Стайрон иронически усмехнулся.

— Надо ли говорить, что я не разделяю эту точку зрения? Еще больше мне не нравятся их методы. Видишь ли, для достижения этой гипотетической свободы воли они предпочитают просто убивать сновидцев. Та группа, к которой принадлежу я, наоборот, считает, что именно существование сновидцев гарантирует существование человечества. Мы думаем, что если не останется ни одного сновидца, то человечество просто исчезнет. Сразу. Без каких-либо эффектов, без взрывов, без прочей мишуры. Просто исчезнет и все. Возможно, вместе с мирозданием. Обе точки зрения имеют своих апологетов, множество теоретических изысканий и рассуждений. Но суть сводится к одному-единственному противоречию. Мы защищаем сновидцев, а наши противники их убивают. Тот, кто пытался сегодня взорвать тебя, и принадлежит к этим экстремистам.

Артур скептически посмотрел на капитана.

— В одном вы были правы. Я пока не верю во все, что вы мне рассказали.

— Отлично тебя понимаю, — улыбнулся капитан. — Но задай себе один вопрос. Если я лгу тебе таким образом, то зачем?

— Я не знаю, какую цель вы преследуете. Контрразведка всегда славилась своей непредсказуемостью. Мне проще верить в то, что это какой-то психологический тест.

— Тогда откуда я знаю о твоих снах, Артур? — мягко спросил Стайрон.

— Психолог мог выудить это у меня под гипнозом.

— Логично, — признал Стайрон, — но неверно. Однако я понимаю тебя. Поверить в то, что я тебе рассказал, — трудно. Тебе нужны доказательства, верно?

— Было бы неплохо их получить, — усмехнулся Артур.

— Вот тебе доказательства. Следующий твой вылет будет через четыре дня. Ты собьешь пятерых внешних, и через несколько часов блокада будет прорвана.

— Вы это серьезно? — нахмурившись, спросил Артур.

— Ты хотел доказательств? Ты их получишь.

Сказав это, Стайрон допил свой сок и встал из-за стола, давая понять, что разговор закончен. Артур попрощался и вышел, оставив свой бокал на столе.

В следующие четыре дня Артур не видел Стайрона. На станции «Феллоу» проживало несколько десятков тысяч человек, и случайные встречи были маловероятны. Все это время Артур размышлял о том, что рассказал ему контрразведчик. Он не мог найти никаких логических противоречий в его рассказе, но принимать его на веру пилот пока не спешил. В конце концов, никаких доказательств он еще не получил. Кроме разве что снов. Как Стайрон мог узнать о тех смутных снах, которые преследовали Артура последние несколько лет? Может, действительно гипноз? У Артура было немало психологических проблем, и он сам это отлично осознавал. После того, как началась война, ему не раз и не два приходилось проводить немало времени в кабинете у Кэтрин, когда она вытаскивала пилота из постоянных депрессий. Впрочем, в последнее время Кэтрин не справлялась. Артур не испытывал никакого желания получать психологическую помощь. Он сам прекрасно знал, откуда взялись его психологические проблемы.

Артур не был обычным человеком. Если говорить прямо, многие даже не считали его человеком. У него не было ни отца, ни матери. Его геном был собран от самого начала и до конца в лаборатории корпорации «Генохьюмэнити». Он был выношен и рожден суррогатной матерью. На самом деле, как стало позже известно Артуру, руководители корпорации хотели, чтобы первый человек с искусственно собранным геномом был выношен в приборе, который должен был заменить человеческую матку, но подобный прибор не был еще даже закончен, когда генетики доложили об окончании сборки генома.

Руководство корпорации решило, что нет смысла ждать, и проект был запущен немедленно. Через девять месяцев и родился Артур. Акции «Генохьюмэнити» немедленно взлетели вверх. В течение следующих нескольких лет подобного эксперимента ученые «Генохьюмэнити», впрочем, не повторяли, что не способствовало удержанию цен акций корпорации на высоком уровне. Руководство давило на исследовательский отдел, по ученые решили сначала узнать, как будет себя чувствовать первый опытный образец. Опытным образцом и был Артур.

