Литмир - Электронная Библиотека

– Он просто сказал, что звонит с работы.

– Иду! – Она накинула халат. Не зная, сколько сейчас времени – шесть утра или шесть вечера, она выглянула на улицу из своего маленького окна. Предзакатное солнце виднелось над элегантными домами Лэндброк-гроув. Флик сбежала по лестнице к телефону, стоявшему в холле.

– Извините, что разбудил, – сказал голос Перси Твейта.

– Ничего страшного. – Она всегда была рада слышать в трубке голос Перси. Она очень тепло к нему относилась, хотя он посылал ее навстречу опасности. Руководить разведчиками – работа нервная, и некоторые старшие офицеры старались подавить эмоции, бездушно относясь к гибели или захвату своих людей, но Перси никогда этого не делал. Каждую потерю он воспринимал как личную утрату. Именно из-за этого Флик знала, что он никогда не подвергнет ее ненужному риску. Она ему доверяла.

– Вы можете сейчас приехать на Орчард-корт?

Флик предположила, что командование пересмотрело свое отношение к ее плану захвата телефонной станции, и ее сердце наполнилось надеждой.

– Монти передумал?

– Боюсь, что нет. Но я хочу, чтобы вы кое с кем побеседовали.

Она закусила губу, подавляя свое разочарование.

– Я буду через несколько минут.

Она быстро оделась и на метро добралась до Бейкер-стрит. Перси ждал ее в квартире на Портман-сквер.

– Я нашел радиста. Опыта у него нет, но он прошел подготовку. Завтра я отправляю его в Реймс.

Флик задумчиво посмотрела в окно, чтобы оценить погоду, как всегда делала, когда намечался полет. В целях безопасности шторы у Перси были задернуты, но Флик все равно знала, что погода прекрасная.

– В Реймс? Зачем?

– Сегодня мы ничего не получили от Мишеля. Мне нужно знать, что осталось от ячейки «Белянже».

Флик кивнула. Радист Пьер был членом штурмовой группы. Предположительно он схвачен или убит. Возможно, Мишелю удалось обнаружить передатчик Пьера, но он не умел с ним обращаться и уж точно не знал кодов.

– И в чем тут смысл?

– В последние несколько месяцев мы направили им тонны взрывчатки и боеприпасов. Я хочу, чтобы они пустили их в ход. Телефонная станция – самый важный объект, но не единственный. Даже если никого не осталось, кроме Мишеля и еще двух человек, они все равно смогут взрывать железнодорожные пути, перерезать телефонные провода, снимать часовых – все это небесполезно. Но я не могу ими руководить, если нет связи.

Флик пожала плечами. С ее точки зрения, шато было единственно достойным объектом, все остальное казалось ей мелочью. Впрочем, какая разница?

– Конечно, я его проинструктирую.

Перси внимательно посмотрел на нее и, помедлив, спросил:

– Как там Мишель – не считая ранения?

– Прекрасно. – Флик немного помолчала. Перси пристально смотрел на нее. Она не смогла бы его обмануть, он слишком хорошо ее знал. – Дело в одной девушке, – вздохнув, наконец сказала она.

– Я этого боялся.

– Не знаю, что еще осталось от моего брака, – горько сказала Флик.

– Мне очень жаль.

– Мне бы здорово помогло, если бы я могла сказать себе, что не зря принесла жертву, нанесла мощный удар и облегчила вторжение.

– За последние два года вы сделали гораздо больше других.

– На войне не бывает серебряных медалей.

– Вы правы.

Флик встала. Она была благодарна Перси за проявленное сочувствие, но из-за этого ей сейчас хотелось плакать. – Пожалуй, надо проинструктировать нового радиста.

– Его кличка Вертолет. Он ожидает в кабинете. Боюсь, что умом он не блещет, но парень смелый.

Флик это показалось странным.

– Если он не слишком умный, зачем его посылать? Он может поставить под угрозу остальных.

– Как вы уже говорили – для нас это очень важно. Если вторжение провалится, мы потеряем Европу. Мы должны бросить на врага все, что у нас есть, так как другого шанса у нас не будет.

Флик мрачно кивнула – он противопоставил ей ее собственный довод. Тем не менее он был прав. Разница заключалась лишь в том, что под угрозой могут оказаться жизни людей, включая жизнь Мишеля.

