Скитч не был воином и знал, что ничем не может помочь собратьям–скавенам в идущем наверху сражении. Возможно, даже крысы–убийцы не смогут взять верх над этими двумя, казавшимися непобедимыми. Совершенно ясно, что долг требует от него сбежать с последними из выживших крыс, чтобы сохранить их для возможного использования в будущем.

Подумав так, он поднял клетку высоко над головой и прыгнул в тёмные как ночь воды.

* * *

Феликс наблюдал, как всё больше и больше огромных крыс вылезает из трюма. Его пугал голод и безумие в их взглядах, и он подумал, что, может быть, это и есть секретное оружие скавенов. Один крупный злобный зверёк бросился на него. Он почувствовал неприятное суетливое прикосновение лап к своей ноге. Он взмахнул ногой, стряхнул и придавил зверька, чувствуя, как ломается спинной хребет под пятой его сапога.

Он оглянулся на Готрека. Истребитель обезглавил ещё одного скавена из команды судна, вызвав извержение в воздух большого фонтана чёрной крови. Труп скавена ещё не ударился оземь, как на него накинулись толпы крыс.

Что–то сверху свалилось на Феликса. Он почувствовал лапы, скребущие по его голове и маленькие острые зубки, кусающие его ухо. Противный животный запах заполнил его ноздри. Он бросил фонарь и сорвал крысу, ощущая как под шкурой извиваются мышцы. Когда он выбрасывал существо за борт в реку, клыки прокусили его пальцы.

Всё больше и больше крыс падало сверху или набрасывалось с палубы. У него возникло чувство, будто он находится в центре вихревой воронки из меха. Готрек топтал, рубил и пинал, но находился практически в такой же ситуации. Крысы были слишком злобны, и их было слишком много. Если они останутся, то умрут мучительной смертью от тысяч укусов.

— Сдаётся мне — подобная смерть не для Истребителя! — прокричал Феликс.

— Подожги это проклятое плавающее крысиное гнездо!

— Что?

— Подожги его, и сматываемся отсюда!

Феликс посмотрел вокруг и заметил фонарь. Он поднял его и со всей силы бросил на палубу. Горящее масло брызнуло во все стороны. Феликс частенько слышал от отца, как опасен огонь на корабле. Помимо всего прочего, корабли сделаны из дерева, а щели промазаны горючей смолой. Феликс никогда не думал, что будет благодарен этому факту, но сейчас именно это и произошло. Вокруг него начало вспыхивать и танцевать пламя.

До его носа донёсся запах горящей плоти и меха. Пищащие крысы носились повсюду, их мех тлел и вспыхивал, когда они пытались спастись от жгучего огня. Некоторые прыгали за борт и врезались в воду подобно маленьким живым метеорам. Другие продолжали атаковать с удвоенной силой, словно собрались, помирая, прихватить с собой кого–то ещё.

Феликс решил — это намёк на то, что пора убираться.

— Пора уходить! — прокричал он.

Обратной волной жара от пламени ему опалило волосы и брови.

— Да, человечий отпрыск, думаю, ты прав.

Феликс убрал меч в ножны, повернулся и перепрыгнул через борт. Он упал воду, а вокруг него падали крысы. После жара на горящем корабле было чуть ли не облегчением ощутить шок от сомкнувшейся над его головой холодной воды. Он вынырнул, и его голова оказалась на поверхности.

Феликс видел, что кругом находятся лодки, привлечённые видом огня. Сражаясь с весом ножен, он направился к ближайшему судну.

* * *

Насквозь промокший Феликс угрюмо и настороженно сидел на верфи. До сих пор не было никаких признаков Истребителя. Он не видел Готрека с момента своего погружения в воду. Он сомневался, умел ли гном плавать. Даже если и умел, то не мог ли он утонуть, пытаясь удержать свой любимый топор? Это была бы совсем не та славная смерть, к которой стремился гном.

