— Выглядит не слишком надёжно, — заявил Руди, подозрительно разглядывая потолочный свод.
Лицо Готрека скривилось, словно ему нанесли личное оскорбление.
— Чушь, — ответил он. — Эти туннели сооружены гномами тысячелетие назад. Качественно выполнены руны Кхазалида{1}. Простоит вечность.
В доказательство он стукнул кулаком по своду. К несчастью, именно в этот момент горгулья свалилась со своего насеста.
Избегая удара по голове, Истребитель отпрыгнул в сторону, едва не соскользнув в „рагу“.
— Ну, разумеется, — добавил Готрек. — Кое–что было сделано мастерами–людьми. Например, вон та горгулья — типичное низкопробное творение человеков.
Никто не засмеялся. Только Феликс осмелился всего лишь улыбнуться. Гант уставился на потолок. Светильник у его ног еле освещал лицо, придавая ему жуткий и демонический вид.
— Должно быть, мы под Старым Кварталом, — тоскливо произнёс он.
Феликс заметил, что тот представил себе квартал дворцов. Необычно печальное выражение отразилось на вытянутом костлявом лице Ганта. Феликсу было интересно, размышляет ли тот о различии своей жизни и золочёном существовании тех, кто наверху, представляя роскошь, которой он никогда не знал, и возможности, которых никогда не имел. На мгновение он испытал что–то похожее на сочувствие к этому человеку.
— Должно быть, там целое состояние, — сказал Гант. — Хотел бы я забраться и завладеть им. Ладно, нет смысла терять время. Вернёмся к нашему делу.
— Что это было? — внезапно спросил Готрек.
Остальные испуганно оглядывались вокруг.
— Что за что? — спросил Хеф.
— И где это что? — прибавил Паук.
— Я что–то слышал. Вон там.
Все посмотрели в сторону, куда был направлен указательный палец Истребителя Троллей.
— Тебе показалось, — сказал Руди.
— С гномами подобного не случается.
— Эй, сержант, будем осматривать? Домой хочется, — заныл Руди.
Гант потёр свой левый глаз костяшками пальцев правого кулака. Похоже, он призадумался. Феликсу были понятны его колебания. Он, как и остальные, хотел бы побыстрее свалить и оказаться в таверне, но это была его ответственность. Именно его голова легла бы на плаху, если бы что–нибудь скверное произошло под дворцами и выяснилось, что находясь там, они ничего не предприняли.
— Лучше пойдём, поглядим, — в конце концов произнёс он, не обращая внимания на стоны остальных стражей. — Это ненадолго. Бьюсь об заклад, там ничего нет.
Памятуя о своём везении, Феликс решил, что эту ставку принимать не стоит.
Вода стекала по своду туннеля. Гант так прикрыл отверстие своего светильника, что были заметны только слабые проблески света. Впереди послышался звук голосов. Теперь даже Феликс услышал их.
Один был голосом человека, судя по произношению — аристократа. Но нельзя было даже предположить, что другой голос принадлежит человеку. Это было зловещее пронзительное чириканье. Так могла бы говорить крыса, получившая возможность пользоваться человеческой речью.
Гант остановился и оглянулся на своих людей, его лицо было бледным и озабоченным. Было понятно, что идти дальше ему не хочется. Оглядев лица своих спутников, Феликс понял, что все чувствуют то же самое. День подходил к концу, они все утомлены и напуганы, а впереди нечто такое, с чем встречаться нежелательно. Но они — стражи канализации, единственным достоинством которых было мужество и готовность лицом к лицу встретить то, что другим не под силу, там, куда другим не дойти. Они обладали неким чувством собственного достоинства.
Готрек подбросил топорик в воздухе. Тот закрутился, отражая лезвием слабые отблески света. Когда он упал вниз, Истребитель Троллей без видимых усилий поймал его за рукоять. Паук вытянул из ножен нож с длинным лезвием и пожал плечами. Хеф недобро усмехнулся. Руди поглядел на свой короткий меч и кивнул головой. Гант оскалился. Истребитель Троллей выглядел довольным. Он вполне разделял тот вид безумия, что овладел его спутниками.
Гант сделал бесшумный жест, и они медленно двинулись вперёд, тщательно и без шума выбирая путь по покрытому слизью уступу. Когда все прошли поворот, он открыл свой светильник, чтобы осветить их цель.
