Он умолк и пожал плечами.

— Значит, первая неудача поставила под сомнение весь эксперимент?

— Антарктический эксперимент с самого начала предусматривал четыре запуска, — спокойно сказал Рем. — Четыре, а не один. Авторы проекта с самого начала допускали, что из четырех запусков полностью успешным может оказаться только один. Позиция академика Вилена поставила всех нас в очень жесткие рамки, поэтому мы долго колебались, какой блок выбрать для первого запуска. И ошиблись.

— Что вы предлагаете? — спросил вице-президент.

— Я считаю, что запуск мог бы быть продолжен в соответствии с первоначальным планом. У нас остались три полностью подготовленных объекта и есть еще время. Но сейчас, по-видимому, все зависит от мнения представителя КОВОСа. Если он считает, что в создавшейся ситуации эксперимент должен быть приостановлен, я не стану возражать. И, вероятно, никто из высокой комиссии тоже.

— Можно было разговаривать, если бы тут находился сам академик Вилен, — заявил один из членов комиссии, — а сейчас все это пустая трата слов.

— Но здесь полномочный представитель Вилена с правом решающего голоса, — возразил вице-президент. — Давайте выслушаем и его мнение.

Все взгляды устремились на Ива.

«Вот оно, то, о чем говорил Вилен, — мелькнуло у него в голове, — кажется, сейчас все зависит от моего слова. Вилен тогда упомянул о способности нестандартно мыслить… А могу ли я мыслить нестандартно? Как поступить?»

В зале наступила полная тишина, члены комиссии напряженно ждали, и вдруг в эту тишину ворвался резкий тревожный голос, шедший с одного из экранов:

«Экстренное сообщение. Купол наземной части Моусона пять минут назад сильно поврежден падением космического объекта. В городе пожары. Связь прервана».

Члены комиссии заговорили все разом. Многие поднялись со своих мест.

«Это решение, — подумал Ив. — И оно пришло само. Вилен оказался прав…» Ив вдруг вспомнил Оду: «Что, если она не воспользовалась подземным убежищем?!»

— Заседание закрывается, — громко сказал вице-президент. — Но в связи с разрушениями в Моусоне нам всем пока придется остаться здесь.

— Подождите, — раздался резкий голос Рема. Наклонившись к переговорному устройству, он что-то спросил и поднял руку, требуя тишины. Все смолкли. На одном из боковых экранов появилось лицо директора публичной информации.

— По вашей просьбе повторяю экстренное сообщение: «Падение неопознанного космического объекта на город Моусон произошло в двенадцать часов пятьдесят восемь минут по местному времени. В двенадцать пятьдесят восемь… В городе большие разрушения и пожары. Туда уже направлены группы спасателей».

Рем снова поднял руку.

— Все слышали? В двенадцать часов пятьдесят восемь минут… За две минуты до нашего запуска. Катастрофа в Моусоне никак не связана с Антарктическим экспериментом.

— Заседание продолжается, — объявил вице-президент. — Слушаем мнение коллеги Ива Маклая.

Ив повернулся к Рему:

— Время возможного падения неуничтоженных обломков первого объекта уже истекло, не так ли?

— Да, — сказал Рем, с интересом глядя на него.

— Можем мы получить информацию о последствиях?

— Конечно.

Рем снова наклонился к микрофону. Ив не расслышал того, что он сказал, но тотчас же центральный экран запестрел сериями цифр, а инженер, появившийся на одном из боковых экранов, коротко сказал: «Нет».

— На обитаемых участках угрожаемой зоны, где был установлен контроль, падений не зарегистрировано, — сказал Рем.

— Как представитель КОВОСа я считаю, что Антарктический эксперимент может быть продолжен, — громко объявил Ив. — Сегодня же… Сейчас же, поскольку время, отведенное для него, еще не истекло.

— Есть возражения? — спросил вице-президент.

Ответом было молчание.

