Рядом с ним устроилась еще одна жертва жизненных обстоятельств. Филолог, прекрасно знающий латынь и греческий, приехал из Англии в надежде найти здесь применение своим знаниям и способностям, но обнаружил, что преподавателям найти работу очень трудно, а не имея влиятельных знакомых – как в его случае, – просто невозможно. Скромный запас денег быстро таял, одежда изнашивалась, и, наконец, он стал завсегдатаем ночлежки, с досадой и отвращением обитая среди отбросов общества.

Следующий сосед – механик, квалифицированный специалист. Он всегда мог найти хорошую, высокооплачиваемую работу. Этого сгубила выпивка. Теперь он тратил все, что зарабатывал, на спиртное, оставляя самую малость на еду и ночлежку.

Нет необходимости описывать всех постояльцев Мэг Морели. Благодаря низким ценам, комната всегда была заполнена, и дюжина, а то и больше, людей укладывалась на полу. В общем, это было довольно выгодное предприятие: шестьдесят центов в день без всяких издержек – не так уж и плохо, а эта женщина держала ночлежку уже два года.

При случае хозяйка пользовалась и другими – совсем незаконными – способами увеличения своих доходов, но не злоупотребляла этим и прибегала к воровству, лишь когда была полностью уверена, что все обойдется без последствий.

Томми проснулась в семь утра. Она недоуменно огляделась, не видя привычной обстановки бабулиной комнаты. Но взгляд на распростертые вокруг тела спящих людей сразу напомнил девочке события предыдущего дня и прояснил ее теперешнее положение.

– Пора вставать, – скомандовала девочка сама себе и поднялась с не самой удобной постели.

Она протерла глаза, пригладила волосы и направилась в переднюю комнату. Хозяйка уже завтракала.

– Сколько времени? – спросила Томми.

– Только что семь пробило, – ответила Мэг, поглядывая на Томми и пытаясь понять, обнаружила ли та пропажу денег. – Как спалось?

– Нормально.

– Приходи еще.

– Может, и приду.

Томми вышла на улицу и задумалась о грядущем дне. Особенно радужных перспектив он не сулил, но девочка была в хорошем настроении. Она сбросила ярмо рабства. Теперь она сама себе хозяйка, и власть Бабули свергнута. Томми чувствовала, что сможет прожить самостоятельно. Она была уверена в своих силах и к тому же верила – ей обязательно что-нибудь подвернется. В данный момент надо было решить, с чего начать.

Но сначала хорошо бы позавтракать! Маленькая беспризорница сунула руку в карман, и лицо ее отразило глубочайшее смятение. Деньги исчезли!

Двадцать пять центов – не такие уж огромные деньги, но для Томми это было целое состояние. Все, что у нее было, – не только завтрак, но и начальный капитал для ее газетного бизнеса. Мысли о еде тут же вылетели у нее из головы.

Томми поспешила обратно в ночлежку и вбежала туда в сильном возбуждении.

– Что такое, что тебе? – спросила Мэг, прекрасно знавшая ответ без всяких вопросов.

– У меня пропали деньги.

– Положим, пропали, – медленно сказала женщина, – но ты же не хочешь сказать, что это я их взяла?

– Нет. Но они у меня были, когда я ложилась.

– Где были?

– В кармане.

– Может, они в соломе? – предположила Мэг.

Это показалось Томми вполне вероятным, она бросилась во внутреннюю комнату, встала на четвереньки и принялась ворошить солому. Любому, кто пытался найти потерянные деньги в соломе, ясно, что это безнадежно, – даже если деньги там есть.

Томми шуршала соломой до тех пор, пока спавший рядом человек не прикрикнул на нее. Пришлось уйти.

– Нашла? – спросила Мэг.

– Нет, – мрачно ответила Томми.

– А сколько было-то?

– Двадцать пять центов.

– Ну, не особо много.

– Мне бы хватило. А теперь у меня ничего нет. Не думаю, что они в соломе.

– Где же они, по-твоему? – прищурилась Мэг.

– Думаю, они их взяли, когда я спала, – Томми показала пальцем на спальную комнату.

– Такое может быть, – с облегчением произнесла Мэг, осознав, что она вне подозрений.

