Передав ей бутылочку, он ушел и мгновение спустя принес ей полотенце.

– Удачи, – произнес он притворно-торжественным тоном, который вызвал у нее улыбку.

– Смотрите и учитесь, – ответила она и, слегка приподняв голову малышки, дала ей бутылочку. Та обхватила губами соску и жадно зачмокала.

Сердце Тринити сжалось. Когда бедняжка ела в последний раз? Когда за ней приедут представители органов опеки? Где ее мать? Должно быть, она ее ищет и очень переживает.

Прямо как родная мать Тринити до того, как… Поставив рядом с ней стул, Зак опустился на него:

– Мне еще не звонили из органов опеки.

– Интересно, когда приедет полиция.

– Они, наверное, задерживаются из-за снегопада. Позже мы включим местный канал и узнаем, как обстоят дела на дорогах. Возможно, я позвоню в полицию и узнаю, передала ли служба опеки правильную информацию полиции. – Он перевел взгляд на малышку, и уголки его губ поднялись в улыбке. – Тринити, вы выглядите так, словно часто этим занимаетесь.

– Она все делает сама. Я просто держу бутылочку, – ответила Тринити, глядя в окно на плотную снежную пелену.

Через некоторое время малышка перестала есть и закрыла глаза.

– Разве она не должна отрыгнуть? – осторожно спросил Зак.

– Уверена, в следующий раз вы справитесь с этой задачей даже лучше, чем я.

– Нет, я лучше уступлю эту почетную обязанность вам.

– Для безжалостного магната вы трусоваты.

– Что вы, я смел и отважен.

Совершенно очевидно, что Зак боится кормить ребенка, хотя обладает необходимыми знаниями. Малышке действительно необходимо дать отрыгнуть.

Поставив пустую бутылочку на стол, Тринити приподняла девочку и прижала ее к своему плечу, на которое Зак повесил полотенце. Девочка лишь довольно вздохнула. Тогда Тринити принялась легонько похлопывать ее по спинке.

Прошло несколько минут, а малышка все еще не отрыгнула. Тринити начала беспокоиться. Может, она что-то делает неправильно?

Заметив ее тревогу, Зак сказал:

– Наберитесь терпения. Работа ее пищеварительной системы еще не налажена.

– Откуда вы знаете такие вещи? – удивилась она.

Он пожал плечами:

– У меня полно племянников и племянниц. Попробуйте похлопывать ее посильнее.

– Может, вам лучше пойти готовиться к следующему захвату чужой собственности?

– Я решил взять пару выходных.

– Тогда, может, приготовите нам что-нибудь поесть?

– Откуда вы знаете, что я умею готовить?

– Оттуда же, откуда вы знаете, что я могу поменять подгузник.

Очаровательно рассмеявшись, Зак поднялся:

– Готовьтесь испытать большое потрясение.

Продолжая похлопывать малышку по спине, Тринити закатила глаза:

– Дайте угадаю. Это будут макароны с сыром.

– Вы должны понимать, что мы сейчас отрезаны от внешнего мира, и только я могу вас спасти от голодной смерти.

В следующий момент малышка так громко срыгнула, что у него вытянулось лицо.

– Похоже, ее пищеварительная система работает отлично, – пробормотал он.

Тринити встала с кресла и снова погладила ее по спине. Девочка снова срыгнула. Тринити слегка отодвинула ее от себя и довольно улыбнулась:

– Вот видите. Я все делаю правильно.

Тогда малышка срыгнула в третий раз, и в этот раз часть содержимого ее желудка оказалась у них обеих на одежде.

К тому моменту, когда Тринити искупала, переодела и уложила ребенка в кровать, она чувствовала себя как выжатый лимон. После купания малышка раскапризничалась, и Тринити пришлось долго качать ее на руках и петь ей колыбельную. Разве она могла просто положить это прелестное голубоглазое создание в корзину и позволить ему плакать?

Зак приготовил стейк и салат, но ей не удалось поесть. Возможно, он чувствовал себя виноватым, но она на него не обиделась. Он вряд ли смог бы позаботиться о малышке лучше, чем она.

