– Ну? – спросил Эрвин.

– Ничего не понимаю. Капрал из секции электроники, тертый калач, уверяет, что это английская техника специального назначения. Не русская – это точно. Насколько нам известно, никто, кроме англичан, ею не пользуется.

– Вы думаете, за Уилтом следят британские органы безопасности?

– Очень может быть.

– Нет, едва ли. Когда Глаусхоф задал ему перцу, он потребовал, чтобы при допросе присутствовали сотрудники британской разведки. Вы когда-нибудь слышали, чтобы русский агент после провала стремился в объятия британской разведки? Я такого что-то не припомню.

– Остается ваша версия о том, что англичане просто проверяли на вшивость нашу службу безопасности. Тогда все более-менее понятно.

– А мне не все понятно. Будь это рядовая проверка, Уилту уже пришли бы на помощь. И почему он молчит? Какой ему резон терпеть измывательства? Нет, эта версия тоже ни к черту. Некоторые факты остаются без объяснения: и передатчики в машине, и то, что, по словам Клодиак, Уилт всю лекцию был сам не свой. Сразу видно – дилетант. Сомневаюсь, что он вообще знал про передатчики. Так где же логика?

– Давайте я его допрошу, – вызвался капитан.

– Не надо, я сам. А вы продолжайте записывать. Нам эта запись пригодится.

Эрвин вернулся в кабинет. Уилт на кушетке спал как убитый.

– У меня к вам еще несколько вопросов, мистер Уилт, – произнес полковник.

Уилт пробудился, сел и поднял на полковника мутные глаза.

– Какие вопросы?

Полковник достал из шкафа бутылку.

– Виски не хотите?

– Я хочу домой, – сказал Уилт.

А в полицейском участке Ипфорда инспектор Флинт торжествовал победу.

– Тут все материалы, сэр, – доложил он старшему офицеру, указывая на стопку папок на столе. – В деле замешаны только местные. Суоннел познакомился с поставщиком в Швейцарии. Поехал туда на лыжах покататься. Славное местечко эта Швейцария. Ну, натурально, итальянец сам к нему подвалил. Суоннел говорит – угрожал. А у нашего Клайва, как вам известно, нервишки хлипкие.

– Я на это чуть не купился, – признался старший офицер. – Как-то раз мы его, каналью, уже было привлекли за покушение на убийство. Да вот беда: малый, которого он порезал, не захотел подавать в суд.

– Насчет нервишек – это я с иронией, – объяснил Флинт. – Я рассказываю с его слов.

– И что дальше? Как они химичили?

– А очень просто. Проще не придумаешь. Перво-наперво им понадобился гонец – но такой, чтобы знать ничего не знал. И они выбрали Теда Лингдона. Он то и дело гоняет свой автофургон на континент. У автофургона есть регулярный рейс до Шварцвальда с остановками на ночь Нагнали на Теда страху, пообещали умыть азотной кислотой, если будет кочевряжиться, и принудили выполнять их поручения. Это он сам так рассказывает. В Гейдельберге в фургон без ведома водителя подсовывали товар. Оттуда фургон через Остенде добирался до побережья. Потом – ночным паромом в Дувр. На полпути один проходимец из команды сбрасывал товар за борт. Ночью сподручнее, никто не засечет. А хахаль Энни Мосгрейв – он содержит плавучее питейное заведение – поджидал в проливе и подбирал груз.

– Минуточку, – остановил старший офицер. – Как же это можно отыскать пакет героина посреди пролива, да еще ночью?

– Точно так же, как Роджер пасет Уилта, – по радио. Зелье перевозили в чемоданчике, который запросто держался на плаву. Как только чемоданчик падал в воду, в нем врубался радиомаяк. Жулик ловил сигнал, находил груз, брал на борт и оставлял у буйка возле устья Темзы. Плавучий кабак возвращался в док, а чемоданчик забирал аквалангист.

– Они здорово рисковали. В море течения, приливы. А за товар немалые деньги плачены.

– Никакого риска. Чемоданчик привязывали к цепи буйка, аквалангисту найти – раз плюнуть. Потом товар делили на три части: часть себе, часть Чарли-Гонконгу – он шуровал в Лондоне, а третья часть – Родди Итону. Этот работал в наших краях и в Эдинбурге.

