Он кивнул. — «Ты боишься».

— «Да», и это была правда. Она встала, собрала свои вещи и вместе с Кеном вышла из класса.

— «Там нечего бояться», подбадривал ее Кен. — «У нас очень хорошие врачи и медсестры. Единственный минус — скучно. Возьми с собой журналов и книг побольше. И попроси родителей, чтобы они поставили тебе телевизор»

— «Хорошо». На первом этаже он повернул в противоположную сторону от ее шкафчика, но ее это не заботило. Она продолжала идти рядом.

— «Но тебе врятли придется скучать, поди отбоя от посетителей не будет».

Она искоса взглянула на него.

— «Ты в самом деле так думаешь?»

— «Ну, у тебя много друзей, не так ли?»

— «Будь уверен, только кроме нашего класса».

Она была разочарована, когда он не понял намека. Она все еще не могла забыть тот поцелуй с Кеном в бассейне, на вечеринке у Софи. Она знала, что поцелуй не мог означать что-то серьезное. Все ребята соревновались друг с другом, чтобы делать глупые вещи. Например бросить человека в бассейн, или кто больше сделает сально, перед тем как погрузится в воду, и прочие глупости в том же духе.

Но она помнила поцелуй. И когда ее поместили в одаренный класс, единственной вещью, поднимающей ей настроение, было присутствие Кена.

Ей нужно поддержать разговор. — «Слышал, что Дженна сказала обо мне в классе?»

Кен замялся. — «Я не слушал».

Она знала причину — мертвые опять с ним разговаривали. Но также она знала, что о своем даре он не любил говорить.

— «Что же сказала Дженна?», спросил он.

— «Она говорила о моем даре. Сказала что он бесполезен. Я знаю, она думает, что я некому не смогу помочь в момент опасности».

— «Это не правда!», воскликнул Кен. — «Ты можешь помочь», он думал пару секунд, — «Например, ты можешь захватить тела противника и помешать ему сделать что-то плохое».

Небыло никакой возможности для Аманды стать маньяком убийцей, но об это упоминать не стала.

Кен продолжал. — «Это мой дар бесполезен. По крайней мере, в кризисной ситуации».

— «Я не верю в это», вспыльчиво воскликнула она, прежде чем осознать, что не может представить ситуацию, в которой могут помочь духи. — «У тебя замечательный дар», она не стала ничего уточнять.

— «Да? И что в нем хорошего?»

Пришлось быстро соображать. — «Гм, ну ты можешь объединить любимых. Возможно, кто-то захочет связаться со своим мертвым мужем или женой».

— «Да, я получаю эти запросы постоянно», признался он. — «Но я скажу тебе кое-что…», он остановился и посмотрел на нее. — «Это должно быть ужасно, но я правда не хочу вмешиваться в их жизнь. Это говорит плохо обо мне?»

Она могла поцеловать его прямо здесь. — «Нет, в этом нет ничего страшного! Я тебя полностью понимаю. Мы не можем решать проблемы каждого. Я хочу сказать, у всех нас свои проблемы, и только нам их решать, правильно?»

Он ответил ей полуулыбкой, а ее сердце наполнилось чем-то теплым. У них появилась связь!

Они пришли к его шкафчику. Пока он набирал комбинацию, она рассматривала все варианты. Он теперь пойдет с ней до ее шкафчика? Может, пригласит попить кока-колы в пиццерии через дорогу? В противном случае она может попросить его вернуться с ней в класс, но зачем? Совместных уроков у них нет, и с домашней работой ничего не выйдет.

Она заметила, что он нахмурясь изучает какой-то листик.

— «Что это?».

— «Не знаю. Я только что нашел это в своем шкафчике».

Он показал записку ей.

Это было объявление. Хотя, приглашение, было бы более правильным термином.

«СЕАНС».

Слово было написано заглавными буквами, вверху листка. Снизу было написано:

«Вступите в контакт с теми, кто уже ушел. Общайтесь с вашими близкими. Задавайте вопросы — получайте ответы».

Ниже был адрес, дата — сегодняшнее число — и время, восемь часов вечера. В самом низу кто-то написал послание. «Кен, ты один из нас? Хотел бы ты встретиться с людьми, у которых такой же дар, как и у тебя?».

