из-за недостатка специальных знаний я хочу

воздержаться от категорического утверждения), что Оксус едва ли станет

мощной жизненной транспортной артерией для Средней Азии, как прочат

политики, говоря о бу-дущем Туркестана. То, что он никогда не сможет играть

такую важную роль, как Яксарт^70 , воды которого уже сегодня бороздят

русские пароходы, вполне доказано этим обстоятельством, а также тем, что

русские со своей флотилией на Аральском море вынуждены были проникать в

Туркестан не по Оксусу, а по Яксарту, менее выгодному для их завоевательных

планов. То, что незаселенные берега названной реки более важны для

петер-бургского двора, - это шаткий аргумент, и основан он целиком и

полностью на недостатке наших географических знаний о Средней Азии. С

помощью трех пароходов можно было бы не только держать под угрозой Хивинское

царство, занять крепости Кунград, Кипчак и Хезаресп, но и перебросить через

Каракёль сильное войсковое соединение в Бухару, т. е. в сердце Средней Азии,

если бы слишком большие естественные трудности, ме-шающие использованию

этого водного пути, не сделали такой замысел невозможным; впрочем, русские

уже при самом первом вторжении в Среднюю Азию в достаточной мере в этом

убеди-лись. На Оксусе помимо водопада у Ходжа-Или, опасных скал у Кипчака,

теснин у Ямпука самое большое затруднение пред-ставляют его многочисленные,

нередко тянущиеся часами пес-чаные мели, которые вследствие большого

количества песка, приносимого рекой, при этом еще так быстро меняются, что

совершенно невозможно их зафиксировать, и даже самый опыт-ный шкипер может

угадать хороший фарватер только по цвету, но никогда не сумеет указать его с

полной уверенностью.

3. Регулирование реки, которая в начале весны и поздней осенью несет

почти на две трети меньше воды, чем летом, не говоря уже о том, что бурное

течение очень затруднило бы такое предприятие, принесло бы вред уже потому,

что большое коли-чество рукавов и каналов необходимо не только для

земледелия, но и для снабжения питьевой водой самых отдаленных местностей.

Когда хивинский хан хочет объявить войну какому-нибудь бунтующему району

своей страны, он первым делом старается перерезать ему каналы и водоводы,

что ощущается наиболее остро; поэтому правительство, которое закрыло бы

шлюзы, чтобы поднять уровень воды в русле Оксуса, поступило бы так, словно

оно всей стране одновременно объявило войну.

То, что Оксус наряду с упомянутыми выше свойствами обладает чрезвычайно

быстрым течением, а помимо того, еще и часто отклоняется от своего старого

русла, достаточно извест-но. Эти отклонения начинаются в его нижнем течении

после поворота реки у Хезареспа, и их гораздо больше, чем нам *[118] *в

настоящее время известно. Если спросить об этом у жителей, то они обычно

насчитывают как на правом, так и на левом берегах более восьми таких

отклонений, и если даже это может отно-ситься и к прежним каналам, то

все-таки чрезвычайную нерегу-лярность Оксуса никак нельзя оспаривать, и с

этой точки зрения пожалуй, не подлежит никакому сомнению, что Аральского

моря, как утверждает сэр Генри Роулинсон, ссылаясь на одну в высшей степени

ценную персидскую рукопись, в прежние времена совсем не существовало.

Путешествие из Кунграда в Хиву предпринимают большей частью по суше,

так как вверх по течению на него требуется 18-20 дней. Сухопутных дорог три:

а) через Кёне-Ургенч; эта дорога называется летней, она обходит все

полноводные в это время года озера, старицы и рукава Оксуса; путь по ней

исчисля-ется в 56 фарсахов^71 , так что она самая длинная; б) через

Ходжа-Или; этой дорогой обычно ходят зимой, когда выше-названные озера и пр.

замерзают. Ее длина 40 фарсахов; в) дорога на правом берегу Оксуса через

Сурахан; она имеет большие объезды и проходит через много песчаных степей.

Наше возвращение нужно было насколько возможно уско-рить, но, несмотря

на это, нам пришлось примириться с тем, что мы пойдем длинной дорогой через

Кёне-Ургенч. Нам повезло, так как мы смогли присоединиться к небольшой

компании путешественников; некоторые из них направлялись в Кёне-Ургенч, а

остальные в Хиву. Все ехали верхом на хороших лошадях; даже те лошади,

которых предоставили в наше распо-ряжение "лиллах" (из религиозной

благотворительности), были молодые и крепкие, а так как кроме хлеба и

небольшого запаса провианта на дорогу у нас с собой ничего не было, мы бодро

тронулись в путь, несмотря на жару, которая давала себя чувствовать даже в

ранние утренние часы. От городских ворот ехали по хорошо обработанным землям

окрестностей Кунграда на северо-запад, а затем - через пустынную местность,

пока не добрались до большого озера со стоячей водой, называемого Атйолу;

оно считается первой станцией и тянется на 7 фарсахов. Через его самое узкое

место перекинут мост; дорога здесь разветвляется на две: одна ведет вдоль

диких гор Казак-Ёрге через обширное плато Устюрт в Оренбург, другая - в

Кёне-Ургенч. Мы двинулись по последней. Мы ехали через леса и пески, слева и

справа виднелись отдельные руины; из них выделялись Кара-гёмбез (Черный

купол), вблизи которых можно найти белоснеж-ную соль, лучшую в ханстве, и

Барсакильмез ("Кто пойдет, назад не вернется") - опасное гнездо, населенное

злыми духами, многие любопытные там уже лишились жизни.

Через пять часов езды мы достигли второй станции, которая называется

Кабулбек-Ховли. Это отдельно стоящий двор. По обычаю, принятому владельцами

с давних пор, нас хорошо угостили, и так как до следующей станции,

Кызыл-Чагала, нам предстояло ехать восемь часов, гостеприимный хозяин не

забыл *[119] *снабдить нас мясом и хлебом на завтрак. Было еще темно, когда

мы тронулись в путь. Наши спутники, умеющие владеть оружи-ем, проверили его

с необычайной тщательностью. Я подумал, что мы, вероятно, будем проезжать

мимо враждебного турк-менского племени; но меня успокоили, рассказав, что мы

весь день будем ехать по густому лесу, в котором водится много львов, пантер

и диких кабанов, иногда нападающих на путников. Несмотря на то что опасного

места мы достигли уже светлым днем, мы продвигались вперед с большой

осторожностью; мы очень доверяли лошадям, и, как только они ставили уши

торчком или начинали храпеть, все хватались за оружие. То, что львы и

пантеры в климатических условиях Средней Азии не так опасны, как их собратья

в Индии и Африке, вполне понятно. Поэтому я не разделял страха моего

молодого спутника-тата-рина и скорее даже жаждал участвовать в каком-нибудь

интерес-ном охотничьем приключении. Как всякий азиат, узбек обладает

чрезмерной фантазией; ни один след, ни один звук не говорили нам о том, что

мы находимся вблизи резиденции царя зверей, мы видели только стада кабанов,

которые с громким треском про-бирались через чащу. В противоположность этому

число встре-чавшихся нам цесарок и фазанов было велико, я бы даже сказал,

сказочно, и для вечернего привала была собрана богатая охот-ничья добыча.

Птицы, о которых я говорил, в этих местах намного вкуснее, чем в

Мазендеране, да и узбеки умеют их лучше готовить, чем персы. Там, где лес

кончается, вскоре становится видно укрепленное место Кызылчагала, которое

населено узбе-ками; мы прибыли туда довольно рано и продолжали свой путь на

следующее утро по местам, населенным йомутами.