Феликс услышал, как голос аристократа произнёс: «Прими это, как знак моего уважения. Кое–что для тебя лично». Две фигуры застыли, подобно сказочным троллям, окаменевшим под действием внезапного яркого света. Одним из них был высокий мужчина, облачённый в длинную чёрную робу, похожую на монашескую. Лицо аристократа — прекрасно сложенное, равнодушное и надменное. Коротко остриженные чёрные волосы, оканчивающиеся „вдовьим пиком“{2} на лбу. Он склонялся вперёд, чтобы передать другой фигуре нечто, переливающееся зловещим светом. Феликсу оно было знакомо. Он уже видел это вещество раньше, в покинутой гномьей крепости Карак Восьми Вершин. То был шар искривляющего камня. Невысокий получатель сего человеком не был. Его мех был серым, глаза розовыми, длинный безволосый хвост напоминал Феликсу огромного червя. Щёлкнув хвостом, существо обернулось, косясь на свет. Оно полезло внутрь своей длинной залатанной робы и что–то сжало в своих когтистых лапах. За ремнём у него висел обнажённый ржавый клинок пилообразной формы.
— Скавен! — прорычал Готрек. — Готовься к смерти!
— Дурак–дурак, ты сказал, что за тобой не следили, — прочирикало существо своему собеседнику–человеку. — Ты сказал — никто не знает.
— Стоять на месте! — крикнул Гант. — Кто бы вы ни были, вы арестованы по подозрению в колдовстве, измене и жестоком обращении с животными.
То обстоятельство, что их только двое, восстановило уверенность сержанта. Его не устрашило даже то, что один из злоумышленников — чудовище.
— Эй, Паук, хватай и вяжи их.
Крысоподобное создание внезапно метнуло сферу, которую извлекло из своего одеяния.
— Умри–умри, глупые людишки.
— Задержать дыхание, — закричал Готрек.
Одновременно он метнул топорик вперёд.
Сфера скавена звякнула и разлетелась вдребезги, и зелёное, опасно выглядящее облако вырвалось наружу. Толкнув Феликса в обратном направлении прохода, Готрек схватил Руди и потянул его за собой. Из газового облака донеслись булькающие и удушливые звуки. Феликс почувствовал, что его глаза начинают слезиться.
Всё оказалось во тьме, когда погасли светильники. Это было похоже на кошмарный сон. Ничего не видать, страшно сделать вдох, вокруг узкий подземный коридор и где–то в нём чудище, вооружённое смертоносным и непонятным оружием.
Феликс ощущал скользкую слизь на камнях под своими руками. Передвигаясь на ощупь, он внезапно ощутил пустоту. Его рука находилась над „рагу“. Потеряв равновесие, он боялся пошевелиться, чтобы не свалиться куда–нибудь и не окунуться в нечистоты. Он закрыл глаза, предохраняя их от жжения, и заставил себя двинуться дальше. Сердце его колотилось. Лёгкие готовы были взорваться. Между лопатками по коже побежали мурашки.
Каждое мгновение Феликс ожидал, что пилообразное лезвие вонзится в его шею. Он услышал, что кто–то за его спиной пытался вскрикнуть и не смог. Раздались булькающие звуки и ужасно тяжкое дыхание, словно лёгкие были наполнены жидкостью.
«Это газ», — подумал Феликс. Готрек рассказывал ему об используемых скавенами омерзительных видах оружия, созданных в результате соединения извращённого нечеловеческого воображения и алхимии, навеянной Хаосом. Он знал, что одного вдоха этого мерзкопахнущего воздуха достаточно, чтобы умереть. Он также понимал, что не сможет сдерживать дыхание бесконечно.
«Думай, — сказал он себе. — Найди место, где воздух чист. Двигайся. Убирайся подальше от убивающего облака. Не паникуй. Не думай об огромной крысоподобной тени, всё ближе подкрадывающейся во тьме со своим обнажённым клинком. Пока ты сохраняешь спокойствие — ты в безопасности». Мучительно медленно, дюйм за дюймом, с лёгкими, жаждущими воздуха, он заставил себя продвигаться в безопасное место.
Потом что–то тяжёлое упало на него. Серебряные звёздочки замерцали в глазах, и весь воздух вышел из лёгких. И прежде, чем он смог себя остановить, вдохнул полный рот отвратительного воздуха. Он лежал во тьме, тяжело дыша, и медленно до него дошло, что он не умер. Он не задохнулся. Никто не воткнул нож в его спину. Он пытался заставить себя двигаться, но не смог. Похоже, что–то очень тяжёлое его придавило. Ужас объял его. Возможно, сломан позвоночник. Возможно, перелом конечностей.
