Капитан разведки хрюкнул что-то невразумительное, мол «Да ладно уж».

-Я не знаю.

Мародеры удивились не на шутку. Аза удивился больше всех, он думал, что бред, который несёт Жнец имеет совершенно чёткие задачи, но пораскинув мозгами понял, что это совершенно ничего не проясняет, скорее усложняет в разы, а то что колдун темнит было неудивительно.

-Разговор я полагаю только начался. Но сейчас таарцы, судя по крикам, будут снова атаковать, так что предлагаю доделать то, что мы начали.

Аза вопросительно посмотрел на Жнеца.

-Я с вами, - прогудел тот, увеличиваясь в плечах.

Из палатки он вышел снова тем гигантом, каким его и увидели мародеры на поле боя.

-Смотри! Смотри! Не отрывай глаза! Смотри, как рушится твой мир! Это красиво! Будь всё проклято! Но это красиво!!!

Генерал Гай Ворон, разговор с рекрутом, последняя пограничная битва унёсшая жизни более полумиллиона мародеров и охотников, Летописи мародеров

Серый с недоумением пошевелил пальцами на левой руке, на миг ему показалось, что та исчезла. Мародер мотнул головой и прогнал дурацкие мысли, от бессонных ночей и недоедания ещё и не такое будет мерещиться.

Вокруг гудел огромный лагерь Альянса, по слухам последний оставшийся в этой войне. Серому с друзьями пришлось сильно попотеть прежде, чем они добрались до него, многие сектора обороны оказались захвачены таарцами. Лишь лагерь, куда стекались выжившие, стоял непреступной крепостью на пути захватчиков. Похоже, что племена просто обходили стороной ставку Гая Ворона, главнокомандующего войсками Альянса, не рискуя атаковать, прекрасно осознавая, что сделают пережившие, по сути всю войну Черепов, ветераны, закалённые в десятке волн. Мародерам и охотникам приходилось мириться с таким положением дел, они давно уже не могли удерживать границу, слишком мало их осталось.

Таарцы же продолжали проникать всё глубже и глубже в Бер, скоро должен настать тот день, когда атаке подвергнется один из полисов. Генерал Ворон на это как будто смотрел сквозь пальцы, последняя армия Альянса, всё так же продолжала оставаться на месте. Приказы не менялись – небольшие отряды всё так же продолжали уничтожать зеленокожих, до которых могли дотянуться, но дальше этого дело не шло.

В лагере говорили о том, что генерал Ворон, один из самых убеждённых борцов с Союзом племён, сдался. В это отказывались верить, но вокруг лагеря с каждым днём всё больше разрасталась стена, обещая через несколько месяцев обратить его в полис.

Некоторым это и правда казалось разумным, не могли оставшиеся мародеры и охотники соперничать с ещё могучей таарской ордой.

Серый был из тех кто думал, что лучше бы сдохнуть в бою, чем смотреть как обращаются в руины один за одним полисы людей.

-А может ну это всё к демонам, пойдём партизанить? – вздохнув, сказал мародер.

-Дело конечно хорошее, - согласился Аза, - но приказа не было…

-Похоже, что больше и не будет… Что чёрт возьми, случилось с Вороном? Его как будто подменили.

-Во-во и я о том же, - оживился Волосатый, известный лёгкой паранойей на счёт заговоров, - сами посудите, никто не видел генерала уже с месяц.

-И что?

-А то, что нет генерала в лагере, который стремительно превращается в полис. Через месяц другой мы будем смотреть отсюда, как племена разрушают один за одним восточные полисы. И рано или поздно примутся за западные, не смотря на Пустошь…

-Угу, не похоже на генерала, - согласился Костун.

-Это всё домыслы, - отмахнулся Аза.

-Но к этому всё и идёт.

-Может оно и к лучшему, - тихо сказал Улитка.

-Нет как-то всё это не правильно.

-Идти партизанить тоже не выход, что мы вшестером сможем сделать? Смех один.

