На узле связи в домике миссис Де Фракас тоже предполагали, что есть другой выход, только не знали, где его искать. Как только в трубке смолкли последние вопли спорщиков, Мистерсон очумело встряхнул головой.

– Боже, какой идиотизм! Ну, кто-нибудь мне все-таки объяснит, что происходит!

– Нечего на меня смотреть, – ответил майор. – Мое дело обеспечить оцепление, а ваше – договариваться. Таковы инструкции.

– Какие к черту инструкции! У нас теперь две компании придурков, которые не могут договориться, как лучше осчастливить мир. Можно как-то связаться с ними по отдельности?

– Невозможно, сэр, – ответил сержант. – У них там параллельные телефоны. Разве что проникнуть в дом…

Майор принялся изучать каракули Уилта, именуемые планом дома.

– Можно вызвать вертолет, кто-нибудь из моих ребят высадится на крыше и достанет этих ублюдков…

Мистерсон глянул на него с подозрением.

– Надеюсь, «достанет» не в прямом смысле?

– Не в прямом?.. А, понимаю вас. Нет, конечно, не волнуйтесь. Просто устроим небольшую заварушку.

– Вот этого как раз и не надо. А теперь буду весьма обязан тому, кто мне поможет поговорить с каждой группой в отдельности.

Вдруг раздался сигнал вызова по внутренней связи. Сержант ответил и доложил:

– Звонят «психи и идиоты». Спрашивают, можно ли им приехать?

– Пусть приезжают, – махнул рукой Мистерсон.

– Зачем здесь еще идиоты? – удивился майор.

– Это военно-идеологические аналитики и психологические инструкторы. Министерство обычно направляет их нам, правда, иногда они действительно подбрасывают дельные мысли.

– Господи! – вздохнул майор. – Что же это делается? Сначала обзывают армию миротворческими силами, потом заставляют Скотленд-Ярд брать к себе на работу каких-то психов на должности сыщиков… Бред, да и только!

– Народная Альтернативная Армия снова на линии, – сообщил сержант.

В очередной раз из трубки понеслась ругань, правда, теперь уже без нахального немецкого акцента. Уилт надорвал связки и теперь говорил с сомнительным акцентом выходца из ирландской деревни.

– В общем, придется, это самое, кокнуть эту барышню, Мюллер, то есть, если спиногрызов не вернут мамаше. Или как?

– Чего как? – не понял Мистерсон, сбитый с толку новыми угрозами.

– Я, стало быть, повторять-то не люблю, рикцианерам особенно, но раз ты глухой, повторю…

– Не надо! – решительно ответил Мистерсон. – Нам достаточно одного раза.

– Сионистам, собакам, тоже последнее предупреждение. Вот так вот.

Тут же последовал приглушенный взрыв испанской нецензурщины: оказалось, Чинанда все слышал.

– Во, поняли? Ну покедова, а то за телефон много нагорит.

Теперь Мистерсону предстояло втолковать Чинанде ультиматум Уилта. Задача не из легких: террорист был уверен, что наверху засела кучка «легавых фашистских свиней», действующих по указке властей.

– Мы знаем ваши британские штучки. Вы спецы по психологической войне! – орал Чинанда. – Но нас не просто обвести вокруг пальца!

– Мигель, поверь мне…

– Какой я тебе Мигель? Мигель… Я с тобой свиней не пас. Это у вас тактика такая: сначала запугиваете, а потом начинаете мозги пудрить.

– Но мы совсем не пытаемся…

– Заткнись, свинья, когда я говорю!!!

– Дай мне закончить! – взорвался Мистерсон. – Поверь, там наверху не полиция…

– Глупей себя ищешь? Хотели заманить нас в ловушку, а теперь грозитесь убить Гудрун?! Плевать мы хотели на ваши угрозы! Пришьете Гудрун – прикончим заложников.

– У меня нет никакой власти над теми, кто держит фрейлейн Шауц…

– Блефуй, блефуй, все равно ничего не выйдет. Вы, британские империалисты, далеко не дураки – это нам известно. И Чинанда тоже швырнул трубку на рычаг.

– Кажется, он о Британской империи даже более высокого мнения, чем я сам, – заметил майор. – Правда, где она, та империя, и где ее владения? Разве что Гибралтар…

Однако Мистерсон не. был настроен обсуждать проблемы расширения владений Британской Короны.