Позднее пилот не раз благодарил судьбу за то, что первые два-три года в жизни человека практически не оставляют воспоминаний. Он узнал, что все это время его исследовали всеми возможными способами. В лаборатории хранился целый банк со срезами его ткани. Позже пришло время для психологов. Тесты, тесты и еще раз тесты. Артур не понимал, какие цели преследовали люди, постоянно задававшие ему вопросы, в которых не было никакой системы, как ему казалось.

Впрочем, живя под плотной охраной службы безопасности корпорации «Генохьюмэнити», Артур не мог встречаться со своими ровесниками, поэтому он и не мог себе представить, что может существовать какая-то другая жизнь. Постоянные процедуры, серии тестов и напряженная учеба казались ему нормой. Он даже не знал, что можно жить и по-другому.

Впрочем, все когда-нибудь заканчивается. Вся корпорация «Генохьюмэнити» располагалась на станции «Ио-Орбитал», которая болталась в одной из немногочисленных точек Лагранжа в огромной системе спутников Юпитера. Все отделения корпорации, от ее штаб-квартиры, до исследовательских и производственных мощностей, размещались в одном крыле станции. Руководство знало, что в подобном положении они слишком уязвимы для шпионажа и диверсий, но процедуру рассредоточения корпорации постоянно откладывали. До тех пор, пока не стало слишком поздно.

Артуру было семь лет, когда погибла «Ио-Орбитал». Причиной ее гибели послужила халатность энергетиков эксплуатационной компании. Термоядерный реактор из-за ошибки техника начал выходить на нештатный режим работы. Это было бы не так уж и страшно, так как контролирующих и управляющих цепей в энергоустановки станций внедряется столько, чтобы они обеспечивали нормальное управление реактором даже тогда, когда более восьмидесяти процентов управляющих контуров будут выведены из строя. Пятикратный запас надежности всегда казался достаточным.

Станцию убили не недостатки в проектировании реактора, и даже не ошибка техника. Фатальным оказалось именно совпадение двух факторов. Сбой в компьютерной системе контроля не дал рабочей смене увидеть, что происходит что-то неладное. То, что реактор вышел на нештатный режим работы и грозит взорваться, они заметили слишком поздно.

Когда прозвучали сирены тревоги, Артур как раз находился в лаборатории. Он не знал, что является одним из самых ценных активов корпорации «Генохьюмэнити», но именно это объясняло практически рефлекторные действия персонала. Артура немедленно усадили в спасательную капсулу, благо у корпорации была собственная система спасения, и капсула была немедленно выстрелена в сторону ближайшей станции, коих в системе Юпитера было несколько.

Всего со станции «Ио-Орбитал» смогло стартовать несколько спасательных капсул, когда реактор в центральном отсеке расцвел термоядерным взрывом. Часть уже успевших стартовать капсул накрыло выбросом раскаленного газа и обломками. Помимо Артура успели спастись всего несколько десятков человек. Капсулу Артура подобрала служба спасения станции «Европа-Стационар», откуда его переправили на землю. Корпорации «Генохьюмэнити» более не существовало, и Артур перестал быть ее активом. Теперь он был обычным гражданином Федерации. Родителей у него не было, и Артура устроили в обычный приют. Конечно, приют был не таким уж обычным. Артур был первым человеком с полностью спроектированным геномом, поэтому он попал в зону пристального внимания государственных исследовательских институтов.

Теперь Артур жил не в лаборатории, а среди своих сверстников. Очень скоро ему пришлось узнать, насколько жестоки могут быть дети, надзор за которыми не был слишком тщательным. И опять Артуру немного повезло. Все же дети не настолько безжалостны, как подростки. В первую неделю ему пришлось драться всего два раза, А потом те, с кем он дрался, стали его друзьями. У мальчишек такое случается сплошь и рядом.

Артур не мог ничего рассказать о своем происхождении. Отсутствие родителей в приюте не считалось чем-то необычным. Здесь почти никто не знал своих родных. Но уже когда Артуру было четырнадцать лет, как-то просочилась информация о том, кто он такой. Он не стал изгоем, но напряженности прибавилось. Однако до травли не дошло. Начиная с двенадцати лет с подростками плотно работали психологи. Артур не знал, что он был помещен в приют для высокоодаренных детей. Из умных детей, не обремененных лишними связями, в будущем могли выйти очень хорошие и беспристрастные государственные служащие. Образование им тоже давали соответствующее ожидаемому уровню.