Во время торжеств по случаю освобождения столицы Белоруссии Черняховскому передали, что главная группировка 4-й армии гитлеровцев прорвала фронт окружения и устремилась вдоль магистрали к Минску. Основные силы 3-го Белорусского фронта к этому времени продвинулись далеко на запад и втянулись в тяжелые бои. Над освобожденным городом вновь нависла опасность.

В действие вступила авиация. Сотни бомб обрушились на врага. Начался окончательный разгром 4-й немецкой армии.

Летчикам генерала Хрюкина была поставлена задача задержать продвижение колонн противника, создавая на дороге пробки, а затем нанести массированные удары по его скоплениям. Деморализованную немецкую армию били с воздуха летчики, с фронта — стрелковые соединения, с флангов — бронетанковые войска, с тыла — белорусские партизаны. Противник потерял управление, его колонны разбегались.

В целях прикрытия левого крыла фронта и завершения разгрома окруженной группировки Ставка Верховного Главнокомандования переподчинила 3-му Белорусскому фронту 33-ю армию под командованием генерал-лейтенанта В.Д. Крюченкина. Со своей стороны, немецко-фашистское командование стало лихорадочно перебрасывать в Белоруссию крупные резервы с запада. Оно стремилось любой ценой остановить продвижение наших войск. К этому времени тылы 3-го Белорусского фронта отставали. Некоторые армии растянулись, их следовало привести в порядок. Черняховский в этих условиях большие надежды возлагал на конников. И незамедлительно приказал Осликовскому, продолжая стремительно преследовать врага, перерезать железную дорогу Минск — Вильнюс и не допустить подхода резервов к окруженной группировке.

Обходя узлы сопротивления, конно-механизированная группа в последующие два дня продвинулась еще на сто километров. 2 июля овладела городом Вилейкой и перерезала железную дорогу. Немецко-фашистскому командованию удалось подбросить сюда из района Нарвы 170-ю пехотную дивизию. 3-й мехкорпус, израсходовав горючее, был вынужден спешиться и принять бой. Кавкорпус Осликовского сохранял свою подвижность. Учитывая это, командующий фронтом решил отдать приказ обоим соединениям действовать самостоятельно.

Осликовский вырвался вперед настолько, что его радиостанции не могли поддерживать связь с КП фронта. Не будучи уверен, что приказ будет принят, Черняховский решил отправить к Осликовскому офицера связи.

— Пошлите меня, Иван Данилович! — вызвался Комаров.

Через несколько минут он был уже на полевом аэродроме, где его ожидал самолет командующего.

Долетели удачно. Выйдя из самолета, Комаров услышал частую ружейно-пулеметную перестрелку, потом мощное «ура!». Конники атакуют!

Генерал Осликовский, как всегда бодрый, подтянутый, несмотря на жару, в своей неизменной черной бурке, встретил его на КП.

— Рассказывайте, товарищ подполковник, чем командующий недоволен?

— Напротив, очень доволен! — успокоил его Комаров. — Но приказал: конно-механизированную группу упразднить, корпусам действовать самостоятельно. Рубеж Вилейки (Вильна) передать мехкорпусу, а вам наступать на Лиду.

— Так. Что еще?

— Отличившихся в последней операции представить к правительственным наградам. А вас, товарищ генерал… — Комаров сделал вид, что выдает секрет, — Военный совет фронта представляет на присвоение Героя Советского Союза, вашего же начальника штаба — на звание генерал-майора…

Во второй половине того же дня бои на участке Осликовского приняли ожесточенный характер. Враг подтягивал все новые и новые части. Спешенные кавалеристы, взаимодействуя с танкистами, в упорных боях удерживали рубеж по реке Вилейке в течение трех дней, пока не подошли передовые соединения общевойсковых армий.

Ставка Верховного Главнокомандования 4 июля передала фронту новую директиву:

Аналогичными директивами были поставлены задачи другим фронтам: 1-му Прибалтийскому — развивать наступление, нанося главный удар на Свенцяны, Каунас и частью сил — на Шяуляй; 2-му Белорусскому фронту — не позднее 12—15 июля овладеть районом Новогрудок, выйти на реки Неман и Молчадь.

На этот раз штаб фронта план операции разработал на топокарте.

Василевский, опершись о стол левой рукой, внимательно рассматривал оперативное построение фронта и задачи армиям. Правой рукой он приглаживал черные, чуть тронутые сединой волосы. Взгляд его приковали мощные красные стрелы, тянувшиеся к Вильнюсу: армия Крылова наступала с востока, мехкорпус Обухова и танковая армия Ротмистрова — с юго-востока.

— Иван Данилович, не маловато ли оставили сил в резерве? В окружении, в тылу наших войск, более двадцати соединений противника. Окружить — это не значить победить. Надо ожидать яростного сопротивления и попыток вырваться из окружения, смотрите, чтобы не обрубили тылы.

— Товарищ маршал, используем воздушную армию.

— Когда гитлеровцы поймут, что им не вырваться, то начнут просачиваться небольшими группами. Вот и будем за ними гоняться на бомбардировщиках и штурмовиках.

— Главное — взять Вильнюс и успеть совершить прыжок через Неман до подхода оперативных резервов противника.

— Ради прыжка через Неман можно и рискнуть. Но следует иметь в виду, что такую значительную водную преграду противник заставит нас форсировать по всем правилам…

3-му Белорусскому фронту в середине июля предстояло очистить от врага не только западную часть Белоруссии, но и значительную часть территории Литвы. Войска не прекращали наступления ни днем, ни ночью. Дивизия генерала Щербины совместно с конниками Осликовского и танкистами Ротмистрова 5 июля освободила крупный железнодорожный узел и важный опорный пункт обороны противника на Вильнюсском направлении — город Молодечно. Механизированный корпус генерала Обухова в тот же день, сломив сопротивление авиаполевой и пехотной дивизии противника, освободил железнодорожную станцию Сморгонь. К семи часам вечера 9 июля кавалеристы Осликовского атакой с флангов и тыла взяли город Лиду.

Стремительное преследование разгромленных соединений группы армий «Центр» продолжалось на всех направлениях. Исполняющий обязанности командующего 4-й армией, окруженной под Минском, генерал-лейтенант Мюллер признал дальнейшее сопротивление бесполезным и сдался в плен.

17 июля все 57 600 пленных, захваченных нашими войсками в операции «Багратион», под конвоем советских солдат шли по улицам Москвы. Во главе колонны шествовали 19 гитлеровских генералов, мечтавших пройти по Москве победным маршем, но вынужденных теперь идти по ней с поникшими головами побежденных.

В те памятные дни, когда немецко-фашистские войска откатывались к границам Германии, Центральный Комитет Коммунистической партии Белоруссии и правительство Белорусской ССР пригласили командующего и члена Военного совета 3-го Белорусского фронта на парад партизан в Минске. Столица Белоруссии ликовала.