– Если бы знать, кто это сделал, – сказала Томми.

– Ну, а если узнала бы, то что?

– Отняла бы! – Томми сверкнула своими черными глазами.

– Ты? Да ты всего лишь ребенок!

– Вот они бы и увидели, ребенок я или нет.

– Ладно, ты лучше иди отсюда. Деньги пропали, ничего теперь не поделаешь. В следующий раз отдавай мне на сохранение, и будут целы.

Потеряв все до единого цента, Томми не представляла, когда снова сможет разбогатеть, и поэтому проблема ограбления в будущем ее не слишком волновала. Она ушла из ночлежки, понимая, что вернуть деньги надежды нет.

Приятно начинать день с хорошего завтрака. Он согревает, вселяет надежду и уверенность. Это общее правило – люди становятся веселыми и добродушными после сытного завтрака.

За десять центов наша беспризорница могла бы купить чашку кофе – точнее, того, что могло бы сойти за него, – и бисквит. Остальные пятнадцать центов пошли бы на приобретение утренних газет, продав которые, Томми заработала бы денег на плотный обед. А теперь приходилось начинать день без капитала и на голодный желудок, что несколько удручало девочку.

Впрочем, Томми не была избалована жизнью. У Бабули она получала на завтрак ломоть черствого хлеба и, в случае особого везения, кусочек колбасы. Кофе старуха не признавала, считая виски куда более полезным для своего здоровья. А Томми обходилась холодной водой.

Чтобы заработать денег, девочка решила пойти либо на железнодорожный вокзал, либо на пристань, куда прибывают пароходы, и поднести кому-нибудь из пассажиров багаж. Такой способ заработать не требовал начального капитала – и это было важно в данных обстоятельствах.

Поколебавшись между вокзалом и пристанью, Томми выбрала последнюю и отправилась на причал, куда прибывают суда из Фолл-Ривера[5]. Пароход из-за плохой погоды задержался, и Томми оказалась на месте как раз вовремя – к самому прибытию.

Среди ожидавших было много мужчин и мальчиков, которые, как и Томми, хотели подработать, перенося багаж.

– Вали отсюда, хилая девчонка! – сказал толстый мальчик-переросток. – Сэр, вам поднести багаж?

– Сам вали! – смело ответила Томми. – У меня столько же прав, сколько у тебя!

Она быстро и внимательно осматривалась, отыскивая возможного клиента. Толстый мальчик-грубиян получил работу, это увеличило шансы Томми. Девочка предложила свои услуги какой-то даме, но та посмотрела на нее с любопытством и ничего не ответила. Здесь, кажется, предпочитали нанимать мальчиков, и Томми почувствовала себя отверженной.

Среди остальных пассажиров на пристань сошел крупный мужчина с добродушным лицом. Что-то в этом человеке привлекло внимание Томми, и она протиснулась к нему сквозь толпу:

– Поднести ваш багаж, сэр?

Большой человек остановился и посмотрел вниз на хрупкую странную фигурку. Затем взглянул на свой саквояж – необычайно большого размера и, должно быть, веса. Видимо, представив себе, как это маленькое существо, согнувшись, потащит по улицам города его багаж, он расхохотался так, что на глазах у него выступили слезы.

– И над чем это вы смеетесь? – подозрительно спросила Томми.

– Ты? Хочешь нести мой саквояж? Ты?!! – великан снова залился смехом.

– Да, я, – твердо прозвучало в ответ.

– Ты считаешь, что сможешь нести его?

– Давайте попробуем! – рассердилась девочка.

Здоровяк поставил саквояж на землю. Томми попыталась поднять его, но сразу стало ясно, что ей это не по силам.

– Ну, что я говорил! Ты не нашла сегодня работы?

– Не нашла, – вздохнула Томми.

– Бизнес не пошел, да?

– Не пошел. Я на мели.

– А что произошло? Банк разорился или ты неудачно спекулировала на бирже?

– Вы чё? Какой банк с биржей? Кто-то украл мои двадцать пять центов, и мне позавтракать не на что.

– Плохо дело… Знаешь, пожалуй, у меня найдется для тебя работа. Саквояж ты нести не сможешь, а вот это тебе вполне по силам.