Голова действительно перестала болеть к обеду. Принесли еду и смену одежды: платье с золоченым корсетом и уложенным камнями воротником. Это какая-то шутка? Кумиран решил потешиться? Сей королевский наряд не для нее! Она хоть и дочь его, но…
Церемониться с ней не стали, в приказном порядке надеть, и все. А еще настырные тени понаблюдали за ее поведением. Насколько она огрубела или очерствела, пропиталось ли в нее зло? А для пущей убедительности в своем деле над ней произвели опять тот же ритуал. После чего девушка безропотно делала то, что от нее требовалось. Служанка, трясясь от страха, помогала ей надевать платье и делать прическу, а Милена пустым взглядом смотрела перед собой на свое изображение. Восковая кукла! За последнее время вся красота эльфийской природы проявилась в ней, и сейчас она была прекрасна, но холодна. Темные с Обирном вышли, предоставив ей возможность собраться. Куда ее поведут на этот раз, она не знала, да никто и не утруждал себя объяснениями. Она видела мрачное лицо охранника, он переживал за нее. Она правильно прочитала. Но что она может сделать? Лишь сдерживать то, чего так хочется — ненавидеть всех!
— Все, дин Милена. — Служанка, бывшая из простолюдинок, положение которой так и не изменилось, поклонилась ей и отошла в сторону.
Милена встала, критически осмотрела себя со стороны, почувствовала, как в ней поднялась ярость и злость. Ей не совсем нравилась та прическа, что ей сделали, причем минуту назад она бы так не сказала. Понятно, неоправданный гнев темных. С силой подавив волну, Милена с каменным лицом прошла мимо служанки, так и не поблагодарив за услугу, как это делала раньше. Дверь открылась.
— Я готова, ведите. — Не узнавала свой голос, резкий, властный и капризный.
Кумиран сидел, развалившись в кресле, в своем кабинете. И поднял глаза, как только вошла Милена в сопровождении одних темных.
— Привели? — Он изменил положение и подался чуть вперед, положив руки на широкий, уложенный цветной мозаикой стол. Критический осмотр с ног до головы. — Хорошо! И что мне с тобой делать? Может, выдать в отместку за одного из темных? — И тут раздался громкий хохот. Король запрокинул голову и предавался своему триумфу как минимум минуту. Ненормальный! Отчего вызывал большую неприязнь. — Теперь ты почти под стать им. Осталось немного, и твоя душа совсем станет темная.
Видя, что Милена продолжает молчать, безразлично смотря перед собой, он встал.
— Знаешь, что самое главное в этом мире?
Девушка перевела на него взгляд, когда он подошел сбоку. Темные, что стояли за спиной, сейчас для него не существовали.
— Равновесие! Все должно быть на своих местах. Не говорю уж о том, что хромое, косое и убогое должно искореняться, потому что не имеет права на жизнь изначально. Ошибки надо исправлять!
И как его понимать? Он говорит, как темный. Что удивляться, он весь пропитался злом. Вступать в полемику с тем, кто говорит чистой воды бред, — себе дороже. Но настрой его настораживал и пугал.
— И ты — та самая ошибка! — Прорычали над ее ухом. Девушка вздрогнула: столько желчи было в этих словах.
Мужчина застыл и неожиданно притянул ее к себе, но в этом не было отеческой ласки, было что-то другое. На что Милена среагировала почти сразу. Шок охватил ее, она вскрикнула, всхлипнула и уперла руки в него. Откуда-то в ней взялись сила и решимость во что бы то ни стало вырваться!
— Не трогайте меня! — Крикнула и отскочила, потому что ее все же отпустили.
Мужчина стоял, разъяренный, и вот они встретились глазами — испуганная и затравленная Милена и Кумиран. Она ничего не понимала. На душе было так тошно, противно и ужасающе. Но стало легче, когда он вновь заговорил.
— Ты удивлена моему поведению? — Он хмыкнул, справившись с собой. — Я же сказал тебе, что твоего отца нет, надеюсь, он давно сгнил в недрах земли. Он отобрал у меня самое дорогое и ценное, что я имел! Он нарушил чистоту нашей крови!
— Кто Вы? — Дрожащим голосом.
— Ву Лэн, если тебе угодно. — На лице проступила самодовольная улыбка.
Милена медленно доставала информацию из задворок памяти. Ву Лэн — отец Файоланды и Лиены! Она и не поняла, как озвучила это вслух.
— Верно. — К ней опять начали приближаться. — Только я не был их отцом. Я даже не являлся их родственником. Мы пришли в эти земли по воде, потерпели крушение и остались здесь жить. Это было давно. Горцы приютили нас в свое время, так вышло. Их до сих пор удивляет наше долгожительство. Но мы и здесь привыкли выкручиваться. Жить среди людей и им подобных — это мерзость! Наш дом был домом отшельников. Магия может все! Мы неплохо устроились и жили довольно сносно, пока моим мнимым дочерям не взбрело в голову спуститься с этих гор. И ладно, Лиена! Но Файоланда побежала вслед за своей сестрой. Они оставили меня, предали, особенно она… Я всячески пытался их образумить, но все тщетно. Они опозорили нашу расу, смешавшись с людьми, и за это поплатились!
