Тот, слава богу, не стал тормозить и уехал довольно быстро, оставляя меня наедине со своими кошмарами, один из которых находился прямо передо мной.

Школа. Та-да-да-дам… Прямо холодок по коже. Бр-р. Та самая улица, только не такая серая и без вымазанных в крови людоедов, машина директора…

Я даже вздохнула с облегчением, увидев, что на крыше пепельной Мазды никого нет. Но все равно интересно, кто же тот парень, что мне во сне встретился? Хотя… Какая, блин, разница?! Что со мной вообще творится?!

Ускорила шаг, чтоб не видеть эту доставшую меня дальше некуда улицу, напоминающую о страшных тварях и том инциденте с разделением. Преодолела чертову дюжину ступенек, огибая нескольких учеников на лестнице. Юркнула в открытые двери и кое-как успела нырнуть в нужный мне коридор, не столкнувшись ни с одним из спешащих в свои классы учеником. Впервые эту манеру заметил мой лучший друг – Александр Пришвин: как оказалось, я всегда старалась обходить людей стороной. Сама уж не знаю почему, просто нравилось мне между ними лавировать.

Перед началом урока двери в кабинет литературы, как обычно, были открыты, так что я беспрепятственно вошла в класс и сразу (конечно, это же я) нарвалась на худощавую крашеную блондинку с большими серыми глазами.

– Опа, – со смешком произнесла Нинка и, улыбаясь нарочито счастливо, взглянула на мою губу. Действительно сложно не заметить, особенно, если у тебя мания выискивать в конкретном человеке недостатки. – От кого же тебе прилетело? Я вроде не трогала тебя последнюю пару дней.

Ее новая и обязательно верная подружка, стаявшая справа от нее, противно захихикала, поддерживая шутку, а Нинка Колотова разочарованно хмыкнула, поняв, что зацепить меня не удалось.

– Мо́хова?! – раздался вдруг громкий возглас за ее спиной, не дав той ляпнуть еще что-то.

Одноклассницы на автомате обернулись назад, а я, воспользовавшись их секундным замешательством, быстренько промчалась мимо, не коснувшись ни одной из них.

– Крутой дриблинг1, – похвалил Сашка, продолжая сидеть на нашей парте.

– А то! – согласилась я, подходя ближе и искренне радуясь, что сегодня друг умудрился не опоздать: он жил довольно далеко от школы, но не любил автобусы, вот и топал пешком, зачастую выходя из дома позже, чем следовало бы.

Пришвин, улыбаясь во все зубы, протянул мне руку – для нас было совершенно нормально здороваться, как мальчишки – только, не отпустил, когда я попыталась вернуть свою правую себе.

– Это еще что такое?! – взорвался он при виде распухшей губы, тут же взлохматил мне волосы, зная, что я всегда убираю челку с глаз, и сильнее выгнул брови. – Еще вчера этого не было.

– Да просто…

Я не знала, что ответить, не могла придумать, да и не хотела ему врать, хотя бы ему, поэтому, грубо усадив его за парту, заняла соседний стул и собралась в кратком изложении поведать о своем странном сне и его последствиях, но замолчала, кое-что заметив.

– Что… это такое?.. ― нагло протянула руку и отодвинула в сторону воротник его рубашки. На шее в нескольких местах виднелись… сине-зеленые синяки, и судя по их форме… Что за?..

– Да так, ― отмахнулся он от меня и спешно застегнул пуговицы. ― В ШОД2е досталось, ― еще и улыбнулся как-то странно: слишком нервно.

Что ж, В ШОДе, конечно, могло. В этой своей школе для одаренных детей он и правда иногда получал ушибы да ссадины, в первый год обучения даже очень часто, но, посещая ее каждый день в разное время суток, и в будни, и в выходные, не любил распространяться о том, чем там занимался. Одно мне было известно точно – все в той школе было связано со спортом, и Сашкин тренер возлагал на него большие надежды, считая его будущим чемпионом по боксу. Пришвин этому не противился: ему нравилось махать кулаками и при этом не создавать себе проблемы.