Старший офицер, разглядывая ногти, прикидывал, что может последовать за раскрытием преступления. Спору нет, Флинт постарался на славу, но у старшего офицера шевельнулось нехорошее подозрение, что суд не одобрит действия инспектора. Лучше о них даже не задумываться. Защита и так разберет их по косточкам. Вымогал показания у заключенных угрозами, стращал обвинениями в убийстве, а потом замял дело… С другой стороны, если Флинт действительно добился успеха, значит балбес Роджер может поставить на своей карьере точку. Ради этого стоит рискнуть.

– Вы уверены, что Суоннел и его шатия-братия не морочат вам голову? – спросил старший офицер. – Нет-нет, я не сомневаюсь, что вы все проверили, то вдруг мы передадим дело в суд, а они отопрутся от своих показаний, и получится…

– А я их показания в расчет не беру. Есть верные улики. Вот получим ордер на обыск и добудем. У них дома или на одежде непременно обнаружатся следы героина и «формалина». Раз они делили товар, то наверняка должны были просыпать. Криминалистам будет чем поживиться.

Старший офицер молчал. Его смущало, что Флинт, как видно, не брезгует противозаконными методами, но начальник смотрел на это сквозь пальцы. Ведь если инспектор в самом деле накрыл шайку торговцев наркотиками, главный констебль и министр внутренних дел останутся довольны. Нынче преступный мир работает так слаженно, что чистоплюйство лучше спрятать в карман.

– Ладно, – сказал старший офицер. – Я поговорю насчет ордера.

– Спасибо, сэр.

Флинт собрался идти, но старший офицер остановил его.

– Теперь относительно инспектора Роджера. Я так понимаю, он разрабатывает свою линию.

– Да, занимается американскими авиабазами. Втемяшил себе в голову, что наркотики идут оттуда.

– В таком случае надо его предупредить.

Однако у Флинта на этот счет были другие планы.

– Разрешите, сэр, я изложу свои соображения. То, что отдел по борьбе с наркотиками копает не там, очень даже кстати. Роджер отвлекает внимание преступников. Стоит ли его останавливать? Так их и спугнуть недолго. Давайте скажем ему потом, когда произведем аресты. Может, это его даже слегка подзадорит.

Старший инспектор вытаращил глаза. Подзадоривать начальника отдела по борьбе с наркотиками? Это еще зачем? Он и так свихнулся от усердия. А впрочем…

– И как вы предлагаете его подзадорить?

– Скажите ему, что главный констебль вот-вот даст санкцию на арест. Это же правда.

– Что ж, посмотрим, – устало сказал старший офицер. – Но вы там особо не зарывайтесь.

– Как можно, сэр, – сказал Флинт и отправился в служебный гараж, где его поджидал сержант Йейтс.

– Ордера на обыск у нас в кармане, – объявил Флинт. – Зелье достал?

Сержант Йейтс кивнул и показал на целлофановый пакет на заднем сиденье.

– Много не дали. Ранки и так ворчал, что нам не положено. Пришлось соврать, что для лабораторной проверки.

– Будет и проверка, – пообещал Флинт. – Все зелье из одной партии?

– Из одной.

– Ну тогда все путем.

Машина выехала из гаража.

– Сперва осмотрим автоприцеп Лингдона, – прикидывал Флинт, – потом обыщем лодку Суоннела и сад за его домом. Повсюду оставим чуток этого добра, а там – дело за криминалистами.

– А как с Родди Итоном?

Флинт вытащил из кармана пару хлопчатобумажных перчаток.

– Я их надену, когда будем обыскивать прицеп, а дома у Родди Итона брошу в мусорный бак. К Энни даже не поедем, у нее и без нас зелье найдут. Опять же, дружки ее заложат: понадеются, что им за это скостят срок. Только бы эту троицу засудили. Как только сообразят, что им грозит двадцать лет, так всех за собой потянут.

Помолчав, сержант Йейтс посетовал:

– Паскудная работенка. Вон уж и улики фабриковать приходится.

– Ничего страшного. Мы же точно знаем, что паршивцы торгуют наркотиками, они про себя тоже все знают. Стало быть, получат по заслугам. «Дурью» промышляли, пусть за собственную дурь и расплачиваются.