Одежда Феликса была мокрой, и зубы начали стучать от холода, но он продолжал сидеть, мечтая о том шнапсе, что ранее поглощал Готрек. Феликс размышлял об оружии скавенов, якобы находившемся на борту чёрного корабля. Он понимал, что теперь вряд ли узнает, что это было. Баржа стала сгоревшим остовом, упокоившимся на дне реки. Лодочники, подобравшие его, находились на середине реки и наблюдали за пожаром перед тем, как отвезти Феликса на берег за пригоршню серебра.

Феликс осторожно поглядел направо — неподалёку раздался слабый хлюпающий звук. Одна из огромных голодных крыс тоже сбежала с корабля. Она вскарабкалась по трапу на пристань, по–собачьи отряхнула мех от воды и побежала на верфь. Феликс смотрел, как она удаляется.

Феликс почти решился снова найти лодочников и приступить к розыскам Готрека на реке. Он понимал, что эти усилия бесполезны — Рейк слишком широк, и течение сильное. Если Истребитель утонул, то его тело, несомненно, через какое–то время будет выловлено и выставлено для опознания на Старом Мосту, ожидая вместе с остальными, принесёнными рекой, когда кого–нибудь придёт и заявит на них свои права. Завтра Феликс сможет там проверить.

Он устало поднялся со сваи причала, на которой сидел, и приготовился к долгой прогулке до дома. Поднявшись, он уловил взглядом знакомую фигуру, бранящую столь же знакомого лодочника, который грёб в сторону пристани. Феликс приветственно помахал.

— Течение унесло меня вниз по реке, — крикнул Готрек, выбираясь на верфь. — Прямо вот на нашего старого приятеля. Возвращение заняло большую часть ночи.

— Шли против течения, — сказал усталый лодочник.

Феликс вряд ли когда–либо видел более усталого человека и к тому же сильно напуганного. Феликс мог предположить, какого рода угрозы использовал Готрек, чтобы мотивировать его.

— Ладно, — сказал он, — давайте вернёмся в „Свинью“ и выпьем пива. Полагаю, мы это заслужили.

— Простите меня, что не присоединяюсь к вам, — сказал лодочник. — И… остался небольшой вопрос, касающийся моего вознаграждения.

* * *

Замёрзший, мокрый и перепачканный Скитч наконец–то добрался до Подземных Путей. Это была воистину ужасная ночь. Он плыл в холодной воде, таща на себе последнюю клетку с крысами. Потом он бежал по берегу реки, пока не нашёл канализационный сток, а затем оставшуюся часть ночи скитался по туннелям, пока не обнаружил знакомый запах скавенов. Во тьме, уклоняясь от человеческих патрулей, след в итоге привёл его сюда.

Скитч был горд собой. Он справился с долгим и сложным путешествием. Он потерял свои линзы и едва видел, но всё же сделал это, и ему удалось сохранить клетку, полную дорогих ему образцов. Ещё лучше то, что в клетке находятся несколько беременных самок, так что он легко может начать всё сначала. Крысы вроде здоровы. Прямо сейчас они выказывают признаки беспокойства. «Это потому, что они чувствуют еду», — понял Скитч. Он находился вблизи хранилищ, где держали припасы для великой армии вторжения.

«Теперь нужна лишь подходящая причина, чтобы объяснить часовым своё дело, — подумал он. — Довольно просто, он лишь скажет, что принёс еду для Изака Гроттла. Любой из тех, кто знает мастера–погонщика, поверит этому».

Идея вызвала у него смех. Он всё ещё хихикал, когда его полуслепые глаза не заметили камень перед ногой, и он, споткнувшись, неуклюже растянулся в грязи. Клетка выкатилась из его лап. Повреждённый замок щёлкнул, и она раскрылась. Крысы–убийцы выскочили наружу и понеслись в сторону хранилищ скавенов.

Скитч застонал. Он понимал, какие последствия это сулит. Скоро голодным окажется не только Изак Гроттл.

Битва за Нульн

«День ото дня становилось безрадостнее. Голод и страх стали постоянными попутчиками. Большой заговор скавенов подходил к своему неизбежному завершению и, похоже, сама судьба вовлекла нас в него. И всё–таки, помимо тревоги и ужаса было место надежде и героизму. Наряду с потерями — слава. Час величайшей угрозы пробил, и я горжусь, что мы с моим товарищем не ударили лицом в грязь».