Я вот всего один раз видела друга в деле, после чего назвала его Скорпионом – такой же быстрый и смертельно-опасный. Причем его движения очень резкие, перехода нет совсем: вот он стоит, а в следующее мгновение уже происходит удар. Выглядит это жутко, по крайней мере, для меня, зато с таким ничего не страшно, и в правду, как за каменной стеной. Помню, что прозвище ему тогда понравилось, но из вредности он решил и мне придумать что-нибудь, а потом несколько дней дразнил Махаоном, то ли в рифму к своему, то ли из-за фамилии…

Вот только кулаком такие синяки не сделаешь. Его будто душили… В ШОДе, как-то он упомянул об этом, строгие правила и жесткая дисциплина. Не могли там. Значит…

– Саш, ― осторожно обратилась я к другу, зная, в общем-то, что лучше не лезть к нему в душу и не поднимать запрещенную тему номер один, ― это отец сделал?

Пришвин нервно повел плечами, хотел что-то ответить, но лишь зубами скрипнул не в силах это произнести.

Он всего раз доверился мне несколько лет назад и смог рассказать: ему с родителями не повезло. Мать куда-то пропала, когда ему было всего пара месяцев. Отец, решив воспитать ребенка самостоятельно и надеясь, что та вернется или найдется, в итоге сильно запил. Так что При́швин, можно сказать, был сам по себе. Дома находился редко: то у друга своего Пашки, то у меня, то в школе или ШОДе…

Но, как говорится, родителей не выбирают. Радует, что сам он от этого не стал плохим человеком. А может, даже благодаря этому. И все же я сильно беспокоилась за него из-за подобного…

Душил? Серьезно?! Скажу отцу, пусть принимает меры. Пусть, ну не знаю… Нет, Сашка не согласится. Его ведь тогда в детский дом отправят… Че-е-ерт.

– Слушай…

– Замолчи, ― шепотом пресек Сашка любые вопросы по этой теме. Да, подпортила я ему настроение. ― Рассказывай лучше, что там у тебя случилось? ― И выжидающе взглянул на меня, натянув на лицо веселую улыбку.

– Ну-у…

– Я слушаю, ― напомнил он. Пришлось сдаться.

Говорила я недолго, описывала основные моменты, исподтишка наблюдая за реакцией Сашки. Его лицо меняло выражение несколько раз, а в темно-карих глазах читалось недоумение.

Конечно, как лучший друг, он был обязан мне поверить, однако я и сама уже сомневалась в своей адекватности. А все еще ноющая челюсть лишь доказывала, что я была не в себе: в нормальном состоянии человек не станет себя калечить.

Одно успокаивало: Пришвин никогда не назвал бы меня сумасшедшей и постарался бы сделать вид, что хотя бы часть сказанного он принял на веру.

Вообще, Сашка – потрясающий друг, к тому же еще и красавец. Эти черные выразительные глаза… обожаю, когда они блестят, словно в них мерцают звездочки, маленькие такие, яркие. А его прическа. Темные волосы коротко пострижены под машинку, но пряди на теменной части и в челке, не падающей на глаза, длиннее – прям удовольствие подержаться за чуб, правда Сашка постоянно брыкается, если я так делаю. Физически крепкий, высокий, веселый… Хах, я по уши в него втрескалась еще в начальных классах.

– И ты хочешь, чтобы я во все это поверил? – Пришвин выгнул только одну бровь и уставился на меня, как на контуженную.

– Ну, – пожала я плечами, – не хочешь – не верь, – и принялась выкладывать на парту учебные принадлежности, затылком ощущая пронзительный взгляд друга.

Не дождавшись, пока я сама к нему повернусь, чтобы продолжить наш странный разговор, он дернул меня за плечо и привлек к себе: глаза в глаза, нос к носу, рука к руке, изучающий взгляд парня и его потрясающая улыбка…

– А если честно? – прошептал этот коварный змей, искусно играя на моих чувствах.

Внизу живота моментально разлилось приятное теплое волнение, перехватило дыхание, а в голову с фейерверком примчались непозволительные мысли, хотя я прекрасно понимала, что все мои фантазии никогда не перенесутся в реальность.

Что же ты творишь?..

Сашка наклонился еще ближе, заставляя меня удивляться его уже откровенной наглости и жестокой шутке. Слишком жестокой для меня. Наши губы почти соприкоснулись, на миг я даже закрыла глаза, ожидая долгожданный поцелуй, почувствовала его отрывистое дыхание, а затем…