Бросив последний взгляд на ребенка, спящего в кресле с регулируемой спинкой, Тринити прошла на цыпочках в ванную и приняла горячий душ. Из одежды у нее был только деловой костюм и красная шелковая пижама, состоящая из просторных брюк и куртки. Выбор оказался прост. Она слишком устала, чтобы наряжаться. Кроме того, ей нет необходимости производить впечатление на мужчину, о котором она слышала только плохое. Когда представители органов опеки заберут малышку, она отсюда уедет, и они с Заком никогда больше не увидятся.

Надев пижаму и тапочки и собрав волосы в небрежный узел, Тринити вернулась в зону отдыха.

Тишину нарушало лишь завывание ветра за окном. На улице продолжал идти снег. Свет был выключен, в камине у дальней стены горел огонь. Хозяин дома сидел на корточках перед камином и подкладывал в очаг поленья. На нем были белая футболка и черные тренировочные брюки. Услышав ее шаги, он повернулся и медленно окинул ее взглядом с головы до ног. Она никогда еще не испытывала такого сильного волнения, не чувствовала себя такой желанной.

Поднявшись, он прислонил кочергу к камину и подошел к Тринити.

– Вы отлично справились с ролью няни, – произнес он низким, хриплым голосом, от которого по ее спине пробежала дрожь желания. – Вы, наверное, очень устали.

– Она долго капризничала, но в конце концов угомонилась.

– В какой-то момент я начал сомневаться, что это произойдет. – Он посмотрел на спящую малышку: – Думаю, она вряд ли проснется в ближайшее время.

– Давайте на это надеяться. Мой запас колыбельных и прибауток иссяк.

Он кивком указал ей в сторону камина, и она увидела расстеленный на полу плед и мягкие белые подушки, прислоненные к свободным креслам.

– Я полдня мечтал выпить стаканчик бренди у камина. Не хотите составить мне компанию?

Пульс Тринити участился. За последние несколько часов ее неприязнь к нему немного ослабла, но не настолько, чтобы согласиться выпить с ним крепкий алкогольный напиток, лежа у камина. Но прежде чем она успела возразить, Зак вскинул вверх руки и сказал:

– Я знаю, вы считаете меня развратником…

– Как и все, кто читает журналы и пользуется Интернетом.

Он вздохнул и улыбнулся:

– Даю честное слово, что не стану пользоваться ситуацией и применять свои тактики обольщения, о которых, похоже, ходят легенды.

– Почему я должна вам верить?

– Вы же сами сказали, что вы не мой тип, забыли?

Тринити задумалась. Она действительно сказала это в отеле, и это была чистая правда. Такие мужчины, как Зак, не интересуются заурядными женщинами вроде нее. Все же ей следует быть начеку. Сексуальный магнетизм – это то, что дано ему природой, и он не в силах его сдерживать.

– Я составлю вам компанию, но вместо бренди я лучше выпью чашку какао.

Она собралась идти на кухню, но Зак преградил ей путь:

– Предлагаю компромиссное решение в виде красного вина.

– Не любите проигрывать?

Он потер ладонью свою широкую грудь. Его темные глаза блестели.

– Расслабьтесь, Тринити. Уже поздно. Мы оба устали. Я всего лишь предлагаю немного выпить, перед тем как лечь спать.

Тринити медлила с ответом. Она не знала, является ли это предложение частью хитроумной тактики или она переоценила свою привлекательность. Зак Харрисон привык иметь дело с актрисами, моделями и богатыми наследницами, а не с простыми девушками, снимающими однокомнатные квартирки в Бруклине. Признаться, в глубине души она хотела, чтобы он с ней флиртовал. Возможно даже, чтобы он ее поцеловал. Интересно, что сказали бы ее коллеги и начальница? Все они знают, как она относится к мужчинам этого типа.

Но Зак прав. Уже поздно. Они оба устали, и она может себе позволить немного расслабиться.

– От бренди я мгновенно опьянела бы, – улыбнулась она, – но от бокала красного вина вреда точно не будет.

Очаровательно улыбнувшись, он подошел к шкафчику, в котором находился бар. Опустившись на плед и прислонившись к одной из подушек, Тринити наблюдала за тем, как он разливает алкоголь. Белая футболка облегала его широкие плечи и грудь. Похоже, он регулярно посещает спортзал.