За гривкой левого берега идет параллельно Кимитиной совершенно обсохшая протока с кочковатым вейниковым лугом. Далее опять лесистая грива и протоки. Очевидно, Кимитина, выйдя из области своего среднего течения в аллювиальную долину Камчатки, постоянно меняла свое русло, пока не нашла себе постоянного кратчайшего пути.
Через гривы и протоки Кимитиной, здесь с мостиками, мы прошли, миновав еще два озерка, к полосе лугов и береговому лесу Камчатки и им по живописной, сухой тропе над обрывчиками берега доехали до Машуры. Узнав в селении, что далее за ним удобного для стоянки места нет, я вернулся немного назад и, присоединясь к каравану, выбрал для стоянки место на самой тропе у берега Камчатки (повыше деревни) на сухой площадке, обросшей ивами и черемухой.
С выходом из Кирганика для лошадей наступило особенно тяжелое время; оводы и комары до того досаждали им, что лошади почти не ели, а все время льнули к дымокурам. Дорога также была не из легких. Поэтому в Машуре я решил дать им трехдневный отдых. Выбрав достаточно хорошее пастбище, устроили среди него между деревьями род загонов, защищенных дымокурами, где и спасались лошади днем; паслись они только ночью, когда холод прогоняет комаров. Накопилось также немало всякого рода починок и переделок, так что людям не приходилось сидеть без дела. Для нас же с Савичем доставили немало работы ближайшие окрестности Машуры.
Лагерь наш на эти три дня -- 8, 9, 10 июля -- разбит у самого берега реки на мощном слое аллювия, состоящего здесь из песка, окрашенного перегноем; к реке он обрывается отвесно сажени на полторы. Низменность за лагерем представляет собою край большого, сильно заболоченного озера, исток которого впадает в реку у самой деревни, и хотя он не велик сейчас, но, должно быть, судя по его руслу, бывает много больше, почему через него даже переброшен мост. Озеро это длиной не менее 3 верст, при различной, но всюду небольшой ширине; по-видимому, оно представляет собою заглохшую и сильно разработанную когда-то старицу Кимитиной. Говорят, что в весеннее половодье Камчатка иногда затопляет гриву, на которой мы стоим, и сливается с этим озером в одно целое. С южной стороны и со стороны реки озеро заросло сплошной стеной хвоща (Equisetum limosum), цикуты, манника (Glyceria acutiflora) и пр.
9 июля мы собрали нашу брезентовую лодку, и я поехал исследовать озеро. Пробравшись с трудом через прибрежные заросли, я выехал на средний небольшой плес его. Температура воды у дна его 21°, на поверхности местами более. Всюду рассеяны как бы дымчатые островки; это цветет рдест (Potamogeton perfoliatus); по дну сплошной ковер из ряски (Lamna trisulca) и молодого стрелолистника (Sagittaria); у берега, на упавших в воду прутьях, много зеленой бодяги; озеро цветет, и местами вода его превращена в густую кашу из колоний ручейницы (Rivularia) и волчка (Volvox). Далее на запад озеро суживается, вода его делается много чище, и оно приобретает вид реки, текущей между лесными берегами. Лес на берегу переходит в чистый ельник. Здесь температура воды у поверхности 18,5°, а на поверхности ила, т. е. на глубине двух аршин, 14,5°. Отсюда хорошо видны высокие песчаные яры правого берега р. Камчатки с отвесными оползнями и густым лесом наверху. Это яры ниже селения. Ближний конец озера совсем зарос плавающими и болотными травами; по дну везде мощный слой ила, мешающего определить истинную глубину этого водоема.
Другая экскурсия на покосы машурцев выяснила, что лучшие покосы с прекрасными зарослями пырея (Agropyrum repens) расположены на местах старых пашен и опытных участков. Аллювий Камчатки, по-видимому, достаточно плодороден, хотя полоса его, сжатая руслами стариц и болотом, очень невелика. Кроме того, самый состав растительности здесь немного искусственный; в наследство от культуры остались и пырей и клевер, присутствие которых сильно улучшает сено. Этим как бы указывается и путь (травосеяние) для будущей помощи начаткам сельского хозяйства на полуострове. Еще во времена экспедиции Беринга, после 1743 г., Шмалев избрал для хлебопашества уроч. Кимитино, близ Машурского селения (см. Слюнин, 647); следовательно, времени для того, чтобы культура хлебов пустила здесь корни, было довольно; однако, кроме пырея и клевера, ничего не осталось.