— Тогда продолжаем…

Последовавшие полчаса были, пожалуй, самыми трудными в жизни Ива. Он не сомневался в своем праве принять решение, но отчетливо понимал, какую тяжесть ответственности принял на себя, может быть, вопреки желанию Вилена. Он почти не слышал переговоров членов комиссии с контрольными постами, последней проверки готовности, счета времени. Он страстно желал лишь одного — чтобы все это кончилось как можно скорее. Когда вице-президент протянул руку, чтобы нажать кнопку второго запуска, Ив зажмурился, а потом стал глядеть не на экраны, а на Рема. На этот раз Рем оставался спокойным до конца, до того момента, когда вице-президент, поднявшись, пожал ему руку и громко поздравил с успехом.

Тут все заговорили сразу, перебивая друг друга, и только Ив сидел молча, страшно вдруг ослабевший и думал о том, что теперь надо как можно скорее вернуться в Моусон и найти Оду.

Рем выбрался из толпы, окружившей его и вице-президента, подошел к Иву и положил руку ему на плечо.

Ив поднял глаза.

— Все, — сказал Рем, — пошли. Сейчас начнется пресс-конференция.

— Так он летит? — тихо спросил Ив.

— Конечно. Уже на орбите.

— А сколько?

— Почти весь запущенный массив. Более девяноста процентов. Начинаем новую эпоху строительства в ближнем космосе! — И, наклонившись к самому лицу Ива, тихо добавил: — Спасибо от имени всех авторов проекта. Спасибо, что поверил.

В Моусон Ив попасть так и не смог. Там уже велись восстановительные работы, но из района эксперимента связь с ним была затруднена. Иву удалось только узнать, что наземная часть города пострадала довольно сильно, отель «Южный полюс» и прилегающие кварталы разрушены. Причина катастрофы и число жертв еще уточнялись. Выяснить судьбу Оды Ив не успел. Сразу же после рекогносцировочного полета к эпицентру запуска он получил распоряжение Вилена немедленно прибыть на Главную базу КОВОСа. Он вылетел тотчас же — первым рейсом через Австралию. Этим же рейсом улетала и часть членов комиссии. Рем был в числе провожавших. Ему предстояло задержаться в Антарктиде еще некоторое время. Он был включен в состав комиссии, которая расследовала причины катастрофы в Моусоне.

— Жду на следующий запуск, — сказал он на прощание Иву, крепко пожимая руку.

— Думаю, что мне никогда больше не поручат подобной миссии, — с грустной усмешкой ответил Ив. — Тем не менее хотел бы обратиться к вам с просьбой.

— Сделаю все, что в моих силах.

— Спасибо, Рем. Вы вскоре попадете в Моусон. Попытайтесь разыскать там одного человека… одну девушку. Я, конечно, не знаю, что с ней. Она работала в баре вблизи отеля «Южный полюс». Я запрашивал о ней, но…

— Понимаю. Как ее зовут?

— Ее звали Ода. Маленькая голубоглазая блондинка лет семнадцати… откуда-то из Скандинавии. Перед приездом в Моусон работала в Мексике с археологами, с моей сестрой. Больше я о ней, к сожалению, ничего не могу сказать, но…

— Все понял. По приезде в Моусон сразу же наведу справки и сообщу вам. Но куда сообщать?

— Вероятно, на Главную базу КОВОСа.

— Тогда ждите быстрых известий, Ив.

— Спасибо, Рем. Прощайте.

— До новых встреч, друг мой. Надеюсь, вскоре я смогу начать ваше приобщение к таинствам йоги.

На последней ступеньке трапа Ив оглянулся. Рем с непокрытой головой продолжал стоять внизу у трапа. Резкие порывы ледяного ветра лохматили его густые темные волосы. Он придерживал руками очки и, поймав взгляд Ива, улыбнулся. Унося в памяти его прощальную улыбку, Ив шагнул внутрь авиона.

Вечером того же дня Ив торопливо шел по обсаженной олеандровыми кустами аллее к круглому белому зданию Главной базы. Светила полная луна, и тихо шелестели широкие листья пальм.

Зная характер Вилена, Ив ожидал бури. Однако все получилось иначе.

Несмотря на поздний час возвращения, Вилен ждал его в своем рабочем кабинете. Академик выглядел очень усталым и сильно постаревшим. Печально покачав головой в ответ на приветствие, он жестом предложил ему сесть в кресло напротив себя.