— В-вы эльф?
— Сомневаешься?!
И вдруг личина, под которой скрывался Ву Лэн, растворилась, и перед девушкой предстал убийца ее матери, отца и родственников, которых она по его вине так и не узнала.
Это был эльф, красивый и изящный, выглядящий старше ее, но все же слишком молодой, чтобы назвать его чьим-либо отцом, тем более девушки ее возраста. Но, как он сказал, магия может все, даже состарить. Зачем им весь этот маскарад? Если он любил Файоланду? Представился бы… Впрочем, какая разница, кто кем представился и почему так вышло. Она смотрит в глаза убийцы! А осознание того, что этот поганец — не ее отец, защемило сердце до боли в груди. Так значит, ее отец не такой, и он на самом деле любит ее и всех, кого потерял, и… И где же он теперь? Ведь если верить сну, что показали светлые, он все еще жив, и им предстоит встреча? Мысли омрачили новые поползновения Ву Лэна, он и не собирался накидывать чужую личину, позволяя Милене рассмотреть себя получше. Он гордился своей красотой.
— Ну же, не сопротивляйся. — Его рука коснулась шеи и медленно потекла вниз к декольте. Милена со всей силы дернулась и откинула от себя руку, а потом и его.
Темные смеялись, отчего эльф злился еще больше.
— Твоя мамочка оставила должок. — Ее сцапали вновь. — Ты все равно будешь моей. Не беспокойся, замуж не позову. — Милена уворачивалась в его руках от норовящих поцеловать ее губ. — Ты нужна лишь для утех, я вычерпаю тебя без остатка и выкину, как последнюю вещь!
— А-а! — Милена закричала и со всей силы ударила…
В этот момент дверь открылась, и ворвавшийся охранник замер на пороге, забыв все свои слова, глядя на скрюченного пополам мужчину. Личина Кумирана возникла незамедлительно. Ничего не понимающий охранник потерял окончательно дар речи, когда сверкающие гневом глаза короля поднялись на него.
— Врываешься без стука? — Прошипел Кумиран.
— Т-т-т… Я… там… — Но тут, опомнившись, зачем сюда бежал и позволил себе ворваться, протараторил: — Во дворце чужие!
— И что же? Их так много, что вы не в силах задержать?
Кумиран совсем выпрямился, бросив гневный взгляд на Милену.
— Уведите, и охранять вдвое больше.
Темные поспешили исполнить. У них тоже присутствует своя иерархия. Обирна за дверью не было. Где же он? Ей так нужна его помощь! Если он не поможет бежать, может случиться непоправимое.
Темнота вновь сгустилась над ней, а когтистые лапы темных держали, усиливая свое отравляющее воздействие.
За окном была ночь, все тело ломило и выворачивало наизнанку. Милена приподнялась на локте и оглянулась. Комната, в которой ее бросили, пуста, она лежит на ковре. Изверги. Ощущала себя плохо, но больше физически — как ни старались темные, что-то было в ней, что способно давать отпор. Но что именно, на этот вопрос она пока не готова давать себе ответ. Еле доползла до лежащей на столе миски и, протянув руку, спустила ее вниз, уронив и рассыпав крошки от оставшегося вчерашнего угощения — печенья. Как же плохо… Сдерживать ничего не стала. Черная склизкая гадость выходила из нее, отторгаясь всем нутром. Хоть бы никто не вошел. Она покосилась безумным, уставшим взглядом в сторону двери, ощущая слабость во всех конечностях. Пытаться встать и не собиралась, знала, что этого ей сейчас не сделать. Наконец, наплевавшись, Милена задвинула миску под кровать…Воды! Для этого пришлось подползти к тумбочке, на которой стоял кувшин. Для умывания, но сейчас все равно. Осушив его почти до дна, вытерла тыльной стороной ладони губы, прислонилась к стене и замерла. Полегчало, и дрожь унялась, хоть и не совсем. Теперь сердце не так колотится, как раньше. Заметила, что на ней все то же расписанное золотом платье — высокий воротник поник и примялся, юбка вся мятая. Переодеться бы, но старой одежды глазами не нашла. Услужливая служанка отправила ее в стирку, или ей должны принести новую. Все противно, ничего ей не хотелось принимать от этого Ву Лэна, двуличного эльфа! Что же там произошло во дворце? Кто ворвался внутрь и посягнул на покой темных? Кто осмелился это сделать? И что с ними стало? А что, если это Сенти? Подумав об этом, Милена ощутила, как горячая волна нежности растеклась в груди, и стало светло, приятно. Но следующая мысль напугала. Он в их власти, так же, как и она. Она шла, чтобы спасти, а попалась сама. Не может Сенти спасти ее, как и она теперь — его. Если он еще не умер… Горячие слезы наполнили глаза и обжигающими каплями потекли по щекам, девушка всхлипнула и накрыла ладонями лицо. И никто не нарушал ее горе, все было тихо и снаружи, и внутри дворца.