-А если собрать народу побольше? В лесах мы сможем укрываться до бесконечности…

-А ты помнишь, что мы вроде как на службе у Альянса? – спросил Аза, оглядываясь по сторонам. – И тому о чём вы так увлечённо болтаете, есть совершенно чёткое определение – измена.

-Измена - это то, что мы здесь делаем, - хмуро оглянувшись на лагерь, сказал Серый.

-Это не нам решать.

-Вот именно это и выводит меня из себя.

Мародеры замолчали, каждый думая примерно в одном направлении.

День уже кончался, начинало темнеть, но деятельность, которая кипела в лагере, не остановилась и продолжалась уже при свете больших костров.

Большинство мародеров и охотников маялось бездельем, с того самого момента как они пришли в лагерь пять недель назад, командование так ничего им и не поручило, даже пресловутого патруля. Так обстояли дела со всеми кто выжил после всех тех волн, что обрушили на них племена. Бурной деятельностью в лагере занимались только новобранцы и резервисты, которых оказалось никак ни меньше, мародеров и охотников. Тем же приходилось просто сидеть на месте и ничего не делать, от чего у многих и появились мысли о том, чтобы покинуть лагерь и продолжить войну, но уже самостоятельно.

Складывалось впечатление, что ставших уже ветеранами бойцов, большинству из которых, не исполнилось и двадцати, берегут до критического момента. Но тот удалялся с огромной скоростью от них, с каждым новым метром построенной вокруг лагеря стены.

Молодые, но уже доказавшие своё право быть, лучшими из лучших, бойцы, не хотели становиться свидетелями гибели родных полисов, где остались друзья и семьи, да и весь родной мир. Но командование Альянса в лице генерала Ворона, наверно самого свирепого военачальника за всю историю Бера, жестокость которого по отношению к таарцам вошла в пословицы, считал по-другому. Мародеры и охотники не могли этого понять, отчего и стали усматривать различные заговоры.

Но пока не пришли вести о первых атаках на полисы все мирились с таким положением дел. Но, то, что долго так продолжаться не может, понимали все. Напряжение в воздухе с тех пор как таарцы всё ближе подходили к Орготу, первому пограничному полису, становилось всё более явным. Мародеры и охотники словно потревоженные берские медведи в любой момент готовились напасть на любого, кого сочтут угрозой. А за угрозу с недавнего времени стали принимать и последнее оставшееся командование Альянса и самого генерала Ворона.

Буря наметилась ещё ночью, когда пришли известия из Оргота.

Одна из многочисленных армий племён напала на него вечером, захваченные в боях артиллерийские установки и другое снаряжение армии Альянса, сильно упростило им задачу. Небольшой полис, которых в Бере около пяти десятков, был захвачен практически за несколько часов. В лагере об этом стало быстро известно, и на следующее утро он стал похож на развороченный осиный улей.

О неизбежности произошедшего знали все. Мародеры и охотники не имели никаких сомнений, на тот счёт какая участь ждёт небольшой пограничный полис, население которого в шесть раз меньше их собственного лагеря. У него ни одного шанса выстоять и пару дней, но от этого, волнение, поднявшееся в лагере не стало менее тихим. Это стало своего рода сигналом к действию и бойцы Альянса, приготовились взять всё в собственные руки, если командование не способно больше принимать решения.

Угрюмые мародеры и охотники, собравшиеся у крепости, где размешался командный центр, ждали появления генерала Ворона.

Капитаны, которые высыпали из крепости, как только начала собираться толпа пытались урезонить бойцов, но у них ничего не получалось. Мародеры и охотники смотрели на командиров, а те собравшись вместе крепко решили, выяснить политику оставшегося командования Альянса.

Гул вокруг крепости стремительно нарастал, шумел уже весь лагерь. Теперь уже только командиры звеньев, держали бойцов в достаточном удалении от крепости, чтобы не случилось беды.

Командование осознало, что нужно предпринимать какие-то действия, если оно не хочет иметь дело с бунтом.

К командирам вышел Стагот.

Колдун этот имел самую жуткую репутацию, среди всей колдовской братии, хоть они и не имели собственных объеденных одной целью структур, ими негласно командовал именно он.