– Наша осада уже немного идиотизмом попахивает, – пробормотал Мистерсон. – Сначала надо установить отдельную телефонную связь с этими сумасшедшими наверху. Это первым делом… если начнут стрелять… Слушайте, сержант, а как он назвал Шауц?

– Кажется, так: «барышня Мюллер», сэр. Хотите еще раз послушать запись?

– Нет, дождемся аналитиков, а пока попробуйте с вертолета закинуть на балкон дома полевой телефон. Хоть разузнаем, кто там сидит.

– Полевой телефон со встроенной телекамерой? – уточнил сержант. Мистерсон кивнул.

– И второе: необходимо установить поближе к дому подслушивающие устройства.

– Пока не стемнеет, не могу, – заявил майор. – Нельзя же, чтоб по моим ребятам стреляли, когда им самим запрещено отстреливаться.

– Значит, будем ждать. Осада – это такое дело: тут, главное, кто кого пересидит. Хотя, признаюсь, мне впервые приходится иметь дело аж с двумя группами террористов сразу.

– Детишек жалко! – пробормотал майор. – Страшно подумать, что там сейчас с ними…

Но близняшки в его сочувствии совсем не нуждались. Они чудесно проводили время. Когда прошел легкий испуг от звона разлетающихся стекол и беспорядочной пальбы террористов на кухне и в передней, их вместе с миссис Де Фракас заперли в подвале. Пожилая женщина была само спокойствие и принимала события наверху как само собой разумеющееся, девочки поступали так же. Кроме того, подвал всегда был для них запретной зоной.

Уилт не пускал их вниз, потому что там находился биотуалет. Якобы не гигиеничный и взрывоопасный. Шугала их и Ева, потому что хранила в подвале запасы консервированных фруктов и морозильную камеру, полную домашнего мороженого. Девочки тут же принялись поедать мороженое и, пока миссис Де Фракас привыкла к тусклому освещению в подвале, умяли добрых пару килограммов. Потом близняшки нашли еще две вещи, весьма достойные их внимания: бункер с углем и дровяной склад.

Там они с удовольствием вымазались как черти и стали грызть яблочки, выращенные на органических удобрениях. Они наверняка добрались бы и до самодельного пива и напились бы в стельку, но миссис Де Фракас вовремя обнаружила на полу разбитую бутылку.

– Дальше ходить нельзя, – сказала она, осуждающе разглядывая осколки взорвавшихся бутылок – свидетельство неудачных опытов Уилта в области пивоварения. – Там опасно.

– А зачем папа пьет это? – спросила Пенелопа.

– Вот немного подрастете и узнаете, что мужчины далеко не всегда поступают благоразумно, – объяснила миссис Де Фракас.

– Например, носят всякие мешочки на висячке? – уточнила Джозефина.

– Ну, про мешочки я ничего не знаю, мои дорогие. – Миссис Де Фракас явно распирало любопытство, но в то же время она не желала вникать в подробности личной жизни Уилта.

– Мама сказала, это дядя доктор заставил его прицепить, – откровенничала Джозефина.

Теперь в глазах миссис Де Фракас Уилт, помимо прочего, стал еще и обладателем дурной болезни.

– А я папе как наступила туда, а он как заорет! – гордо похвасталась Эммелина. – Так заорал, так завопил!

– И немудрено, – согласилась миссис Де Фракас. Она попыталась представить себе реакцию покойного муженька, если б какое-нибудь чадо имело несчастье наступить на его мужское достоинство. – Давайте лучше поговорим о чем-нибудь интересном.

И девочки начали об интересном:

– Когда папочка приходит от доктора, мамуля ему говорит, что его висячка скоро поправится и он больше не будет говорить «твою мать!», когда делает пи-пи.

– Что-что говорить? – переспросила миссис Де Фракас.

Она решила, что это пошаливает ее слуховой аппарат, и стала его регулировать. Но девочки хором разрушили старушкины иллюзии.

– Твою мать, мать, мать!!! – весело завизжали они. Миссис Де Фракас немедленно выключила слуховой аппарат.

– Пожалуй, не следует говорить такие слова, – строго сказала она.