10 июля я со старостой Потаповым совершил на его бату поездку на увал, что против устья Кимитиной. Подобная возвышенность здесь называется нарицательным именем "едома". Мы проехали всего версты полторы вверх по реке. Вода довольно низка, и галечник уже наполовину обнажен, но общего запора через реку машурцы еще не ставили. В ходу лишь небольшие запоры у берега для одной морды. Высадившись на правом берегу, я сейчас же напал на ямы -- след древнего камчадальского поселения. Далее мы перешли сухую гривку и понижение с луговым покровом (здесь тоже сенокосы) и ясными следами старого русла от протоки, протекавшей некогда у подножия возвышенности. Затем крутой подъем по склону среди леса из лиственницы, ели, белой березы, осины и рябины. Особенно круто у гребня подъема, где рыхлая аллювиальная почва едомы сильно осыпается, образуя местами отвесные обрывчики на две сажени высоты. С края обрыва видно, что вдоль всего подножия едомы проходит старица, занятая теперь вейниковым лугом. Река, образовав против селения крутую петлю, подходит выше селения снова к обрыву и, подмывая увал, образует знаменитые машурские яры. Староста, проезжая как-то мимо яров в бату, был вместе с батом вышвырнут далеко в лес валом, образовавшимся моментально вследствие того, что большой обвал вытеснил воду из реки. Вся низменная площадь при реке есть ее же создание, так как вся она образовалась благодаря тому, что река постоянно меняла свое место, отходя влево. От края низших яров идет охотничья тропа на р. Китилгину, где устроено даже зимовье. На самой площади едомы лес с значительной примесью ели. От гребня очень скоро начинается уклон в противоположную подъему сторону, что особенно хорошо заметно в вершинах логов.
Машура, по Крашенинникову (стр. 24) {* Имеется в виду труд С. П. Крашенинникова "Описание земли Камчатки", том. II. -Прим. ред., 2008 г.} -- "Кунупочичь, а по-русски Машурин (острожек) называемый, которому в рассуждении многолюдства нет ныне подобного на Камчатке. Он стоит на левой стороне Камчатки реки при устье озерного истока Пхлаухчича. Строений в нем 9 земляных юрт, 83 балагана и хоромы изрядные, в которых живет тойон со своим родом". Приблизительно через 115 лет Дитмар насчитал в Машуре 10 жилых домов со службами, а жителей (56 душ) нашел "свежими и здоровыми". Тойоном был Мерлин из старого камчадальского рода, прославленного знаменитыми предками. Рогатого скота было 31 голова, а лошадей 7, огороды прекрасные. Местное название Машуры, по Дитмару, Кых-потерш.
Мы застали в Машуре 84 души жителей, 16 хозяйств при 18 балаганах, располагающих 56 головами рогатого скота и 11 лошадьми; собак 305, нарт 97, батов 29. Словом, по-камчатски, это уже большое селение. Однако я бы сказал, что население ее в упадке; большой процент больных и какая-то общая вялость и беспечность бросаются в глаза очень резко. Запор они ставят едва ли не слишком поздно, так как не могут совладать с рекой до полного спада вод. В этом году И. Г. Протопопов видел запор только что поставленным к 25 июля; понятно, что и заготовка на зиму у них неважная.
11 июля мы оставили Машуру. Дождь, шедший первую половину дня, задержал нас, и выступили мы только в 4 ч. 30 м. дня. Так как все говорили, что тропа далее сильно заросла и еле заметна, а кроме того на ней не везде есть вода, то я 9-го числа посылал Белова и Козлова на разведку; они принесли хорошие известия и сообщили даже, что выбрали место для первого после Машуры ночлега.
Миновав деревню, тропа вскоре втягивается в высокий старый лес с мощными лиственницами; далее идут сухие покосы машурцев с зарослями жимолости, иволистного таволожника и боярышника. Покосы с их низкой травой резко выделяются среди обычных лугов. Приблизительно через час пути брод через первую от Машуры речку с иловатыми крутыми берегами, но с твердым дном. Еще в версте далее покосы кончились и начался сырой белоберезовый лес с примесью лиственницы; за ним, верстах в пяти от первой, вторая речка, названия которой, как и названия первой, мне не удалось узнать. Налево видна вдалеке возвышенность древнего берега с отборным ельником. Далее сырые луга, заросли таволожника и перелески из осины, ели и белой березы. Местность состоит из логов с травяным болотом (какие-то старицы), вейниковых лугов, зарослей иволистной тавологи с одной стороны и более высоких грив с елью и другим лесом. Этот смешанный лес занимает все более высокие части долины нижней лесной террасы и соответствует сухим белоберезникам верхнего течения р. Камчатки.