– Хорошо, – сказала она. – Пожалуй, пора этим заняться.

– Он горит желанием вас увидеть.

Флик нахмурилась.

– Горит желанием? Почему?

Перси сухо улыбнулся.

– Идите – сами все увидите.

Из гостиной, где стоял письменный стол Перси, Флик вышла в коридор, и его секретарша, печатавшая что-то на пишущей машинке, направила ее в другую комнату.

У двери Флик немного задержалась. Вот так, сказала она себе: соберись и работай, в надежде, что со временем все забудешь.

Она вошла в кабинет – небольшую комнату с квадратным столом и несколькими разнокалиберными стульями. Вертолет оказался светлокожим парнем лет двадцати двух в твидовом костюме в светло-коричневую, оранжевую и зеленую клетку. За версту было видно, что он англичанин. К счастью, перед тем как он сядет в самолет, его должны переодеть во что-то такое, что не вызовет подозрений в маленьком французском городке. На службе у УСО были французские портные, которые шили для оперативников одежду, которую носят на континенте (потом этой одежде часами придавали убогий и поношенный вид, чтобы она не бросалась в глаза своей новизной). Тем не менее с розовыми щеками и светло-рыжими волосами Вертолета они ничего сделать не могли. Оставалось только надеяться, что гестапо подумает, будто в нем есть капля германской крови.

Когда Флик представилась, он сказал:

– Собственно, мы уже встречались.

– Извините, не помню.

– Вы учились в Оксфорде с моим братом Чарльзом.

– Чарли Стэндиш – ну конечно! – Флик вспомнила еще одного юношу в твиде. Тот был выше и стройнее, чем Вертолет, но, вероятно, не умнее – он так и не получил диплом. Насколько она помнила, Чарли бегло говорил по-французски – у них было кое-что общее.

– Собственно, вы один раз были у нас дома в Глостершире.

Флик вспомнила выходные, проведенные в тридцатые годы в одном деревенском доме, и проживавшую там семью – приятного отца-англичанина и шикарную мать-француженку. У Чарли был младший брат, Брайан, неуклюжий подросток в шортах, страшно гордившийся своим новым фотоаппаратом. Она с ним немного поговорила, и он в нее влюбился.

– Как там Чарли? После окончания университета я его не видела.

– Собственно, он умер. – Брайана внезапно охватила скорбь. – В сорок первом. Собственно, он погиб в этой п-проклятой пустыне.

Флик боялась, что он заплачет. Взяв его руку в свои, она сказала:

– Брайан, мне очень-очень жаль.

– Это очень мило с вашей стороны. – Он тяжело сглотнул и с видимым усилием взял себя в руки. – Я видел вас и после этого – один раз. Вы читали лекцию для нашей учебной группы в УСО. Мне не представилась возможность поговорить с вами после нее.

– Надеюсь, мое выступление было полезным.

– Вы говорили о предателях в движении Сопротивления и о том, что с ними делать. «Это очень просто, – сказали вы. – Нужно приставить ствол пистолета к затылку мерзавца и два раза нажать на спусковой крючок». Собственно, вы нас до смерти напугали.

Он смотрел на нее с обожанием, и Флик начала понимать, на что намекал Перси. Кажется, Брайан до сих пор был к ней неравнодушен. Отойдя от него, она села по другую сторону стола и сказала:

– Ну, давайте начнем. Как вы знаете, вам предстоит установить контакт с ячейкой Сопротивления, которая почти уничтожена.

– Да, я должен выяснить, что от нее осталось и что она может делать – если вообще может.

– Скорее всего некоторые ее члены были схвачены во время вчерашнего боя и прямо сейчас их допрашивают в гестапо. Поэтому вам нужно быть особенно осторожным. В Реймсе вы свяжетесь с женщиной по кличке Буржуазия. Каждый день в три часа она приходит на молитву в крипту кафедрального собора. Обычно она там одна, но на тот случай, если там появится кто-то еще, на ней будут разные туфли – одна черная, другая коричневая.

– Это довольно легко запомнить.

– Вы скажете ей: «Помолитесь за меня». Она ответит: «Я молюсь за мир». Это пароль.

20
{"b":"265360","o":1}