Никакой подписи. Никакого имени. Аманда посмотрела на Кена. Все цвета отлили с его лица.

— «Откуда это взялось?», спросила она.

— «Я не знаю».

— «Наверное, кто-то просунул это через щель в шкафчик», сказала Аманда, — «Может, кто-то из нашего класса пошутил?»

Кен покачал головой. — «Я так не думаю».

Она была вынуждена согласиться с ним. Их одноклассники небыли шутниками.

— «Кто-нибудь знает о твоем даре?», спросила она.

— «Нет».

— «Есть идеи, кто мог подсунуть это тебе?»

— «Нет», он сунул записку в карман. — «Я должен идти, увидимся».

К ее сожалению, он захлопнул свой шкафчик и пошел дальше по коридору.

То, что Кен сказал Аманде, было не совсем верным. У него были догадки, кто мог оставить записку в шкафчике. Потому что был кое-кто, исключая одаренных из класса, кто знал, на что он способен.

Выйдя из школы, вес еще держа послание в руке, он остановился у мусорного ящика. Парень, живший с ним по соседству, махал ему рукой. — «Эй! Престон! Мой брат заберет меня на машине, тебя подбросить до дома?»

— «Нет, спасибо», ответил Кен, — «Я еще не ухожу. Мне нужно еще кое-что закончить». Он собирался выбросить бумажку в мусорку, но вместо этого скомкал ее и засунул в карман.

Ему нужно было подумать, а для этого нужно немного побыть одному. Обогнув здание столовой, он отыскал одинокую лавочку под деревом, и сел там. Как бы ему не хотелось вновь вспоминать прошлое, его мысли все же вернулись к тем дням, после несчастного случая.

Ему разрешили пойти домой спустя три дня, после того, как он пришел в сознание. Забирали его родители. Даже с учетом того, что у него были костыли, персонал больницы настоял, чтобы он воспользовался инвалидной коляской. Родители шли сзади, когда медсестра катило его коляску к автостоянке.

— «Рад, что едешь домой?», интересовалась медсестра.

— «Да», какой глупый вопрос, подумал он. Конечно, он был рад, что возвращается к своей постели, готовки матери…и к прекращению разговоров с его мертвым другом. Это было так странно, слышать Джека у себя в голове. Было не очень приятно. Но что он мог сделать? Его лучший друг умер. Меньшее, что он может, так это просто слушать.

Взяв костыли, он поднялся с инвалидного кресла и заковылял к машине. Как только все сели в машину, он впервые заметил, что родители слишком наряжены для простого буднего дня. Мама была одето в элегантное черное платье, с ниткой жемчуга на шее, и с туфлями на ногах. На отце был черный костюм, белая рубашка и галстук.

— «Куда вы ездили?», спросил он.

Родители обменялись тяжелыми взглядами. — «Место, куда мы ездили», начала мама, — «Это похороны Джека. Они были утром».

— «О».

— «Позже, мы собираемся поехать к нему домой, выразить соболезнование близким», продолжила она.

— «Думаю, я тоже должен пойти», сказал Кен.

— «Если ты хочешь, то конечно можешь пойти с нами», ответила мама.

— «Но мы все поймем, если ты передумаешь», поддержал отец.

Он знал, что должен пойти. Он знал семью Джека в течении многих лет. Но все, о чем он мог думать в данный момент — как они будут смотреть на него. Он был жив, а их сын умер. Возможно, они даже винили его в столкновении.

Он мог избежать этого. Только и нужно, что сказать, что он плохо себя чувствует, или что ребра болят. Это и запланировал он сделать. Скоро, через неделю, или две, он зайдет и проведает их. Принесет извинения. Это все, что он мог сделать.

Отец помог ему выбраться из машины, пока мама доставала костыли. Он вздрагивал при каждом шаге, тупая боль отдавалась в груди — последствие перелома ребер. Медленно, ему удалось пересечь зал и добраться до комнаты. Мама тряслась над ним, то поправляя подушки, то принося журналы, то пытаясь накормить его.

— «Мне написали твой распорядок дня. Скажи, если опять почувствуешь боль».

Одновременно с этим, в голове Кена раздался голос.

«Эй, Кен, можешь говорить?»